Первая мировая война, стр. 174

Война закончилась. В стихотворении, посвященном только что подписанному перемирию, Томас Гарди писал:

Глава 28

Заключение мира и память

День заключения перемирия, 11 ноября 1918 г., Австрия встретила без империи, а Германия без императора. «Милитаризм и бюрократия здесь полностью упразднены, – писал в тот день Альберт Эйнштейн в открытке матери. – Похоже, нынешнее руководство соответствует стоящим перед ним задачам». Но задачи, стоявшие перед побежденными государствами, были громадными: примирить революционные левые силы и милитаристские правые, восстановить разоренную войной экономику, поддержать дух нации в условиях поражения и усиливающейся «вины за войну», желания вернуть захваченные территории, утраты веры в собственные силы и поиска козлов отпущения.

Для победивших держав ноша мира тоже была тяжела – нужно было выполнять обещание лучшей жизни для солдат, моряков и летчиков, вернувшихся с поля битвы. И для победителей, и для побежденных боль и утраты войны невозможно полностью, а для многих даже частично, сгладить социальными или медицинскими реформами. «Не знаю, радоваться ли мне или сожалеть, что я остался жив, – писал генерал Фрейберг английскому другу 18 ноября, когда вместе со своим подразделением шел через Бельгию к границе Германии. – Знаю лишь, что я не виноват в том, что выжил».

В двух отдаленных регионах бои продолжались и после заключения перемирия. 21 ноября в Центральной Албании командующий австрийскими войсками генерал Пфланцер-Балтин, не знавший, что война закончилась, а монархия Габсбургов пала, на плацу по-прежнему использовал приветствие, принятое в империи. Два дня спустя в Восточной Африке 150 немецких солдат и 3000 африканцев под командованием генерала фон Леттов-Форбека, оставшегося непобедимым после четырех лет боев на огромной территории, сдались британским войскам в городе Аберкорне в Северной Родезии.

100 немецких солдат и 3000 африканцев, сражавшихся в его отряде, погибли в боях или умерли от болезней за четыре года этой восточноафриканской эпопеи, во время которой им пришлось преодолевать сотни километров по дикой и негостеприимной местности. В британских войсках потери составили 3000 индийских солдат. За четыре года от болезней умерло и 20 000 африканских носильщиков, помогавших обеим армиям.

Утром 1 декабря британские подразделения пересекли границу Германии. Этот день, писал фельдмаршал Хейг в своем последнем донесении, «навсегда останется в памяти как свидетельство исполнения надежд и награда за четыре года героической борьбы». По иронии судьбы именно в этот день, как отмечал Хейг, ситуация со снабжением стала «критической»; войска продвигались вперед так быстро, что обозы с продовольствием просто не могли их догнать. Победителям пришлось сделать остановку на три дня, а затем продолжить свой триумфальный марш.

Когда 1 декабря американские войска вошли на территорию Германии, то были поражены контрастом между разрушенными деревнями и фермами зоны боев на севере Франции и «тщательно ухоженными полями и зажиточными деревнями» Германии. Солдаты были усталыми и промокшими: они шли маршем две недели, почти все время под дождем, к городам на Рейне, которых не коснулась война и жителей которых возмущало присутствие завоевателей: они были убеждены, что не потерпели поражение на поле боя, а мир стал результатом неспособности руководства страны подавить революцию и республиканские идеи.

На Вену, столицу огромной распавшейся империи, надвигался голод. Пытаясь убедить союзников в необходимости помощи, городские власти направили бывшего посла Австро-Венгрии в Лондоне, графа Менсдорфа, кузена короля Георга, в Берн к сэру Хорасу Рамбольду. «Если бы пять лет назад или даже меньше кто-нибудь сказал, – писал Рамбольд личному секретарю короля, лорду Стэмфордхему, – что однажды ко мне в кабинет войдет граф Менсдорф и попросит прислать в Вену продовольствие, я бы посчитал, что этому человеку самое место в сумасшедшем доме». Подобно миллионам родителей во всем мире, личный секретарь короля потерял на этой войне сына: его единственный сын, Джон Бигг, был убит в бою на Западном фронте в 1915 г.

На обломках четырех рухнувших империй возникло несколько новых государств. 1 декабря 1918 г., через три недели после подписания перемирия, в день, когда войска союзников вступили на территорию Германии, в Белграде было объявлено об образовании Королевства сербов, хорватов и словенцев. Земли нового государства населяли и национальные меньшинства, в том числе полмиллиона венгров и полмиллиона немцев – это было наследие поражения Австрии. В границах королевства также проживали десятки тысяч румын, албанцев, болгар и итальянцев. Теоретически, согласно плану Вильсона и уставу недавно созданной Лиги Наций, эти национальные меньшинства должны были быть защищены лучше, чем в довоенной империи.

Государство южных славян сумело выжить и в период между войнами даже добилось определенных успехов. Регент Александр, который командовал сербской армией во время легендарного отступления в 1915 г., а также во время пребывания под Салониками, стал королем в 1921 г., после смерти отца. Его попытки сформировать общий югославский патриотизм, символом которого стало изменение в 1919 г. названия страны на Югославию, закончились в 1934 г. в Марселе – он был убит хорватскими националистами в самом начале официального визита во Францию. Единство Югославии сохранялось и при его сыне Петре еще 7 лет, вплоть до 1941 г., когда немецкая армия оккупировала Сербию (как австрийская в 1915 г.), а Хорватия объявила о независимости? [283].

4 декабря 1918 г. британские войска, шедшие маршем от французско-бельгийской границы, наконец достигли Кельна и установили зону оккупации. Девять дней спустя, 13 декабря, они переправились на левый берег Рейна по мосту Гогенцоллернов. Последний правитель из династии Гогенцоллернов уже больше месяца жил в изгнании в Голландии.

С первых дней мира незаживающая рана поражения и серьезные экономические трудности служили стимулом для революционных сил и роста фанатизма в Германии, Австрии и Венгрии. «Никогда еще за всю мировую историю, – писал 7 декабря в дневнике уроженец Германии сионист Артур Руппин, – государство не сталкивалось с такими ужасными условиями мира и не признавало полного поражения, когда враг не только не ступал на его землю, а наоборот, его армии находились в глубине вражеской территории. Простой человек с улицы не мог понять такой ужасной перемены и чувствовал себя совсем потерянным».

13 декабря президент Вильсон прибыл в Европу. Именно его условия привели к продолжению войны в последние несколько недель и к условиям перемирия, которые Германия уже денонсировала. Именно участие в боях его войск, численностью более миллиона человек, летом 1918 г. стало решающим фактором. Именно его армия, теперь уже трехмиллионная, должна была в 1919 и 1920 гг. сохранить плоды победы. Теперь его представление о новой Европе предстояло проверить за столом переговоров, придав ему вид мирных соглашений. К разочарованию американских солдат, которые жаждали встречи с ним, он не посетил места боев, где они сражались, страдали и в конечном счете победили. Он отклонил предложение устроить смотр в Монфоконе, где прошли самые тяжелые бои, а принял парад в Лангре, причем нашел предлог, чтобы не остаться на запланированный торжественный ужин. Его полем битвы была Парижская мирная конференция, а противниками – бывшие союзники, Франция и Британия, Клемансо и Ллойд Джордж.