Фиалковый венец, стр. 39
Слава Афин согревала не всех. Храмы, театры, дары культуры были не для каждого. Непреодолимая стена отделяла метеков от граждан, глубокая пропасть разделяла свободных и рабов.
Читая повесть Джефри Триза, вы, пожалуй, не могли составить верное представление о том, как глубока была это пропасть. Перед вами промелькнули рабыни-служанки в доме Леонта, старый раб-педагог Парменон. Но далеко не все рабы в Афинах были на положении домочадцев, как Парменон. Они тяжко трудились в мастерских, в каменоломнях, на рудниках, возделывали поля. Если бы не труд рабов, свободные не могли бы воздвигнуть такие величественные храмы и статуи, заниматься искусством, литературой, наукой. Достижениями своими греческая культура обязана труду рабов.
Мы очень мало узнаем о жизни рабов из повести. Алексид, сын Леонта, владельца небольшой гончарной мастерской и нескольких рабов, как и другие свободные люди в Греции, считал рабство чем-то естественным, само собой разумеющимся и обращал мало внимания на окружавших его рабов; мысли его они нисколько не занимали. Не стоит осуждать за это афинского мальчика. Так смотрели тогда на вещи и самые выдающиеся люди Греции. Даже великие греческие мыслители обсуждали, например, вопрос о том, может ли раб быть храбрым и справедливым. Они, как видите, сомневались, обладают ли рабы самыми обычными человеческими качествами.
Распространение рабского труда повело к тому, что свободные стали презирать физический труд — «удел рабов». Афинский гражданин часто предпочитал получить три обола за участие в суде присяжных, чем заработать их ручным трудом. Помните, как пренебрежительно судили в доме Леонта о его родиче, старом Алексиде, достойном человеке, влюбленном в свою профессию расписчика глиняных ваз: лишь потому, что он работал сам, не имел рабов.
И все же в демократических Афинах народным массам и даже рабам жилось лучше, чем в городах, где правили аристократы. Недаром аристократы со злобой жаловались, что в Афинах «рабы и метеки распущены», что здесь не часто увидишь, как бьют раба. Аристократы утверждали, что простые люди не могут управлять государством из-за своей бедности и некультурности. Хорошие законы, по их мнению, были лишь в тех греческих городах, где «благородные держат в повиновении простых». Они и хотели установить а Афинах подобные «хорошие законы».
Аристократы плели нити своих интриг, создавали тайные общества — гетерии, — вроде той, что сложилась вокруг Гиппия. Члены гетерий клялись: «Я буду врагом народа и постараюсь причинить ему столько вреда, сколько смогу».
В 404 году до н.э. (действие повести завершается до этих событий) аристократы смогли совершить переворот в Афинах. Им помогли спартанцы, которые победили афинян в войне. Тридцать аристократов во главе с Критием, дерзким, коварным, беспощадным к людям тираном, установили свою власть над городом. За несколько месяцев они успели перебить полторы тысячи афинян: то, о чем мечтали в повести Магнет и Гиппий, было проведено в жизнь. Но ненадолго. Народ сверг тиранов, Критий и его сподвижники были убиты. Какой ненавистью платили аристократы демосу, видно из надписи, сделанной единомышленниками Крития на памятнике убитым тиранам: «Сей памятник воздвигнут мужественным людям, которые хоть на короткое время взнуздали дерзновенную похоть проклятого афинского народа».
Изображенные в повести Магнет, Гиппий и другие — лица вымышленные.
Но, как вы видите, смысл событий передан в повести верно: такие, как Магнет и Гиппий, существовали в действительности и пролили немало крови афинских граждан.
Вот в каком переплете событий побывал Алексид. Он оказал большую услугу городу, избавив его от заговорщиков, но признаем, что очень уж легко удалось ему провести аристократов.
Глава 2
Древние безбожники
На суде над школьным учителем Алексид услышал об учении Анаксагора.
