Времена не выбирают, стр. 120

«Надо же какие чудеса творит стресс!»

– Ты совсем спятила?! – Гневный вопль Вики буквально выдернул Лику из ее странного состояния – наполненных болью и страданием счастливых грез. – Беременная в горячей воде!

Вика ворвалась в ванную, как фурия. Лицо ее выражало высшую степень презрения ко всем недоумкам мира, глаза метали молнии. Впрочем, продолжалось все это всего лишь одно краткое мгновение, и не успей Лика этого увидеть, никогда бы не узнала, потому что в следующий миг все изменилось. Лика и сообразить еще ничего не успела, и очнулась не до конца, чтобы что-то сказать, когда взгляд Вики упал на ее поднятую над водой руку. Зрачки Вики сузились, и взгляд сразу стал сосредоточенным и серьезным.

– Без Маски? – сказала она совсем другим тоном. – Недурно!

Не столько слова Вики, сколько ее взгляд окончательно «отрезвили» Лику. Боль действительно утихла, хотя и не оставила ее вовсе, но дело было не в этом, а в том, что сознание Лики очистилось, и, возможно, поэтому она увидела во взгляде Вики нечто большее, чем то, что сказала та вслух.

– Ты знала? – спросила она, осторожно опуская руку на край ванны.

«Вика знала про мои тренировки?!»

– Про что? – подняла бровь Вика.

– Не увиливай! – потребовала Лика и попыталась встать, опираясь на только что обретшую движение руку.

– Знала. – Никакого раскаяния ни в голосе, ни во взгляде Вики не наблюдалось.

«Знала» – и все.

– Как давно? – Рука оказалась все-таки слабовата, но Вика подхватила Лику под мышки и помогла встать.

– Года три, я думаю, – спокойно ответила Вика, подавая ей полотенце. – Сама сможешь или помочь?

– Попробую сама, – решила Лика. – Кто еще знает?

– Макс наверняка, – улыбнулась, наконец, Вика. – Виктор? Не знаю. Я ему не рассказывала, но не удивлюсь, если выяснится, что он узнал первым. Виктор же шпион, сладкая моя. Натуру не изменишь.

– А ты как узнала? – Лика с грехом пополам обтерла с себя воду и теперь надевала халат.

– Ну мало ли есть способов, – уклончиво ответила Вика и снова улыбнулась. – Но только Меш здесь ни при чем, если ты это имела в виду. Он ничего никому не говорил.

«Колдунья», – Лика обдумала эту мысль и решила, что что-то в ней есть.

– Наколдовала? – спросила она с улыбкой.

– Чуть-чуть, – ответно улыбнулась Вика, и они обнялись.

– Ваше величество! – Лика оглянулась и увидела идущего к ней через «Коронационный зал» Кержака. Было шесть часов утра, и в этой части крейсера, кроме них двоих, не было ни души.

«Ну вот и Игорь Иванович пожаловал!»

– А! – сказала она вслух своим самым любезным голосом и остановилась, оборачиваясь к спешащему к ней Кержаку. – О! Барон! Рада вас видеть. Как поживаете?

Было любопытно видеть, как перекосило Кержака от ее обращения, он даже с ноги сбился, бедный, но у нее сейчас было чудное настроение, и ей хотелось порезвиться. Так хорошо ей не было уже давно, кажется, целую вечность.

– Не нравится? – с иронией в голосе спросила Лика и ехидно улыбнулась Кержаку. – А почему же вы, Игорь Иванович, решили, что это может нравиться мне? Ладно бы на людях. Оно как бы понятно, короля играет свита, ведь так? Однако наедине… Не знаю даже, что и подумать.

Она видела, покрасневший Кержак делал неимоверные усилия, чтобы не смотреть туда, куда не следовало, но и это ее больше не задевало. Этой ночью, вернее, за считаные утренние часы, произошло так много замечательных событий, что счастье, гулявшее в ее крови, кружило голову не хуже вина или наркотиков. И если мало было волшебных даров, которые успела уже преподнести ей судьба, сорок минут назад она впервые за две недели почувствовала, как возвращается к ней Маска. Не надолго и едва заметно, но дело было сделано. Йааш не обманул, он знал, о чем говорит: «Пленитель Душ» смог «разбудить» ее Волшебное Золото, и, значит, пусть и не сразу, как и предупреждал граф, не в один день, но, постоянно работая с Камнем, Лика сможет вернуть себе едва не утраченного партнера.

