Погоня за призраком, стр. 36

Глава 11

Гвинет возвращалась из забытья постепенно, шаг за шагом. Еще не открывая глаз, она начала различать спокойные, домашние звуки. Открылась и захлопнулась дверь, прошелестели вдали чьи-то шаги. Затем восхитительно запахло горячим хлебом и жареными кофейными зернами. Во рту у Гвинет пересохло.

Наконец она сбросила с себя остатки сна и открыла глаза. В широкие окна лился яркий солнечный свет. На стенах, обитых незнакомыми розовыми обоями, висели незнакомые картины. Гвинет пошевелилась, и это движение отдалось у нее в боку острым уколом боли. Она негромко вскрикнула, стиснула зубы и попыталась повыше подняться на подушках.

У стола, спиной к Гвинет, стояла женщина. Услышав вскрик, она обернулась, и Гвинет, к своей неописуемой радости, узнала в ней Мэдди.

— Осторожно, вам нельзя двигаться, иначе рана может открыться, — сказала Мэдди, подходя к кровати. Она поправила подушки под головой Гвинет и спросила: — Так лучше?

Гвинет кивнула. Если лежать спокойно, боль почти не чувствуется.

— Я принесла вам чай. Заварила так, как вы любите.

Прихлебывая жидкий чай, Гвинет принялась рассматривать комнату, в которой она оказалась. Мысли ее разбегались. Последним четким воспоминанием, оставшимся в памяти Гвинет, была кухня и лицо Джесона, склонившегося над ней, все остальное тонуло в тумане.

В комнате преобладали светлые тона — розовый и белый. Кровать, на которой лежала Гвинет, оказалась высокой, широкой, с бархатным балдахином, украшенным золотыми кисточками — такими же, как и на длинных оконных шторах. Мебель была французская — обитые бархатом кресла, полированные шкафчики, комоды со множеством выдвижных ящиков. Повсюду были расставлены фарфоровые фигурки и изящные китайские вазы.

Эта спальня, вне всякого сомнения, была женской.

— Где я? — спросила Гвинет.

— Разве вы не помните? Это дом мистера Рэдли.

Гвинет неуверенно кивнула. Память понемногу начинала возвращаться к ней. Гарри, который пытался ее убить. Марк — спасенный, мирно спящий в одеяле. Джесон, обещавший быть рядом. Боль. Снова боль и присутствие какой-то женщины, ухаживавшей за раной и о чем-то говорившей с Гвинет.

— Мне кажется, я слышала голос Джуди, я имею в виду мисс Дадли, — она посмотрела на Мэдди.

Та кивнула.

— В ту первую ночь мисс Дадли буквально не отходила от вас. Она скоро вернется. Сейчас они вместе с мистером Брэндоном повели на прогулку Марка.

— Она живет в этом доме?

— Ее поселили над спальней хозяина, — указала рукой Мэдди, — а Марк спит в его гардеробной.

— Это так мило с ее стороны, — сглотнула Гвинет. — Ведь у нее столько самых разных забот.

— Она сказала, что все дела отложит на потом. К тому же вы скоро встанете на ноги. Пейте чай.

Гвинет допила до дна и спросила, возвращая Мэдди пустую чашку:

— Какой сегодня день?

— Понедельник.

— Понедельник? — растерянно повторила Гвинет.

— Вы проспали целый день и две ночи.

— И вы вместе с мисс Дадли были здесь все это время?

— И мистер Брэндон тоже. Правда, он ездил еще на Саттон-Роу, чтобы привезти вашу одежду, — улыбнулась Мэдди. — А я теперь ваша личная служанка, мистер Рэдли все устроил. — Тут улыбка сползла с лица Мэдди, и она грустно добавила: — Кто бы мог подумать, что Гарри окажется таким негодяем?

Гвинет не ответила, она внимательно изучала спальню. Мэдди забрала поднос и, направляясь к двери, на ходу обронила:

— Скажу хозяину, что вы проснулись.

— Нет! Погоди! — остановила ее Гвинет. Ею начала овладевать какая-то странная тревога. — Ты сказала, что это дом мистера Рэдли. Дом мистера Джесона Рэдли?

— Да, — кивнула Мэдди. — Прелестный дом, правда? Вот, посмотрите, — Мэдди указала рукой на оклеенную розовыми обоями стену. — Здесь потайная дверь, а за ней — туалетная комната для леди. Там фарфоровая ванна. Она такая большая, что в нее всей семьей залезть можно.

Гвинет с таким недоумением посмотрела на Мэдди, что та улыбнулась и пояснила, понизив голос.

— Это ванна, чтобы мыться в ней вдвоем, понимаете? — она хихикнула. — И зеркала! Знаете, какие там зеркала? От пола и до самого потолка! Когда мисс Дадли увидела все это, она сказала, что это возмутительно, да только при этом подмигнула мне. Она очень милая леди, правда?

Ужасные подозрения вспыхнули в голове Гвинет, и она задала следующий вопрос:

— Скажи, этот дом стоит на Мун-стрит?

— На Мун-стрит? С чего это вам пришло в голову? Нет. Этот прелестный небольшой дом находится на краю Мэрилибон-Филдз. Если посмотреть в окно, то увидишь и поле, и лес — они тянутся отсюда на многие мили. Живешь, как в деревне, но при этом совсем недалеко от Оксфорд-Роуд, так что до Лондона рукой подать.

Теперь обстановка спальни увиделась Гвинет в несколько ином свете. Да, это была женская комната, но при этом она не могла быть ни спальней бабушки Рэд-ли, ни спальней одной из кузин. Никто из них не украсил бы свою спальню фривольными фигурками Венеры и Купидона или картинами, на которых изображены крайне рискованные сюжеты.

Гвинет решительно откинула одеяло и соскочила на пол, стиснув зубы от острой боли, пронзившей все ее тело.

— Мэдди, помоги мне одеться. Мы уезжаем домой.

Мэдди открыла от удивления рот, но тут же опомнилась и сердито застрекотала:

— Вы должны немедленно вернуться в постель! Так-то вы решили отплатить мистеру Рэдли за все, что он для вас сделал? Я никогда в жизни не видела второго такого заботливого мужчину. Ну же! Возвращайтесь в постель, скорее!

— Потому что если ты этого не сделаешь, — неожиданно добавил низкий мужской голос, — я лично уложу тебя в постель. Мэдди, скажи повару, что миссис Бэрри проснулась и будет готова завтракать через десять минут.

— Я не голодна, — угрюмо сказала Гвинет.

— Не имеет значения. Ты должна есть. Поторопись, Мэдди.

Мэдди метнула в сторону Гвинет осуждающий взгляд, сделала книксен перед Джесоном и исчезла.

Гвинет стояла неподвижно, словно одна из фарфоровых статуэток, наводнявших эту спальню.

— Джесон, только попробуй сказать, что у меня больное воображение, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Попробуй убедить меня в том, что этот дом не принадлежит твоей любовнице.