Вождь. «Мы пойдем другим путем!», стр. 31

— А что мне нужно было сказать? — Удивленно выгнул бровь Владимир. — Я сделал то, что считал своим долгом. Любое промедление с туберкулезом — большая проблема. Ведь происходит деструкция легких. Так что, после определенной стадии, даже если вылечить человека, он остается инвалидом.

— Четыре раза, — покачал головой Александр Александрович. — Вы просто ангел-хранитель нашей семьи!

— Кроме того, вы очень богаты, — добавила Императрица. — Если учитывать только тот пиратский клад, что вы привезли, никто на земле не сравнится с вами по богатству. Во сколько он оценивается? Даже представить страшно. Но ведь он не один, не так ли? — Подмигнула Императрица.

— Вы имеете в виду Индию? — Невозмутимо переспросил Владимир.

— Ее самую. Это вы обрушили древний храм?

— Он сам сложился. Перекрытие не выдержало, когда мои люди проходили одну стенку в подвале. Впрочем, вы правы, этот клад не последний. Впрочем, это не суть. Золото — это всего лишь золото. В конце концов, если кончатся клады, можно приняться за месторождения. Вся беда в том, что у меня нет никакого титула. Я для Зинаиды Николаевны в любом случае мезальянс.

— О, поверьте, вы сделали достаточно для короны, чтобы это не было проблемой. Ведь так, милый? — Обратилась Императрица к супругу.

— Безусловно, — важно кивнул тот.

— Но все эти формальности позже. Сейчас главное другое. Что вы намерены делать со всем этим богатством?

— Я хочу вложить его в Российскую Империю, преимущественно в инфраструктурные проекты.

— Какие проекты? — Удивленно переспросила Императрица, откровенно хмуря лоб. А Владимир в очередной раз дал себе подзатыльник за то, что постоянно забывает в каком времени находиться.

— Инфраструктурные проекты, — повторил после небольшой паузы Ульянов. — Инфраструктура — это комплекс взаимосвязанных структур или объектов, обеспечивающих основу функционирования системы. Если говорить об экономике государства, то это, безусловно, дороги, в том числе и железные, судоходные и ирригационные каналы, логистические хабы… хм… узлы, например, морские порты. А также средства производства, такие как заводы, фабрики, рудники, шахты и прочее. То есть, то, на чем стоит экономика государства. — Постарался объяснить термин Владимир. — Иными словами я хочу сделать из нашего Отечества развитую индустриальную державу. Но конкретный план не готов. Если говорить навскидку, то первым приходит в голову Великий Сибирский путь, к которому я постараюсь приложить руку для ускорения строительства. Так же я намерен вложиться в развитие нашего Дальнего Востока. Войны с Японией не избежать, поэтому к ней нужно готовиться…

— Вы уверены в этом? — Перебил его Император.

— Абсолютно. Как и в том, что война будет по сути между Россией и Англией. Япония — это просто исполнитель, нанятый, обученный и вооруженный англичанами. Этакий боевой хомячок.

— А зачем это японцам? — Поинтересовался Цесаревич.

— Амбиции, — пожал плечами Владимир. — Они хотят войти в число ведущих мировых держав. Поэтому им нужно жизненное пространство, сырье и рынки сбыта. И они таковыми видят прежде всего Корею и Северный Китай, которые лежат в зоне российских интересов.

— Так может быть нам не накалять обстановку и отступить? — Спросил Николай Александрович. — Земли у России и так изрядно.

