Легенда о нефритовом соколе-1: Путь Кланов, стр. 14
IV
Дерворт, когда декламировал, имел обыкновение делать долгие паузы перед словами, которые казались ему ключевыми. Слушать его было невыносимо. Вот и сейчас Дерворт наизусть читал длинный кусок из Предания — великой саги, описывающей историю Кланов от времен их основания до нынешних дней. Тот, кто лишь читал Предание — тот не знает Предания. Предание бесполезно читать — его надо слушать. Тогда безыскусные на вид строфы вдруг наполняются эпической мощью. Конечно, если декламирует не Дерворт. Сейчас он как раз перешел к главам, где Николай Керенский произвел коренные реформы в обществе после разорения планет Пяти Миров теми, кто верил, что иметь землю означает иметь власть.
Все внимание Николая Керенского обратилось на вновь завоеванные планеты Шарового Скопления. Именно там он задумал построить новое общество. Разрозненные группы людей — вот и все, что осталось от имперской армады, которую Александр Керенский увел из Внутренней Сферы. План Николая Керенского был таков: прежде всего ликвидировать причины непомерного роста индивидуализма и затем дать выход агрессивным наклонностям индивидуумов, направив их в нужное русло. В новом обществе энергия каждого должна быть направлена на благо всего народа. Именно такое общество могло бы осуществить величайшую мечту Николая — завоевать Внутреннюю Сферу и, беспощадно подавив всякое сопротивление, восстановить Звездную Лигу.
И вот Николай Керенский начинает действовать. Все, что непосредственно связано с Внутренней Сферой, объявляется табу. Одновременно объявляется война национализму и традиционализму. Начинается отсчет новой эры.
Сами же Кланы считают, что начало им было положено несколько раньше, и ведут свою летопись с того момента, когда Николай Керенский покинул Пять Миров, отправившись на планету Страна Мечты. Обосновавшись там, Николай Керенский разделил сопровождавший его отряд на двадцать групп, или Кланов, по сорок человек в каждом. Каждый Клан Николай в свою очередь разделил на группы по пять человек. Называли такое подразделение «звеном», поскольку пять человек символизировали крепко выкованное кольцо единой цепи. И одновременно — пятиконечную звезду. Впоследствии, когда Кланы разрослись до нынешних размеров, в их структуре по-прежнему сохранялся все тот же пятичастный принцип, начало которому положил Николай Керенский. Но мнению Керенского, со временем Кланы должны были вобрать в себя или уничтожить всех аутсайдеров. Кроме того, клановая система, по замыслу Керенского, была эффективным оружием в борьбе с традиционалистами и националистами. Национальное деление заменялось клановым. Аналогично и старые традиции, как считал Керенский, в скором времени должны были вытесниться новыми, плановыми. (Говоря о клановых традициях, Дерворт возвысил голос. Последние строфы он уже не говорил — рычал, очевидно стремясь придать своим словам особую значимость.)
Когда Дерворт дошел до перечисления кланов, кадеты подхватили и стали скандировать их названия. Эйден машинально орал что было мочи вместе со всеми, а сам вспоминал, вспоминал…
Когда до отлета на Железную Твердыню оставались считанные дни, Эйден с Мартой пошли в последний раз навестить дорогие им могилы. Сначала они отправились на могилу Забияки, которого Эйден похоронил сразу же за кладбищенской оградой, воткнув рядом в землю палку, чтобы легче было находить это место. До обидного глупо и бездарно погиб Забияка. Один сиб-чужак вообразил, что принесет своей группе почет и славу, сбив камнем сокола конкурентов. И не потеряй Забияка в свое время глаз в жестокой схватке с диким сапсаном, он конечно же с легкостью ушел бы от камня, заложив знаменитый вираж, который только Забияка и умел делать. Но он не заметил камня, и тот поразил цель. Эйден увидел, что его любимец, который только что описывал круг за кругом, вдруг будто споткнулся в полете, а затем стал падать. Когда Эйден подбежал. Забияка неподвижно лежал с нелепо подвернутой шеей. Вне себя от ярости Эйден нашел убийцу и забил его почти до смерти. Из-за этого инцидента между двумя сиб-группами долго сохранялись неприязненные отношения, то и дело выливавшиеся в драки. Война между двумя группами окончилась внезапно, когда пришло известие, что убивший Забияку сиб сам погиб в драке между своими.
Теперь же, придя сюда, к кладбищенской ограде, Эйден неожиданно для себя обнаружил, что не может найти нужное место. Палка по-прежнему торчала из земли, но вокруг все изменилось. Раньше по тысяче мельчайших примет Эйден с легкостью находил маленький клочок земли, где он зарыл птицу. Сейчас он не мог обнаружить ни одной из них. Кроме того, все вокруг густо заросло травой. Это еще более затрудняло поиски. Когда он хоронил Забияку, никакой травы здесь не было. Каждый раз, приходя к нему на могилу, Эйден мелкими шажками обходил место захоронения — глупый детский ритуал, который он сам придумал. Но на этот раз, похоже, исполнить ритуал не удастся. Эйден стоял и задумчиво смотрел на землю: могила точно была здесь, но где именно? Он провел пальцами по отвороту своей кожаной куртки. Забияка почему-то любил хватать клювом за это место. Следы остались и по сию пору.
— Не расстраивайся, — сказала ему тогда Марта. — Мы все равно улетаем отсюда и, быть может, никогда не вернемся. А если и вернемся, то кладбище к этому времени уже разрастется и ограду перенесут. Рано или поздно, мы все равно бы потеряли могилу Забияки. Мы ведь все время что-то теряем, воут?
Потом они зашли за ограду и отправились к могиле Глинн. Дав, наиболее художественно одаренный в их группе, вырезал на стандартном могильном камне стилизованный меч, так что найти место, где покоилась Глинн, труда не составило. Над могилой росло раскидистое дерево. Дав изобразил меч лезвием вверх так, будто тот, кто покоился в земле, пытался вытолкнуть меч на свет, отдавая его живым.
Стоя в молчании подле могилы, Эйден вспоминал, как погибла Глинн. Погибла глупо, как и Забияка. Однажды их сиб-группа проходила очередной тест на выживание, который проводился в глухой и дикой местности. Группа разместилась на ночлег в старом лагере, разбитом в свое время другой сиб-группой. Для ночлега приспособили брошенный геодезический купол. Уже под вечер к их стоянке подобралась бродячая шайка бандитов. Старый Гонн решил на всякий случай — стратег он все-таки был никудышный — поставить ограждение по всему периметру лагеря. Именно ограждение и привлекло внимание бандитов. Не будь его — и они прошли бы мимо: лагерь был хорошо замаскирован.