Этот замечательный мыслитель древности утверждал, что солнце — не бог Гелиос, а раскаленный шар, «почти такой же большой, как вся Греция». Вы, очевидно, не могли скрыть улыбку: какими незначительными представлялись размеры солнца Анаксагору. Но вспомним, что он жил почти две с половиной тысячи лет назад, когда люди были во власти мифов и религиозных суеверий, а все силы и явления природы казались им божествами. Если бы мы могли спросить какого-нибудь мальчика в древних Афинах, почему восходит и заходит солнце, он наверняка рассказал бы нам с живостью и полной уверенностью в своей правоте (ведь так говорят взрослые, так учат в школе), что это бог Гелиос в лучезарном венке выезжает каждое утро на небо в золотой колеснице, запряженной четверкой крылатых коней, а вечером, совершив свой дневной путь, он спускается к водам океана и уплывает на золотом челне на восток, чтобы на следующий день вновь взойти на небо в прежнем блеске. Может быть афинский мальчик прочитал бы нам и строку из любимого греками Гомера:
Немалой смелостью и прозорливостью надо было тогда обладать, чтобы выступать против мифологических суеверий, как Анаксагор!
Ученый тяжело поплатился за свои смелые мысли. Афиняне обвинили его в оскорблении богов и приговорили к смертной казни. Только заступничество Перикла помогло Анаксагору избежать казни, и он навсегда отправился в изгнание.
Анаксагор был не единственным древнегреческим ученым, который восставал против веры в богов. Задолго до Анаксагора по городам Греции странствовал народный певец Ксенофан. Он наблюдал, как люди разных племен и разного цвета кожи по-разному представляют своих богов: негры изображают их черными и с курчавыми волосами, а у светлокожих фракийцев боги голубоглазые и рыжие. Ксенофан сделал смелый вывод: не боги создали людей, а люди выдумали богов. Если бы кони или быки, насмешливо говорил Ксенофан, умели рисовать, то и они изображали бы своих богов в виде коней или быков. А в конце V века до н.э., то есть как раз в то время, когда развертывается действие повести Триза, в городе Абдерах жил великий греческий мыслитель Демокрит. Он не верил ни в бессмертных богов, ни в чудеса. Демокрит считал, что все предметы состоят из мельчайших, не видимых глазом частиц, которые не имеют ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Эти частицы Демокрит называл атомами. Вселенная, учил Демокрит, — это бесконечное количество атомов и беспредельная пустота. Она существует вечно и не является созданием богов.
Люди были убеждены тогда, что наша Земля — центр Вселенной. Демокрит же решительно утверждал, что число миров бесконечно. Как странно представить себе, пояснял он свою мысль, чтобы на ровном поле вырос один колос, так и странно представить, чтобы в бесконечном пространстве образовался один только мир. Миры бесчисленны и различны по величине. В некоторых нет ни солнца, ни луны: в других солнце и луна по размерам больше наших; некоторые не имеют растений и животных и вовсе лишены влаги. Хотя Демокрит еще не знал, что Земля шарообразна, и считал ее плоской, его учение было глубоким прозрением в природу вещей.
Демокрит не мирился с тем, что многие явления кажутся людям необъяснимыми и чудесными, он старался найти их естественные причины. Однажды некий лысый человек был убит упавшей на него с неба… черепахой. Окружающие увидели в этом наказание, посланное богами. Демокрит же нашел простое и убедительное объяснение: мясом черепах любят лакомиться орлы, но, когда черепаха прячется в свой щит, орлу не достать ее оттуда; тогда орел с черепахой взлетает высоко в небо и бросает свою добычу вниз, на сверкающие солнцем камни, чтобы расколоть панцирь черепахи. На этот раз орел, видимо, принял череп лысого за камень. «Я предпочел бы открыть причину хотя бы одного явления, нежели приобрести себе персидский престол!» — гордо восклицал Демокрит.