Брачная ловушка, стр. 18

Глава 7

Лондон

Не обращая внимания на требования жены, лорд Кард-вейл собирался уехать в клуб. Доротея изучала свое отражение в зеркале, стоявшем на туалетном столике. Ее черты неприятно исказились.

— Когда я просила снять дом в городе, — сказала она, — я, естественно, имела в виду Мейфэр. Ханс-Таун — это район для юристов, врачей и прочих людей подобного сорта. Мне будет стыдно принять здесь своих друзей. Дом слишком маленький, обивка потертая, а мебели место в музее. У тебя нет вкуса, Кардвейл?

— Это лучшее, что смог найти мой поверенный в столь короткий срок, — мягко ответил муж. — Мы проживем здесь всего лишь месяц, пока не закончат отделку нашего собственного дома. — Тупая головная боль становилась интенсивнее. — У нас не было никакой необходимости возвращаться в Англию. Мы могли бы остаться в Париже, пока наш дом не приведут в порядок.

Опустив гребень, Доротея повернулась к мужу.

— Мы не могли остаться во Франции, и ты знаешь почему. Мы стали посмешищем. Мои бриллианты украли! И мое обручальное кольцо! Нам известно, кто вор. Но разве ты предпринял шаги, чтобы ее арестовали? О нет! Твоя кузина Элинор не может сделать ничего дурного!

— У нее алиби! Роли поручился за нее. Власти удовлетворены.

— Зато я не удовлетворена!

Вскочив, она подошла к Кардвейлу. Красивая женщина, она оставляла его равнодушным. В этом источник всех их проблем. Они поженились по банальным причинам. Он — чтобы исполнить долг перед своим родом, она — чтобы обрести опору и положение в обществе. Ни одного из них не удовлетворил результат.

— Что ты хочешь сказать? — Кардвейл потер лоб. — Ты не веришь слову Роли?

— Я хочу сказать, что у твоей кузины мог быть сообщник. Что, если кто-то украл ожерелье и спрятал так, что она сможет до него добраться?

— Отель обыскали и ничего не нашли.

— Это ничего не значит. Возможно, обыск был не слишком тщательным. А вот нам бы следовало проверить чемоданы Элли перед ее отъездом. Вместо этого, — Доротея бросила на мужа испепеляющий взгляд и, сев за туалетный столик, повернулась к нему спиной, — ты вручил ей кошелек, набитый золотыми монетами.

— Это минимальное, что я мог сделать. Она моя родственница.

—Ая твоя жена. Ты в первую очередь должен думать обо мне.

Кардвейлу казалось бессмысленным спорить о достоинствах Элли, утверждать, что он знает ее всю жизнь, что она невиновна. Поэтому он лишь заметил, что не понимает, почему надо ставить этот вопрос.

— Я тебе скажу почему. — Глаза Доротеи победно блеснули. — Сейчас я знаю кое-что, чего не знала тогда. Твой драгоценный кузен Роберт был в Париже в то же самое время, что и мы. Элли не сказала об этом леди Седжуик. Ты не находишь это странным?

— Кто сказал тебе о Робби?

— Леди Седжуик. Я на днях случайно встретила ее на Бонд-стрит. Они уехали из Парижа вскоре после нас по той же самой причине. Они не могли никуда выйти. Их тут же забрасывали вопросами о краже. — На ее губах мелькнула злобная улыбка. — Леди Седжуик рассказала мне о своей подруге, миссис Дейли, племянник которой был недавно в Париже с другом. Она спросила леди Седжуик, не довелось ли им встречаться. Фамилия племянника — Милтон, а друга зовут — ты можешь себе представить? — Роберт Бранс-Хилл. Конечно, леди Седжуик с ними не встречалась, но она твердо помнит, как Элли сказала, что ее брат в Оксфорде.

Кардвейла это позабавило.

— Молодые люди ездят в Париж не для того, чтобы общаться с друзьями их тетушек и матушек. Я удивился бы, если бы Элли знала, что Робби в Париже. Она тут же отправила бы его обратно в Оксфорд.

— Не согласна. Думаю, это подтверждает мои подозрения. Робби и Элли могли действовать заодно.

Кардвейл редко выходил из себя, общаясь с женой, но только потому, что не любил сцен. Он был безразличен к супруге. Обычно равнодушие делало его невосприимчивым ни к ее неприязни, ни к вспышкам раздражения, но эта атака на Элли зашла слишком далеко.

