Если полюбишь графа, стр. 16

Дейрдре обеими руками вцепилась в его запястье:

– Прекратите!

Рэтборн противился ее нажиму. Он чувствовал, как растет ее желание. Она была так близко. Если ему удастся сломить ее оборону, он лишит ее воли к сопротивлению. Стремление завладеть ею, предъявить на нее права выходило за пределы плотской страсти.

– Вы просили поцелуй, только один поцелуй, – шепотом проговорила Дейрдре.

И все же он колебался. Ему требовалось всего несколько минут, и, Бог свидетель, он заставит ее признать, что они предназначены друг для друга и рано или поздно она будет принадлежать ему. Граф молчал и неотрывно смотрел на Дейрдре. Потом он поднял свободную руку и попытался оторвать ее пальцы от своего запястья.

– Гарет!

Это была мольба о пощаде. Наконец-то она назвала его по имени. И это затронуло в душе Рэтборна какую-то струну. Издав сдавленный стон, он убрал руку и запрокинул слегка голову назад. Он увидел в глазах Дейрдре страсть, несколько умерявшуюся ее обычной чертовой осторожностью. Он схватил ее голову, притянул к себе, и его губы оказались в нескольких дюймах от ее губ.

– Если поцелуй – предел вашей щедрости, девочка, – проговорил он чуть хрипловатым голосом, – то уж пусть он будет памятным, или, клянусь, я получу от вас что хочу, и плевать мне на ваш стыдливый румянец...

Глава 9

Погода вдруг стала не по сезону холодной – со шквалистым ветром и мокрым снегом. Теплая верхняя одежда, спрятанная в самую дальнюю секцию платяного шкафа всего неделю назад, теперь была извлечена на свет божий.

Дейрдре и ее подруга миссис Серена Киннэрд намеревались отправиться за покупками, но из-за плохой погоды предпочли коротать пасмурный день, перебирая гардероб Дейрдре, разложенный повсюду в уютной комнате на третьем этаже. В камине весело потрескивал огонь. Дейрдре сидела на стуле поближе к теплу в самой удобной комнате дома и держала в своих изящных тонких пальцах карандаш, готовясь делать кое-какие пометки. Она выжидательно посмотрела на подругу:

– Ну, что ты думаешь?

– Ты проделала замечательную работу, учитывая, что ты такая скряга, – ответила Серена, оглядывая сокровища Дейрдре опытным и практичным взглядом. – Сдержанные, неброские цвета, и ни одной лишней ленты или меховой опушки, чтобы сделать твои туалеты запоминающимися.

– Я не могу позволить себе показаться в такой одежде. У меня нет желания слушать язвительные насмешки ехидных старых дам по поводу скудости моего гардероба.

Серена хихикнула:

– Уж не имеешь ли ты в виду мать графа, эту старую воительницу?

– Тебе не нравится мать Рэтборна?

– А кому она нравится?

– Леди Рэтборн не сделала ничего дурного. Возможно, она и выглядела весь вечер как гранитное изваяние, но, право же, появление миссис Дьюинтерс прошло без всяких комментариев.

– Что? Неужто не было перепалки между графом и его воинственной мамашей? Ну, меня это удивляет.

– Почему же?

– Они не любят друг друга. Я думала, ты знаешь. Это всем известно. Зато ты графу небезразлична. Я это знаю. И всегда так было. Ты не дала ему шанса. Кстати, Ди. Я уже пригласила Рэтборна, и он принял приглашение.

– Я этого ожидала, – ответила Дейрдре, снисходительно пожав плечами.

– Не злись. Я буду вести себя тише воды ниже травы. Дамы спустились на первый этаж. У подножия лестницы.

Серена положила руку на плечо Дейрдре:

– Я пригласила также Генри Паджета. Надеюсь, ты не станешь возражать?

– Графа Аксбриджа?

– Именно.

– Я удивлена, поскольку полагала, что он исключил себя из приличного общества. Значит, его все-таки принимают? Воздержусь от того, чтобы называть джентльменом человека, оставившего жену и детей ради чужой жены. Неужели ты готова принимать его у себя?

– Какой жестокой и бесчувственной ты иногда бываешь, Ди! Это так на тебя непохоже.

– Ладно, живи как хочешь.

– Но я не могу не пригласить Генри. Значит, ты отказываешься прийти?

