Исцеление, стр. 22

— Мне понравилось.

И снова в машине вокруг нас стало тихо. Защитное окно было поднято, отделяя нас от водителя, и я подумала, что, наверное, было бы разумно опустить его, чтобы у меня не было выбора, и я контролировала себя. Но затем его большие ладони обхватили мое лицо, большим пальцем он поглаживал кожу под моим глазом.

— Саманта, с тобой все в абсолютном порядке. Ты такая красивая женщина, как внутри, так и снаружи, и как уже говорил раньше, я считаю, что твой муж идиот.

Опустив взгляд, я улыбнулась.

— Ты мой врач. Ты, вроде как, должен говорить подобное.

Прочистив горло, он убрал руки от моего лица, и мне сразу стало холодно.

— На самом деле, мне не следует говорить такие вещи именно потому, что я твой врач. Не профессионализм говорил все это, это был мужчина.

Я понимала, что он, должно быть, очень много выпил, но его слова все равно попали в самое сердце, скрепляя некоторые из разбитых частей, которые Майкл уничтожил. И, несмотря на то, что я не очень наглая женщина, все равно что-то во мне щелкнуло. Роман говорил и делал все то, в чем я нуждалась последние несколько лет, и ощущения были захватывающие. Черт, достаточно было того, как он на меня смотрел. И я не сдержалась.

Склонившись к нему, я обвила руками его шею и притянула лицо к себе. Мои губы коснулись его один раз, горячее дыхание, вырвавшееся из его носа, опалило мою щеку, а затем я сделала решающий шаг, прижавшись к нему. Его губы согрели мои, но он не поцеловал меня в ответ — по крайней мере, сначала.

Когда я прижалась теснее, он обхватил меня руками, его пальцы вцепились в мое платье на спине, и он ответил на поцелуй. Я впустила его. Его язык танцевал вокруг моего, посылая искорки пламени по всему телу, и моя киска начала пульсировать. Наше дыхание сбилось, с его губ сорвалось мужественное рычание прямо мне в рот.

Взобравшись на него, я постаралась прижаться ближе. Я была неуправляема. Для меня стала сюрпризом реакция моего тела. Никогда я не ощущала себя такой дикой и неуправляемой с Майклом. Задрав платье, он вцепился в мои бедра, прижимая к себе сильнее. Развел мои ноги в стороны, и я была шокирована, когда его эрекция прижалась к местечку, которое жаждало его.

Отстранившись, я резко втянула в себя воздух и застонала. И затем, все закончилось. Словно очнувшись ото сна, он резко пересадил меня на сиденье и отодвинулся так далеко, что его тело вжалось в дверцу с его стороны машины.

Он потянулся рукой к губам, чтобы стереть следы поцелуев, а затем опустил взгляд на свою ладонь, словно там могли остаться видимые следы меня.

— Прости меня, Саманта.

Заправив прядь волос за ухо, я отвела взгляд, смущенная своей реакцией на него.

— Все в порядке, — прохрипела я.

— Нет. Все совершенно точно не в порядке. Это было непрофессионально с моей стороны, и уверяю тебя, это больше никогда не случится.

Из меня будто выпустили воздух после его слов. А я хочу, чтобы это произошло снова? Теоретически я изменила Майклу, а я люблю его, правда люблю, но мое тело нуждается в том, что сейчас предложил мне Роман. И хотя мне, наверное, стоило бы, но я все же не могла заставить себя пожалеть об этом.

Я согласно кивнула, так как не доверяла себе достаточно, чтобы сказать что-то вслух. Мне так сильно хотелось сделать все это снова, но я понимала, что если открою рот, то именно это и скажу. А я уже и так достаточно унизилась.

Роман прочистил горло, и мы молчали до тех пор, пока машина не притормозила напротив моего дома.

Я попрощалась, даже не взглянув на него, и вылезла из машины. Прохладный ночной воздух овеял платье, остужая разгоряченную плоть и напоминая о том, чем я занималась с Романом. Находясь вдали от тяжелого воздуха, окружавшего нас в машине, я почувствовала, что снова могу дышать.

