Цветы любви, цветы надежды, стр. 58
— Да, капитан Кроуфорд. Все кончилось. Вы свободный человек. Сейчас вам стоит часок отдохнуть, а потом я принесу куриный бульон.
Куриный бульон... В Чанги все жаждали поесть куриного мяса, и если кому-то удавалось раздобыть живую курицу, чтобы она несла яйца, не проходило и суток, как бедная птичка попадала в чье-то рагу. Гарри вздохнул. Он годами мечтал о подобном блюде, и вот сейчас, когда мечты готовы стать явью, у него, как назло, пропал аппетит!
— Спасибо, — ответил он все таким же хриплым, не своим голосом.
Медсестра направилась к двери.
— Я зайду к вам позже, — бросила она на ходу.
Гарри проводил ее взглядом, потом лег и задумался. Будь у него силы, он бы встал с кровати и вышел во двор.
«Господи, наконец-то я могу находиться за стенами клиники, сколько захочу, и никто не нацелит на меня оружие. Могу даже, насвистывая, пройтись по улице, и никто не обратит на меня ни малейшего внимания. Это не укладывается в голове!»
Через пять минут в дверь постучали, и в палату вошел Себастьян: лысая макушка, круглые очки с толстыми стеклами.
— Мне не повезло, Себастьян, — прохрипел Гарри. — Как видишь, я все еще жив.
— Я очень этому рад. Судя по тому, что я видел, Чанги — не слишком приятное местечко.
— Как ты узнал, что я там? — спросил Гарри.
— Твоя мать написала, что ты в заключении. Узнав, что Чанги освобождают, я решил поехать и встретить тебя, а может, и чем-то помочь, ведь я почти местный житель. Конечно, я и подумать не мог, что застану тебя в таком состоянии. Пришлось заплатить малайцу, чтобы он отвез тебя к тайской границе, где ждала моя машина с водителем.
— Молодец, что приехал, — похвалил Гарри.
— Не бери в голову. А для чего еще нужны старые друзья? — Себастьян покраснел. — К тому же я своими глазами увидел обстановку. Честно говоря, в пути мне пришлось пережить несколько страшных моментов. Что творилось в Сингапуре! Полный бедлам. Я хотел там остановиться, ведь ты был сильно болен, но все больницы оказались переполнены. Я молил Бога, чтобы ты дотянул до Бангкока, где можно найти хорошую клинику.
— Спасибо, — задыхаясь, просипел Гарри.
— Знаешь, здесь, в Таиланде, тоже несладко, — продолжил Себастьян. — Страну оккупировали японцы. Они устроили грандиозный спектакль, приехав целыми толпами в гражданской одежде и притворившись рабочими для новых фабрик, которые они здесь строили. Ходили повсюду, фотографировали, будто туристы, а потом в день наступления отправили своих жен и детей на лодках подальше от опасности, а сами надели военную форму и вышли из своих домов. Так было во всех городах страны. Фотографов, видимо, отослали обратно, в штаб-квартиру Токио, разрабатывать план размещения войск, с тем, чтобы взять страну под контроль.
— О Боже! — выдохнул Гарри. — Неужели они это сделали?
— Да, — подтвердил Себастьян. — Надо отдать должное, у них оказалась безупречная организация. Ну и, конечно, сработал элемент неожиданности: остановить их было уже невозможно. Они хотели захватить Таиланд, чтобы обеспечить себе беспрепятственный путь из Бирмы в Малайю. В результате сиамцы, или тайцы, как мы должны их сейчас называть, были вынуждены объявить войну Великобритании и Америке.
— Я об этом не слышал, — слабо отозвался Гарри.
— Вообще-то у них ничего не вышло, но нам пришлось иметь дело с гадкими желтыми людишками, которые ломали здесь комедию на протяжении последних двух лет. Лично я с удовольствием посмотрю, как они побегут. Сейчас они толпами покидают Бангкок, их головы болтаются поплавками в реке Чаопрайя. По меньшей мере, шестьдесят япошек уже искупались, — усмехнулся Себастьян. — Пусть уматывают, гадкие коротышки!
Гарри согласно кивнул. Себастьян пододвинул стул и сел рядом с ним.
— Знаю, тебе здорово досталось, старина. Как только более-менее поправишься, мы посадим тебя на корабль и отвезем домой. Разумеется, первым классом, — усмехнулся он. — И ты опять попадешь на зеленые английские лужайки. Если от них что-то осталось после немецких бомбежек.
— Я почти ничего не знаю о том, что там было, — с трудом прошептал Гарри.
