Школа Добра, стр. 146
Снова подмигнул мне и добавил:
– Вот увидишь, они еще обязательно переругаются из-за того, кто кому и сколько должен платить.
И оказался неправ. Оба двора, как светлый, так и темный, казалось, вообще не обратили внимания на тот факт, что границу между мирами больше не охраняют призрачные демоны.
Скандал грянул с другой стороны и ударил исключительно по Вельзевулу Аззариэлевичу.
Это случилось примерно через неделю после того, как Алекс уехал в свой первый рейд в пограничье. Само собой, я вся извелась и расплакалась не один раз, собирая его в дорогу.
– Ты меня, как на войну провожаешь, Юлка! Прекрати реветь немедленно! – ворчал он, но по лицу было видно, что ему приятны мои волнения и тревоги. – Я приеду через месяц. Увидишь! Ты даже двоек нахватать не успеешь.
Нахал, как будто у меня были когда-нибудь двойки.
А затем пришло сообщение из эфората о том, что расследование смерти девицы Ифигении Сафской подошло к концу. И директору Ясневскому предлагалось ознакомиться с некоторыми бумагами, найденными на квартире упомянутой девицы, а также с выводами, к которым пришел главный эфор столицы в связи с этим делом.
Вельзевул Аззариэлевич бумаги изучил, с выводами ознакомился сам, не посчитав должным ознакомить с ними публику в лице любопытствующей меня.
– Муню на ночь одолжишь? – спросил он неожиданно хмуро и тоскливо.
И я поняла, что в деле каким-то образом замешана моя дрожащая свекровь, чтоб ей провалиться, в чем я этой же упомянутой ночью и убедилась. Неспокойная выдалась ночка, грустная, пьяная и музыкальная, по крайней мере, у меня с Авроркой. Мы с ней закрылись в моей осиротевшей без Алекса комнате и пили вишневку, а через открытое по случаю неожиданного бабьего лета окно доносился увеличенный магическим образом голос:
– Вот ты, вот я –
В прошлом дружная семья.
Все, что было, вдруг уплыло –
Вот и вся история.
После первого исполнения песни народ высыпал во Школьный двор, ожидая явления директора Ясневского или, на худой конец, ночного коменданта. Но ни того, ни другого видно не было. У флагштока на минуту появился капитан да Ханкар, вздохнул тяжело, посмотрел на звездное небо и, сопровождаемый припевом из пельменного хора, вернулся к себе, даже не велев рекрутам разойтись по казармам.
А над Школой Добра до утра звучало рвущее мою душу на части:
–Ты пойдешь налево,
А может быть, пойдешь направо.
Ты ведь королева,
Ты имеешь право
На любой ход.
Дней десять школьники и школьницы сплетничали только на одну тему: что это было и кто виноват. А потом все забылось, и потекла спокойная студенческая жизнь, насколько она может быть спокойной, конечно.
Алекс неделями пропадал в пограничье, взяв на себя все обязанности по общей работе на время нашего доучивания и окончательного взросления. До которого, как показала ночь Разделения миров, лично мне - как пешком до луны.
История одной объяснительной, написанной Юлианой Волчок по факту нарушения правил проживания в общежитии
Празднование Разделения миров для меня началось с обидных слез, потому что еще накануне вечером Алекс заявил, что этот праздник мне придется отмечать без него, потому что, видите ли, в такую опасную для пограничья ночь хотя бы один Страж должен находиться в гарнизоне.
– Тогда я приеду к тебе! – предложила я, все еще не веря, что останусь в одиночестве в ночь вселенского потопа в Школе Добра и всеобщей радости в обоих из миров.
– Юл, – Алекс хмурился на меня из зеркала. – Ну, не дуйся! Мы же тысячу раз уже говорили об этом. Здесь ничего не готово. Здесь холодно. В конце концов, здесь сейчас просто опасно.
– Между прочим, это и моя работа тоже, – попробовала зайти с другой стороны я.
– Не сочиняй! – отрезал муж и раздраженно дернул бровью, а потом поспешил добавить ласковым голосом:
– Солнышко! У нас будут сотни праздников, успеем еще напраздноваться.
