Зомби!, стр. 30
Глава 18
«Босс» Проктор отрыгнул и отодвинул от себя тарелку.
— Довольно-таки вкусно, Розали, — пробормотал он, вставая из-за стола.
— Спасибо, босс, — улыбнулась счастливо девушка. У Проктора была привычка швырять тарелку со всем содержимым через всю комнату, если он был неудовлетворен или разгневан. Сейчас он, видимо, был в хорошем настроении. Девушка нагнулась, чтобы вытереть стол, но Проктор придвинулся к ней, скользнув рукой вокруг талии, затем поднял руку вверх, ощупав ее левую грудь.
— Оставь тарелки, — приказал он голосом, в котором было нечто большее, чем обычная грубость. — Оставь тарелки и пойдем наверх.
Розали вздохнула, но отнюдь не оттого, что почувствовала себя несчастной. Несчастной она была тогда, когда «Босс» Проктор был в дурном настроении. Ее кожа еще хранила позорные пятна от синяков. Безо всякого протеста она последовала за хозяином, который повел ее вверх по лестнице в свою спальню.
Проктор открыл дверь и включил свет.
Внезапно раздавшийся звук бьющихся крыльев заставил сорваться с его скривившихся губ ругательство. Розали испуганно оглядела комнату.
На спинку постели опустилась ласточка.
— Черт бы ее побрал! — Проктор двинулся вперед и злобно замахал руками. — Кто оставил окно в моей спальне незакрытым и позволил этой дряни попасть сюда?
— Босс, не убивай ее, — голос девушки дрогнул в испуге. — Это ласточка, босс, Ласточка в спальне...
Проктор резко рассмеялся и прошел к окну. Оно было закрыто и он толкнул его, раскрывая.
— Не начинай опять про это мумбо-юмбо, Розали. Символы смерти. Черт бы их побрал! Если бы я обращал внимание на все символы смерти в твоих суевериях, я должен был бы умереть еще задолго до того, как родился!
Он хмыкнул, посчитав, что сказанное им было остроумно. Затем он направился к крошечной птичке, бьющей своими крыльями. Маленькое создание вспорхнуло со спинки кровати на каминную полку.
После нескольких маневров Проктору удалось направить ласточку в открытое окно, которое он тут же захлопнул за правонарушителем.
Он тихо вздохнул и повернулся к Розали.
— Иди сюда!
Он двинулся наперерез девушке и, обняв, приблизил свой рот к ее рту. Она была безвольной и безучастной, все еще оставаясь под впечатлением жуткого «предзнаменования». Проктор выругался и швырнул ее на постель. Она лежала там неподвижно, наблюдая как Проктор раздевается. Когда он окончательно утопил ее в постели, страх исчез из ее глаз. Предзнаменования были забыты, Как только его руки нащупали и сорвали с нее одежду, страх в ее глазах сменился желанием и она протянула руку к выключателю постельной лампы, гася яркий свет. Его тело было горячим и потным, страсть и желание окончательно заводили его. Розали закрыла глаза, пытаясь представить, что мужчина, который обнимал ее, был намного моложе, что он красивый парень и она его любит, что вспышка страсти должна продлиться... должна... должна...
Тяжело дыша и сопя, Проктор откинулся на спину рядом с девушкой. Розали лежала с закрытыми глазами, чувствуя рядом горячее потное тело. Фантазии поблекли, это никогда не станет реальностью. Что ж, это была ее участь и тут ничего не изменишь.
За окном резко прокричала сова.
Ужасный холод вдруг сковал тело девушки, она вскочила.
— Что это? — спросил Проктор, все еще тяжело дыша.
— Птица чаутти, — прошептала девушка. — Ты разве не слышал об этом?
Проктор потянулся к краю стола за сигарой и прикурил ее.
— Еще одно предзнаменование гибели, насколько я понимаю? — поддразнил он ее.
Девушка молча кивнула, глаза ее были полны страха.
— Ну, хорошо, — продолжал насмехаться Проктор, — это уже третье предзнаменование, согласно твоим подсчетам. Сколько их еще ты собираешься усмотреть?
— Ни одного больше, — прошептала девушка. — Это третье предзнаменование — последнее...
За дверью послышался шум потасовки и вдруг она распахнулась с такой страшной силой, что дерево вокруг петель раскололось и дверь упала, повиснув под немыслимым утлом.
— Что?.. — воскликнул Проктор, садясь в постели. Его богохульства утонули в пронзительном визге Розали.