Дейрдре замялась, а затем произнесла:

– Конечно, я приду. Но не ожидай чудес. Я буду учтива с этим человеком, но не могу симпатизировать людям подобного сорта.

– Я и не прошу тебя об этом. Просто постарайся сохранить непредвзятый взгляд на вещи. До четверга.

Вечером следующего четверга за элегантно накрытым столом Серены в ее доме в Берлингтон-Гарденз Дейрдре оказалась между двумя джентльменами – виконтом Уэндоном и мистером Гаем Лэндроном. Она с благодарностью смотрела на подругу, которая жестом указала двум другим графам, имеющим скандальную славу, Рэтборну и Аксбриджу, на почетные места слева и справа от себя.

Ее внимание привлек красноречивый взгляд тетки, сидевшей в дальнем конце стола рядом с Рэтборном. Дейрдре очнулась от своих мыслей и обратила внимание на виконта, делавшего какие-то замечания по поводу отличного качества блюд, которые им подавали. Дейрдре поспешила ответить ему, чтобы поддержать беседу и не выглядеть невежливой.

Когда после обеда джентльмены присоединились кледи, Рэтборн ухитрился сесть на диване рядом с Дейрдре.

Почувствовав, как кровь бросилась ей в лицо, Дейрдре раскрыла веер и принялась обмахиваться им.

– Пожалуйста, будьте добры ко мне, – проговорил ей на ухо Рэтборн.

Дейрдре искоса взглянула на него и недовольно нахмурилась.

– Не одарите ли вы меня улыбкой? Разговаривая с Лэндроном, вы не были так скупы на улыбки. Что в нем есть такого, чего нет во мне?

– Хорошие манеры, – резко ответила Дейрдре, натянуто улыбнувшись.

– Это не улыбка, а гримаса. Вы могли бы улыбнуться нежнее.

Насмешка, прозвучавшая в голосе Рэтборна, уязвила Дейрдре; ее ресницы затрепетали, и она одарила графа ничего не выражающей улыбкой.

– Это больше похоже на вашу обычную улыбку. Где вы научились этому фокусу?

– У Бесси, моей призовой коровы. Она приберегает такой взгляд для быка сквайра Таунсенда, когда мы ведем ее вечером домой с пастбища.

Не обратив внимания на ее сарказм, граф даже не сделал попытки скрыть снедавший его огонь желания. Его взгляд красноречивее любых слов говорил о его чувствах.

– Дейрдре, джентльмен бывает джентльменом только до тех пор, пока не встретит женщину, способную пробудить в нем страсть.

У Дейрдре не оказалось готового ответа на это возмутительное высказывание, и когда приблизился один из гостей, она вздохнула с явным облегчением. Однако, узнав в подошедшем мужчине лорда Аксбриджа, она поняла, что поторопилась.

– Не сомневался, что ты, Рэтборн, уединишься где-нибудь в углу с самой хорошенькой девушкой. Как это тебе удается?

– Все дело в практике, – ответила за графа Дейрдре, натянуто улыбнувшись. Вскоре ей пришлось пожалеть о сказанном.

Рэтборн отвернулся, чтобы скрыть улыбку, но Аксбридж воспринял реплику Дейрдре как вызов.

– Что касается искусства флирта, то позволю себе заметить, мисс Фентон, что Рэтборн еще молод и зелен. Теперь эти молодые красавцы флиртуют с леди, однако в пору моей юности такие молокососы не смогли бы со мной соперничать.

Дейрдре почувствовала раздражение от всего происходящего.

– – У вас, джентльмены, так много общего, – произнесла она самым сладким голоском, на какой была способна. – Я оставлю вас предаваться воспоминаниям о ваших победах... на полях сражений и в других случаях.

Рэтборн подошел к ней через полчаса. В этот момент Дейрдре была увлечена спокойной беседой с мистером Лэндроном, джентльменом, с которым она легко нашла общий язык, потому что он ни разу не одарил ее банальным комплиментом и не делал замечаний, которые она могла бы счесть попыткой завязать флирт. Дейрдре высоко оценила эту учтивость, однако в следующую минуту на месте Лэндрона оказался Рэтборн, и она не поняла, как это произошло.

– В этом была необходимость? – спросил граф. Его голос был мягким и тихим, но в глазах был заметен опасный блеск.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – парировала Дейрдре и отвернулась.