Но поздно. Я обиделась. Простились холодно, и я, конечно, полночи уснуть не могла, вертелась и злилась на всех на свете и на себя в том числе.
А утром мною единолично было принято решение: несмотря на категорический запрет мужа – на запрет дирекции уже давно никто не обращал внимания – в обязательном порядке принять участие в водяной войне.
Сандро помешал мне на первом курсе.
Мое физическое отсутствие в Школе во время праздника – на втором.
И уж запрет темнейшества, на которое я вообще обиделась, не остановит меня на третьем.
В самый разгар веселья, когда мы мокрые и запыхавшиеся удирали из ботанического крыла, неразумно прихватив с собой орудие преступления в виде пустого ядовито-розового ведра, в коридоре, хмурый и бледный, появился Евпсихий Гадович.
– Капец! – простонала Аврорка. – Опять отработку назначит.
Меня же искренне волновало совсем другое. Во-первых, было стыдно перед домовым. А во-вторых, становилось тоскливо от мысли, что Алексу теперь точно доложат о моем участии в празднике.
Евпсихий Гадович смерил нас грустным взглядом, с минуту рассматривал лужицу, которая моментально натекла с наших юбок на пол, и вздохнул.
– В мой кабинет!
В просторном кабинете ночного коменданта было тепло и сухо и, к счастью, не было ковров.
– Садитесь за стол, пишите объяснительные.
– А что тут объяснять, и так же все понятно... – Аврорка с мрачным видом поставила ведро на пол и села на краешек предложенного стула.
– Пишите! – домовой подтолкнул к нам стопку бумаги и подставку с перьями и карандашами.
Ну, вот какая же несправедливость! Обливались водой все, а поймали именно меня.
Решительным почерком я вывела в верхнем правом углу:"Ночному коменданту общежития Школы Добра Роду Евпсихию Гадовичу".Переместилась на строчку ниже и, красиво округляя буквы, написала:"ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА".
Задумчиво вгрызлась в кончик карандаша, размышляя над тем, с чего начать. В конце концов, решила начать с правды.
"Вечером накануне праздника Разделения миров, томимая тоскою и одиночеством я направилась в гости к своей подруге Авроре..."
– Аврорка, как тебя по батюшке? – спросила я громким шепотом, тайно гордясь оборотом про тоску и одиночество.
– Можно без отчеств, – проворчал Евпсихий Гадович.
"...Леонидовне Могиле, –продолжила выводить аккуратные буквы я.– После легкого ужина мы решили вынести мусор из комнаты. Мы вообще каждый вечер выносим мусор, чтобы в комнате не завелись тараканы, мыши и прочие паразиты. На обратном пути, с пустым мусорным ведром в руках, мы встретили знакомых ребят, которые учатся на ботаническом отделении. Они обрадовались и позвали нас к себе в гости. Мы сначала хотели отнести пустое мусорное ведро к себе в комнату, но они так настойчиво звали, что мы не смогли отказаться".
Я перечитала написанное, довольно кивнула и продолжила с красной строки.
"Кто бы мог подумать, что в ботаническом корпусе меня с пустым мусорным ведром в руках застукает ночной комендант. Мало того, исходя из моего грустного вида, сделает неутешительные выводы о том, что я могла облить Человека из мусорного ведра.
На самом деле, я хорошая студентка и почти отличница. В связи со всем вышесказанным мне остается только торжественно поклясться, что никогда больше я не пойду ни праздничным вечером, ни предпраздничным, ни постпраздничным, ни даже вообще не вечером в ботанический корпус с пустым мусорным ведром. С уважением, студентка третьего курса Юлиана Александровна Ясневская".
Фамилию я выводила особенно тщательно, не сумев удержаться от довольной улыбки во все лицо.
Эпилог
В общем зале тишина стояла нездоровая. Школьники замерли на своих местах, вжались в кресла, и те, кто умел, стали невидимыми, а кто не умел – тот яростно об этом мечтал. А причиной всему был ректор Ясневский, стоящий за кафедрой на сцене.