– Так как же мне вас теперь называть? – растерянно спросил Кержак. – По имени отчеству, что ли? Ликой Ивановной?

– Зачем? – Лика посмотрела ему в глаза и улыбнулась. – Называйте меня просто Ликой.

– Ликой? – переспросил он и пожал плечами. – Как скажете, Лика.

– Ну вот и славно! – кивнула Лика. – А я вас буду называть Игорем, не возражаете?

– Не возражаю. – Кержак был все еще растерян, но она видела, что на самом деле он доволен и даже польщен. – Я, собственно, хотел сказать, что очень рад, что вы вернулись, Лика. – Он, наконец, справился с собой. – И вот еще что, ваш дядя, вы помните, я сообщал вам, что он проживает в Лейпциге, так вот, он человек не очень здоровый.

– Он болен? – спросила Лика, вспоминая всю эту историю, которая за прочими обстоятельствами как-то не то чтобы забылась, но отошла в сторону за малой своей актуальностью.

– Нет, – поднял руку Кержак. – Ничего определенного, но я бы все-таки рекомендовал поспешить с этим делом. Впрочем, это всего лишь совет, не более. Решать в любом случае вам.

– Хорошо, Игорь, – уже без улыбки кивнула Лика. – Спасибо, что напомнили. Оставьте мне, пожалуйста, его адрес. Я думаю, мы с Максом навестим его, как только я немного приду в себя.

«Неделя, может быть, две, – мысленно решила она. – Не хочется идти к дядюшке хворой и убогой. Вот вернется Маска, и поедем».

– Спасибо, – повторила она, но уже с улыбкой. – Пойдемте, Игорь, завтракать, я вас приглашаю!

Эпилог

ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Глава 1

МАРКУС

Сукеник играл Брамса. Нарушать это чудо Маркус не хотел, и поэтому стоял в дверях, за спиной Сукеника, и, привалившись плечом к дверному косяку, слушал «Вариации на тему Генделя». Сукеник был гениальным пианистом. Слушать его игру, особенно когда он исполнял Брамса или Шумана, можно было часами. К сожалению, Маркус мог насчитать до обидного мало этих часов, но такова уж была его жизнь. Сожалей не сожалей, а есть только то, что есть.

Музыка оборвалась. Повисла тишина. Сукеник сидел недвижно, положив руки на клавиатуру. Прошла минута, две. Маркус не хотел ему мешать. Бог ведает, что творилось сейчас в этой счастливой душе.

Наконец Сукеник очнулся от своих грез, поднял руку, перелистнул нотный лист.

– Юзик, – тихо позвал Маркус.

Сукеник резко обернулся, вскочил, смахивая с рояля ноты, и бросился к Маркусу.

– Марек! Марек! Господи боже мой!

– Здравствуй, Юзик! – Маркус шагнул ему навстречу.

Они обнялись и долго тискали друг друга, повторяя, как заведенные, только эти два слова, «Марек» и «Юзик», и ничего больше. А большего им сейчас и не нужно было. Зато потом они долго сидели в столовой Сукеника и пили сливовицу, и говорили, вспоминали, перескакивая с одного на другое, спеша поделиться новостями. Впрочем, новостями делился в основном Сукеник. Юзеф знал в Праге всех, и все знали Юзефа, хотя никаких специальных усилий к этому он и не прилагал. Просто он был Юзефом Сукеником, и этого было вполне достаточно.

– О! – воскликнул в очередной раз Сукеник. – О! Этого ты еще не знаешь! Представляешь, Марек, Зденка вышла замуж!

При этих словах сердце Маркуса дало сбой и, оборвавшись, ухнуло вниз, но Сукеник этого просто не заметил. Да и с чего бы? Об их отношениях со Зденкой знали только двое: он и она. Зденка! О господи! Чем еще ему придется заплатить за свое дело? Какой счет выписан ему в небесной канцелярии?