Случайно влюбилась в… Бога?, стр. 17

Внезапно, вода со скоростью торнадо начала вращаться, вытягивая Гая наружу. С каждой унцией злости и разочарования, хранившиеся в его человеческом теле, он молотил по воде руками и ногами.

Вырвавшись на свободу из плена воды, с его губ сорвался ликующий крик. Годы без возможности вдохнуть воздух подошли к завершению. Его грудь напряглась. Легкие расширились. Кожу покалывало от жизненной силы.

Он посмотрел в небо и наслаждался теперь не приглушенным цветом листвы деревьев. Зеленая. Такая сочная, восхитительная, ярко-зеленая!

– Ты сделала это! – Он лихорадочно вертелся, барахтаясь в воде. – Эмма? Проклятье, женщина. Где ты, черт возьми? – Естественно, она еще не покинула Сенот. Стены слишком скользкие. Но и на поверхности воды ее больше не было. Где она могла быть?

Тогда его поразила догадка. Посмотрев в темную воду, он съежился.

– Сукин сын!

Несмотря на семьдесят лет постоянной боли от заключения под водой, Гай вдохнул полные легкие воздуха и нырнул в водную пучину. Он растопырил и скрючил пальцы, рассекая ими темноту.

Свет быстро исчез, пока он погружался вдоль каменистой стены Сенота. Волосы. Гай нащупал что-то волокнистое и материальное.

Он обхватил запутанную массу и поднимал, пока не смог обхватить Эмму за талию. Гай пробивал себе путь через воду, яростно отталкиваясь ногами, стремясь к труднодоступному свету. Когда его голова оказалась над поверхностью воды во второй раз, Гай впервые посмотрел на Эмму.

Его сердце почти остановилось. Именно так он ее себе и представлял. Каждую ресничку, веснушку, даже небольшой уклон в изгибе ее уха. Она… богиня. Позже найдется время, чтобы рассмотреть ее, выругался Гай на себя.

Обхватив её за запястье, Гай сильно оттолкнулся и ухватился пальцами за край бассейна. Она была словно тряпичная кукла, совершенно неживая. Он аккуратно перекинул ее через край и уложил в грязь

Хотя ее лицо было холодным и синеватого оттенка, оно оставалось изящным. Гай прижался губами к ее – стараясь не думать об убийстве тех мужчин, которые могли любоваться ими, а он нет – затем вдохнул воздух, потом еще раз. В ее теле еще пульсировала жизнь, но быстро угасала.

– Эмма не уходи. Останься! – скомандовал он, поднимая ее веки пальцами. – Ты не можешь уйти. Слышишь меня, женщина!

Гай вновь вдохнул в нее воздух, затем перевернул Эмму на бок. Руками, словно тисками, он сдавил ее грудь, выталкивая воду из легких, и вновь принялся за искусственное дыхание. Эмма закашлялась и распахнула глаза. Темно-зеленые и такие прекрасные.

Она смотрела прямо ему в глаза, и внутри Гая что-то пробудилось, замерло, остановилось и вновь ожило. Одновременно он разозлился на то, что был лишен возможности видеть ее за все время своего существования и был благодарен, что Эмма, наконец, в его объятьях.

Все это было так неправильно и одновременно правильно. Это плохо.

Неужели Эмма и есть та женщина из видения Симил? Потому что безусловно была той, и Гай мог легко увидеть, как такая красивая, умная, решительная женщина могла бы "кастрировать", как выразилась Симил, его. Проклятые боги

Да, да, добавьте к этому тоску и унижение. "Теперь я точно не смогу ее отпустить, – подумал Гай. – Тогда она по-настоящему меня возненавидит".

К лицу Эммы прилипли влажные медные локоны. Он убрал их и прижал ее хрупкое тело к себе. Она спокойно улыбнулась и от понимания, что они сделали это – Эмма жива, а он свободен, самая упоительная волна радости накрыла Гая.

– Я вернулся, – прорычал он в небо. – И разверзну ад, чтобы отплатить тем, кто не пришел ко мне на помощь. Слышите меня? Мало не покажется!

Глава 13

Мужчина с золотистым цветом кожи, улыбнулся, погладил мои насквозь мокрые волосы и прижал меня к своей теплой, мягкой груди.

– Мне нравится этот сон, – проговорила я с придыханием, затем вытянула руки над головой, вперив счастливый взгляд в самые люминесцентные, бирюзово-зеленые глаза, которые когда-либо видела.