В полумраке, в дверном проеме стояла невысокая женская фигура. Она двинулась вперед, медленно, как-то механически, словно не вполне могла контролировать члены своего тела. Одна рука была занесена над головой и в лунном свете, который просачивался в комнату сквозь окно, блеснуло что-то яркое.
Проктор, громко ругаясь, бросился к своей одежде, отыскивая револьвер. Он упал на одно колено и нацелил его на надвигающуюся фигуру. Фигура даже не остановилась, несмотря на три пули, выпущенные в упор. Рука, которая держала нож, оставалась занесенной над головой.
Лунный свет теперь совершенно отчетливо освещал старое, морщинистое лицо женщины, седеющие негроидные волосы, мертвенно-бледную кожу, и холодные, пустые глаза — ничего не видящие — мертвые.
Едва он взглянул в это лицо, как им завладел отчаянный страх. Он пронзительно закричал. Он закричал прежде, чем нож обрушился на него: три раза нож опускался и каждый раз, как он поднимался, лезвие его было ярко-красного цвета.
Фигура старухи медленно повернулась, поскольку тело Проктора распростерлось на полу. Он сполна расплатился за свою самоуверенность.
Розали билась в истерике на постели. Фигура придвинулась к ней.
— Нет, нет, нет! — пронзительно закричала девушка. — Не меня, Мама Мамбо, не меня! Я верю в тебя — я верю! Нет, не...
Снова взмах ножа и белое постельное белье начало приобретать ярко-красный цвет.
Стив остановился. Его смутили крики, раздававшиеся от группы строений, которые окружали дом «босса» Проктора. Он осторожно двинулся вперед, держась в тени тропинки, а затем прячась позади сараев. Внезапно он увидел группу людей с факелами.
Стараясь быть невидимым, Стив заполз в какие-то заросли кустарника, чтобы получше укрыться.
Высокая фигура в украшенном перьями плаще и нелепой маске похоже возглавляла эту группу людей. Она также несла горящий факел.
Стив узнал в ней ту самую фигуру, которая вела людей в танце в Мерикейдже.
Фигура вела людей в странном танце, заставляя их то крутиться, то разворачиваться в шеренгу, словно какая-то змея танцевала вокруг строений. Затем каждый из них стал царапать какой-то страшный знак на деревянных стенах надворных построек и амбара. Это было исполнено в абсолютной тишине.
Странная церемония неожиданно закончилась совсем недалеко от зарослей кустарника, в которых сидел, притаившись, Стив.
— Вы видели? — вскричала фигура в голове змееподобной шеренги. — Вы видели как Мама Мамбо обращается со своими врагами?
Мужчины и женщины, окружившие фигуру, одобрительно закричали.
— А теперь услышьте слово от Бон Дию. Вы слышите? Все, кто будут против, — погибнут! Поняли теперь? Погибнут!
Низкому стону толпы ответил страшный, поющий голос.
— Слушайте меня, я скажу!
Толпа простонала громче.
— Это место теперь станет табу. А сейчас идите домой. Вы стали свидетелями мести Бон Дию!
Люди повернулись и маленькими группками в один-два человека рассеялись в направлении Мерикейджа.
Стив прищурил глаза, чтобы получше разглядеть фигуру в мантии. Она стояла, уперев руки в бока под развевающейся от ветра мантией, провожая взглядом расходившихся людей.
Мог ли это быть Проктор?
Спустя некоторое время фигура обернулась и тихо сказала кому-то, кто не был в поле зрения Стива.
— Пошли, Мама Мамбо. Ты хорошо послужила.
Возникла фигура старухи. Она двигалась странной, шаркающей походкой, какой-то натянутой, как если бы совершенно не контролировала свои члены. С возросшим страхом Стив отметил про себя, что фигура была ему знакома.
Фигура в пестром плаще подняла над головой факел и осветила старуху.
Стив почувствовал тошноту, взглянув на бледные, словно у трупа, черты лица, широкие, бессмысленные глаза. Это была та самая старуха, что атаковала его в доме Ласнекю. Но как она сумела выйти из подвала и прийти сюда так быстро? Какой-то разгуливающий труп. Стиву невольно пришло в голову это выражение, когда он обратил внимание на старухину походку. Он весь содрогнулся. Нет, определенно Тейлор заронил свои идеи ему в сознание. Трупы-зомби мумбо-юмбо! Суеверная чепуха.