Престранно, когда человека влечет к тому, кто не является его супругом, но меня влечет. Боже, меня так влечет к Роману. А после этого поцелуя, я уже не уверена, что возвращаться в его клинику будет такой уж хорошей идеей. Единственная проблема заключается в том, что Роман мне небезразличен. Он гораздо больше для меня, чем просто мой доктор — он мой друг. И хотя я сказала себе, что никогда его больше не увижу, я все же слишком сильно привыкла к тому, как ощущаю себя рядом с ним.

Я вошла в дом, положила сумочку на столик возле двери и начала подниматься по лестнице.

— Где, блядь, ты была? — раздался голос Майкла из кресла в гостиной. Он сидел там так, будто поджидал меня.

— Я звонил тебе снова и снова. Я писал тебе сообщения, пока мой телефон не сдох. Чей это был лимузин и опять-таки, где ты, блядь, была?

Он был взбешен. В его глазах сверкал гнев.

— Гуляла с друзьями, — ответила я честно.

— Бред собачий, Сэм. У тебя нет друзей, и мы оба знаем это.

Я снова двинулась в сторону лестницы. Я не в настроении спорить с ним, и честно говоря, у него нет права задавать мне вопросы о том, где я была. Вина подняла свою уродливую голову, когда я вспомнила, что случилось на заднем сиденье лимузина Романа, но я засунула эти мысли подальше и занесла ногу на очередную ступеньку.

Меня развернуло, когда Майкл, вцепившись в мою руку так сильно, что мог почувствовать все косточки, резко развернул к себе лицом.

— Ты трахаешься с кем-то другим? — задал он вопрос, широко раскрыв глаза, как будто едва мог поверить, что сам предположил такое.

— Ты делаешь мне больно, Майкл, — сказала я и дернула руку, стараясь освободиться из его хватки.

— Отвечай мне, Саманта! Трахаешься? — он посмотрел на мое платье, и его глаза округлились еще сильнее. — Разве я не говорил тебе никогда не надевать это платье? Не говорил, что ты слишком старая для подобного дерьма?

Его пальцы еще сильнее впились в мою плоть, и у меня заболела рука и плечо.

— Прекрати это. Отпусти меня, Майкл.

— Просто ответь мне. Скажи, что трахаешься с другим. Я хочу слышать это.

Я едва могла поверить, что он ведет себя подобным образом. Мы женаты уже девять лет, и он никогда не поднимал на меня руку. Сейчас же он вел себя так, будто это был совершенно другой человек. Словно кто-то злой завладел его телом.

— Нет никого другого, Майкл. Пожалуйста, отпусти меня. Ты делаешь мне больно!

Он быстро отпустил меня, и я, потеряв равновесие, врезалась в перила. Рука, которую он сжимал, ударилась об дерево, и разряд боли снова пронзил всю руку и плечо.

Не проверяя в порядке ли я, Майкл слетел по ступенькам, схватил плащ у двери и захлопнул за собой входную дверь.

Роман

Я играю с огнем и понимаю, что обязательно обожгусь. Черт, да я уже обжегся тогда в машине с ней — умер и попал на небеса, прежде чем рухнуть в преисподнюю. Мое тело напряглось от ее поцелуев, мышцы жаждали ее прикосновений. И я — тот, кто лучше всех из тех, кого я знаю, умеет контролировать себя — утратил контроль. Весь мой самоконтроль растворился, и я мог думать только о том, как прижаться к ее телу.

Я хотел оказаться в ней, вокруг нее — полностью потеряться в ней. Я был готов показать ей все, готов был отдать ей всего себя. В моей голове крутились мысли, как я срываю с нее трусики и погружаюсь в ее теплую влажную киску. Но затем я почувствовал прохладу ее обручального кольца на своей щеке, и реальность незаметно вернулась.

Замужем. Она замужем.

Слово вертелось в моей голове, как острый нож, который колол мою совесть и повергал в шок. Я честный человек. Всегда таким был. Я горжусь своей честностью всю свою жизнь. Переспать с пациенткой, к тому же замужней, не то, что мне бы хотелось добавить в свой список сокровенных желаний.

Майкл Олдридж — гребаный ублюдок, не заслуживающий Саманту, но кто я такой, чтобы решать, кто чего заслуживает? Я, а не он, посторонний человек в этом сценарии. И хотя мне совсем не нравится этот мужчина, он все же ее муж. Он появился первым, и, очевидно, что-то в нем было, из-за чего Саманта влюбилась в него. Мне нужно вспомнить, что его положение в ее жизни заслуживает крошечной частички уважения.