— Я полагаю, что вопрос тут не в земле, а в геополитике. У России есть выход в Тихий океан, но полноценно пользоваться им она не может из-за плохого развития региона. Естественных условий для развития у него нет из-за отвратительного климата и, как следствие, кормовой базы. Нам не прокормить на местных ресурсах там большое население. А если все везти из Европейской части России или из-за рубежа — жизнь станет дорогой или сильно дорогой. То есть, и население не сможет увеличиться, и регион окажется на постоянной поддержке из центра, оказавшись убыточным. Зачем нам там много населения? Прежде всего, это рабочие руки. Без них просто невозможно развернуть необходимые для элементарного функционирования региона заводы и фабрики. Не говоря уже об освоении природных богатств, которые там изрядные. Нам непременно нужно брать под вашу руку Корею и Северный Китай, по крайней мере, Маньчжурию. Без них мы там если и устоим, то с огромным трудом. Да и вес наш окажется ничтожным для Тихоокеанского региона. Кроме того, нам нужно забрать Курильские острова и остров Хоккайдо, чтобы закрыть акваторию Охотского моря. Да и Цусиму тоже недурно контролировать. И заметьте — это программа минимум. И не потому, что у нас мало земли, а потому что иначе нам там не закрепиться. Вот и получается, что интересы России и наших оппонентов на Дальнем Востоке взаимно исключают друг друга. Поэтому война неизбежна. Вопрос лишь в том, кто и как ее проведет.

— Почему же? — Продолжил гнуть свою линию Цесаревич. — Ее легко избежать. Достаточно отступить.

— В спорте это называется — признать свое поражение. А ведь удар по России в таком случае будет поистине чудовищный. Отступить перед лицом туземцев…. Кто нас вообще после этого слушать станет? Мы потеряем лицо и превратимся в посмешище для всего мира.

— Мне кажется, вы переоцениваете возможности японцев, — покачала головой Императрица.

— Их-то, как раз я оцениваю невысоко, — возразил Владимир, — а вот англичан, которые дергают за ниточки амбиций этой туземной страны, напротив. Это опытные и многомудрые противники, способные использовать весь арсенал возможностей для достижения своей цели. Они пойдут на любую мерзость, лишь бы добиться своего. Ведь именно англичане нанесли подлый удар по Юсуповым, дабы устроить драку между мной и Адмиралтейством. И один только Бог знает, что еще сделают….

Так они и беседовали, долго и увлекательно. А потом, когда августейшая чета удалилась переваривать услышанное и пытаться его проверить, Владимир оказался один на один с Цесаревичем. Тому, видите ли, не терпелось узнать о том, как Ульянов видит свою помощь в деле строительства Транссиба. Однако, деловой разговор не получился, ибо мысли его волновали совсем другие….

— А ведь вас, Владимир Ильич, уже можно поздравить, — улыбнулся он, закуривая.

— С чем же? — Удивился Ульянов.

— Вы сможете быть со своей возлюбленной, — произнес он. — Вы не думайте, что родители так спокойно отнеслись и к вашему титулу, и к вашей идее свататься к Зинаиде Николаевне. На самом деле им это все очень по душе. И я уверен — они приложат все усилия, чтобы у вас все получилось. Поэтому я, признаться, вам завидую. Белой завистью.

— Вы переживаете из-за Алисы?

— Так вы знаете? — Спросил Цесаревич и махнул рукой. — А, впрочем, какая разница? Родители против, и я не знаю, что делать.

— Вы хотите моего совета?

— Да. Потому что вы умеете находить выход из сложной, а иной раз и безвыходной ситуации.

— Ваше Императорское Высочество… хм… мой ответ вам не понравится. Серьезно.

— Это даже интересно, — улыбнулся Николай. — Вы тоже скажете о том, что этот брак не несет никаких выгод?

— Отнюдь, — улыбнулся Владимир. — В наши дни любой династический брак — это простая формальность. А важна любовь и то, насколько супруги подходят друг другу. Алиса любит вас. Вы любите ее. И, в принципе, если продолжите стоять на своем, то родители уступят.

— Так почему же ваш совет мне должен не понравиться?

— Потому, что Алиса больна.

— Что?!

— Она носитель неизлечимой болезни — гемофилии. Вероятность рождения здорового ребенка практически исключена. Ваш брак будет откровенно несчастлив, ибо какое счастье, если дети больны? Тем более, так страшно. И это, не считая того, что здорового наследника она вам подарить не сможет.

— Вы же шутите. Ведь так? — Робко и с надеждой поинтересовался Цесаревич.

— К сожалению, нет.

— Боже… — тихо и с выдохом произнес Николай Александрович, буквально опавший в кресло.

Часть 4 — Сталевары, наша сила в плавках!