Голосом, не оставлявшим у жены сомнений в его решительности, он сказал:

— Советую тебе оставить свои подозрения при себе, Доротея. Если я услышу от кого-нибудь хоть слово, что Элли и Робби имеют отношение к краже, мы тут же уедем из Лондона и проведем светский сезон в Бродвью, в провинции.

Удовлетворившись, что решительно высказал свою точку зрения, Кардвейл подошел к двери.

— Не жди меня, — непринужденно добавил он, словно между ними ничего не произошло, — я пообедаю в клубе.

Подождав, пока в коридоре стихнут его шаги, Доротея дала выход своему гневу. Схватив серебряную щетку, она запустила ее в стену. Краем глаза поймав свое отражение в зеркале, она с трудом узнала себя. Злоба искривила рот и исказила черты. Вот что делает с женщиной брак с таким мужчиной, как Кардвейл.

Доротея знала способ справиться с эмоциями. Для этого нужно лишь вспомнить былые победы. Она закрыла глаза и отдалась потоку воспоминаний. Самым счастливым в ее жизни был день, когда она вышла замуж за Кардвейла. Вышла не потому что безумно его любила, а потому что ей все станут завидовать. Не каждый день дочери провинциального сквайра удается заманить в сети графа. Она достигла всего, чего хотела, — положения в обществе, мужа, который дал ей полную свободу, — роскоши, которую приносит брак с богатым мужчиной.

На этот раз испытанный прием не помог ей. Напряжение все еще сковывало плечи и шею. Если она посмотрит в зеркало, оттуда на нее глянет та же самая раздраженная женщина, что и прежде.

Доротея чувствовала себя преданной. Ее место в мыслях мужа заняла Элли Бранс-Хилл. Кардвейл не хочет и слова слышать против своей драгоценной кузины. Что в ней находят? Она дурно одета. Эксцентрична. Она обманщица.

Подумать только, дочь викария! Да она прирожденная актриса. Аврора! Какая порядочная женщина, нарядившись как особа легкого поведения, отправится флиртовать в Пале-Рояль? Но в уме ей не откажешь. Она едва не поймала богатого мужа.

Даже став женой и полновластной хозяйкой, Доротее приходилось мириться с родственниками Кардвейла. Он взял их к себе в дом еще до свадьбы. Она их одевала, кормила, заботилась об их нуждах. Никто не мог сказать, что она не исполняла свой долг. И какую благодарность она получила? Никакой. Элли скоро поняла, что в доме Кардвейла двум хозяйкам не бывать, поэтому ушла, повесив нос.

Муж тоже разочаровал ее. Он оказался совсем не таким, за кого она выходила замуж. Тогда он был воском в ее руках, теперь в нем обнаружился стальной стержень, о существовании которого она даже не подозревала.

Возможно, если бы у нее были дети, все повернулось бы по-другому. Ее власть над мужем была бы абсолютной. Но она никогда не хотела иметь детей и предприняла шаги, чтобы этого не случилось. Кардвейл уже давно не входил в ее спальню, и было поздно менять решение.

Мысль о детях заставила Доротею вздрогнуть. Ее мать родила восьмерых детей, и она не пожелала бы этого ни одной женщине. Мама состарилась раньше времени. Когда она оказывалась в интересном положении, то никуда не выезжала и не принимала гостей. Она потеряла интерес к своей внешности и жизни за пределами ее маленьких владений. Ее дети росли, презирая ее.

Нет. Об отсутствии детей Доротея совсем не жалела. Она жалела о том, что ей пришлось помогать девушке, которая сумела настроить против нее мужа. Элли Бранс-Хилл с самого начала была для нее болезненной занозой.

Она долго думала об Элли. Постепенно сковавшее ее напряжение ослабло. Когда она расправится с Элли, Кардвейл станет презирать свою кузину. Никто не захочет сказать о ней доброго слова. Наконец все узнают, какова она на самом деле. Глаза Доротеи блеснули в предвкушении падения Элли и ее братца.

Но чтобы это произошло, ей нужно действовать, осуществить задуманный план.

Она узнала об Элли больше, чем сказала Кардвейлу. Элли поселилась где-то в районе Марилебон. А вот местонахождение Робби оставалось загадкой.

С этой мыслью Доротея встала и дернула за шнурок колокольчика.