В придачу, эти глаза были на захватывающем дух мужском лице, которое можно было бы увидеть на обложке глянцевого журнала с названием типа: "Я слишком горяч, чтобы быть твоим" или "Только в твоих мечтах, дорогуша".

О, да. Без сомнений, в этот раз я превзошла себя. Скульптурные скулы, густые темные ресницы, высеченная линия челюсти и такие полные губы, что просто обязаны предназначаться для поцелуев или поедания чего-нибудь по-настоящему сочного.

Мужчина горячее, чем образец совершенства из моего последнего сна, и вдобавок, от него не исходила пугающая энергетика. Протянув руку, я пробежалась кончиком пальца вдоль жёсткой линии мужественного носа.

– Эмма, что, во имя всех созданий богов, ты делаешь? – издевательским тоном проговорил он. – У нас совсем нет времени, для твоих незрелых фантазий. Мы в центре катастрофы. Забыла?

Моргнув, я осмотрелась.

Джунгли? Я в джунглях. И в мокрой одежде. Если подумать, то во сне не ощущаешь такую жару. Мои легкие горели, тело словно избитое, а голова раскалывалась.

Так, помимо прекрасного мужчины с длинными, влажными, волнистыми, темными волосами, обнимающего меня, ничего не казалось сном. Такое ощущение…

– Пресвятая дева! – Я отстранилась и покатилась в грязь, указывая в неверие. – Что… ты… ты?

– Ах, как всегда очень красноречиво, карамелька. Поразительно, высшее образование почти у тебя в кармане, а подобрать слова так и не можешь. – Он поднялся с земли.

И тут мое сердце замерло, а потом забилось в ускоренном темпе. Его ноги и спина выпрямились в высокую массу каменных мышц. Плечи словно у дровосека, и мощные, накаченные бедра. Я не знала, хотела ли убежать или взобраться на него, как на дерево. Он – совершенно огромен.

Огромный Веселый Зеленый Великан. Очевидное исключение, он не зеленый, золотисто-коричневый. Великолепная, высокая масса золотисто-коричневого совершенства. Нет. Определенно не пещерный, покрытый бородавками тролль.

Великолепно. Просто сногсшибательно. Теперь я поняла, что не сошла с ума, Гай определенно реален, но я терялась в догадках. Он великолепен.

Я замерла от восхищения, раскрыв рот, взглядом исследуя каждый узел мышц, каждый внушительный изгиб тела, наполненные силой. Христос, Он наверно семь футов роста.

– На самом деле, шесть и девять, – произнес он, догадавшись, о чем я думала.

– Этого не может быть, – прошептала я, продолжая исследовать тело взглядом, остановившись прямо на дорожке темных волос, начинающейся прямо под пупком и бегущей ниже, ниже и ниже прямиком к его огромному зверю… – Ой! Ты голый.

Я резко отвернулась, но только для того, чтобы не прикоснуться к нему. Ни один мужчина не должен быть столь… столь… одаренным.

– Это не реально. – Я закрыла лицо руками.

– Эмма. – Он приблизился и положил свои огромные руки мне на плечи. По телу прокатилась волна дрожи.

Я была не права на счет энергетики. Неверно отнеслась к ней. Этот мужчина, или кто он там, излучал опасность. Он должен быть оснащен мигающими лампочками и сигнальными знаками. Он…

– Плохой. Очень, очень плохой, – пробубнила я, зажимая переносицу.

И печально, что после всего произошедшего, я могла лишь думать об этом голом, великолепном мужчине с упругим телом, изображение которого навсегда запечатлелось в базе памяти моей женской ДНК.

С этого дня, все мужчины вынуждены будут пройти умственное наглядное сравнение с ним. И они все проиграют.

Какая-то часть моего мозга, маринующегося в луже гормональной перегрузки, вызванной Гаем, пыталась донести что-то до меня. Она не была готова сдаться и отдать ключ от царства Эммы. Ах… вот оно что.

– Не прикасайся ко мне! – Я резко развернулась, стряхивая его руки, гневно тыкая ему в лицо пальцем. – Я просила всего лишь одно! Одно!

Он изогнул уголки восхитительных губ, высокомерно стряхивая темные влажные волосы с плеч

– Точно. Просила. – Он сделал один смелый шаг вперед, ну в пределах моего личного пространства.