— Сейчас тебе надо знать только одно: мы победили. Твои родители и Оливия живы-здоровы и с нетерпением ждут, когда ты вернешься домой.
— Хорошие новости, — пробормотал Гарри. Себастьян подался вперед, чтобы его услышать. — Пока сидел в Чанги, я получал письма только от мамы. От жены писем не было.
Себастьян вскинул бровь.
— Уверен, Оливия тебе писала. Но цензоры были очень строги.
— Ты думаешь? Значит, я?.. — Гарри вздохнул. — Мама ничего не сказала про ребенка. Оливия была беременна, когда я уезжал из дома. Ты слышал об этом?
Повисла неловкая пауза: Себастьян прикидывал, как помягче сообщить другу о неприятности.
— Мне очень жаль, старина, — осторожно начал он, — но так иногда бывает. У твоей жены случился выкидыш. Впрочем, ты вернешься домой и заведешь целую кучу детишек. И потом у тебя будет возможность быть рядом с ними и видеть, как они растут.
Гарри на мгновение закрыл глаза, пытаясь осознать услышанное. Мысль о возвращении в Уортон-Парк казалась ему странной: он до сих пор не верил, что это возможно.
— Как бы то ни было, приятель, ты только что вернулся с того света, и теперь не время сожалеть о былых потерях, — утешил его Себастьян. — Как только тебе полегчает, я увезу тебя отсюда. Думаю, ты до конца жизни возненавидел разные казенные учреждения. Так что набирайся сил и поскорей выздоравливай, и тогда я напомню тебе о том, что жизнь прекрасна и в ней всегда есть место веселью, особенно здесь, в Бангкоке.
— Я постараюсь, Себастьян, обещаю.
— Вот и молодец, старина! Я зайду к тебе завтра около одиннадцати. А еще пошлю в Уортон-Парк телеграмму. Сообщу, что с тобой все в порядке.
— Спасибо.
Кивнув, Себастьян размашисто зашагал к двери.
— Ну, поправляйся. До скорой!
Гарри кивнул в ответ и слабо улыбнулся другу, а когда тот вышел из палаты, откинулся на подушки и с разочарованием подумал, что не чувствует радости от долгожданной свободы. У него было ощущение, что он просто устал и не может прийти в себя после болезни. Поэтому вольный воздух не казался ему сладостным.
Никто из узников Чанги никогда всерьез не размышлял о том, каково ему будет на воле. Они только и говорили, что о доме, семье и еде, — это не давало им пасть духом и вселяло надежду. Гарри видел двоих парней, которые не выдержали тюремных тягот и повесились, связав вместе носки, обрывки шнурков от ботинок и бельевые лоскуты.
На секунду Гарри захотелось обратно в Чанги — к знакомой размеренной жизни, общим страданиям и целям, братству товарищей по несчастью.
«Неужели я не избавлюсь от повадок, привитых в тюрьме, и от тяжелого отпечатка на сердце? Смогу ли когда-нибудь вернуться к нормальной жизни?»
Гарри задремал, надеясь проснуться в более радужном настроении.
Неделю спустя врачи сочли Гарри достаточно окрепшим и выписали из больницы. Себастьян приехал за ним на «роллс-ройсе» — этот автомобиль его отец привез морем в Бангкок двадцать лет назад.
Когда они выходили из больницы, Гарри ощутил минутное удовольствие: наконец-то настоящая свобода! За три с половиной года он впервые осознанно покинул замкнутое помещение! Тайский шофер Себастьяна с уважением распахнул дверцу машины и усадил его на заднее сиденье. Себастьян сел рядом. Пока они ехали по оживленным улицам, водитель то и дело сигналил велосипедным такси, воловьим упряжкам и даже паре слонов, создающим пробки.
Впервые с тех пор, как высадил свой батальон с борта « Герцогини Атол» — корабля, который привез в Сингапур Пятый королевский норфолкский полк, — Гарри впитывал экзотическую атмосферу города с интересом, а не со страхом.
— Лучше всего осматривать город с лодки, плывя по узким каналам, которые здесь называют клонгами, — сообщил Себастьян. — Люди живут в домах, построенных прямо на реке, на сваях. Это так странно! Может, до твоего отъезда в Англию мы возьмем лодку, и я покажу тебе местные достопримечательности. Еще здесь есть великолепные храмы. Ага, приехали. Водитель, останови прямо у входа. Жизель нас ждет. — Себастьян обернулся к Гарри: — Гарри, дружище, добро пожаловать в отель «Ориенталь»!