Первая мировая война, стр. 149

3 июня немецкие войска форсировали Марну у Жолгона, использовав для переправы восемь телескопических лестниц, как у пожарных, переброшенных через реку. Ширины каждой лестницы хватало, чтобы по ней пробирались бок о бок лишь два человека. После первой успешной переправы было переброшено еще четырнадцать лестниц. На противоположном берегу оборудовали небольшой плацдарм с шестью пулеметами. Вновь могло показаться, что повторяются события 1914 г. у Шато-Тьерри, расположенного всего в десятке километров западнее, когда городу грозила опасность быть захваченным с обоих берегов реки. Но сейчас у Шато-Тьерри уже два дня стояли две американские дивизии. Именно американцы атаковали немецкий плацдарм. Сотня немцев попала в плен, остальные были вынуждены на лодках или вплавь убраться восвояси.

Также 3 июня с другой стороны Шато-Тьерри, в 10 километрах к западу от города, американцы продемонстрировали незаурядную стойкость, отражая немецкую атаку у леса Белло. Когда бригада американских морских пехотинцев получила приказ к наступлению, сержант Дэн Дэли крикнул: «Вперед, сукины дети! Вы что, собираетесь жить вечно?» К концу дня погибло 1087 морских пехотинцев. Когда возник вопрос об отступлении, один американский офицер с возмущением ответил: «К черту отступление! Мы только пришли».

4 июля в палате депутатов французского парламента Клемансо, демонстрируя такой же боевой дух, заявил: «Я буду сражаться перед Парижем, я буду сражаться в Париже, я буду сражаться за Парижем». Он также говорил об «окончательном успехе, до которого рукой подать, если только нам хватит упорства». Не все наблюдатели разделяли его уверенность. В день выступления Клемансо секретарь британского Военного кабинета сэр Морис Хенки, бывший морской пехотинец, записал в дневнике: «Мне не нравится обстановка. Немцы воюют лучше союзников, и я не могу исключить возможность катастрофы».

Глава 24

Контрнаступление союзников

3 июня 1918 г. французский дешифровальщик Жорж Панвен расшифровал совершенно секретное немецкое радиосообщение, из которого стали ясны подробности немецкого наступления на Западном фронте, запланированного на 7 июня. Из сообщения также стало ясно, что наступление произойдет между Мондидье и Компьенем. Полученные разведданные дали возможность французам тщательно подготовиться. Немецкие войска в очередной раз оказались всего в 70 километрах от Парижа. 6 июня, за день до нового наступления противника, британские войска провели свое наступление в секторе юго-западнее Реймса и выбили немцев из деревни Блиньи. В небе над сражающимися армиями англо-французская авиация общей численностью до тысячи самолетов вела непрекращающиеся бои в воздухе. Ночью шесть британских бомбардировщиков нанесли бомбовый удар по немецким железнодорожным депо в Меце и Тьонвиле.

Немцы намеревались начать наступление в полночь 7 июня. Французы, благодаря перехвату радиосообщений, были к этому готовы и за десять минут до начала немецкой артподготовки обрушили на позиции противника массированный артиллерийский огонь. Но ответный огонь немецкой артиллерии оказался еще более мощным. В частности, немцы выпустили три четверти миллиона химических снарядов с горчичным газом, фосгеном и дифенилхлорарсином общей массой 15 000 тонн. От газа пострадало почти 4000 французских солдат, 32 погибло.

8 июня в 4:30 утра немецкие войска перешли в наступление. Пехота смогла продвинуться на 8 километров и захватить 8000 пленных. 9 июня они заняли еще 3 километра, вынудив французов оставить несколько опорных пунктов. Клемансо в этот день поинтересовался у Першинга, который был с ним, его мнением об исходе сражения. «Господин президент, – ответил он, – все это выглядит пока не очень обнадеживающе, но в итоге мы, безусловно, победим». Клемансо, заметно тронутый этими словами, взял Першинга за руку. «Вы действительно так думаете? – переспросил он. – Очень рад такое от вас слышать». Даже у неукротимого «Французского тигра», оказывается, бывали минуты сомнения.

10 июня немцы продолжили наступление к югу от Лассиньи, вынудив французов отступить до Антёй-Порта, откуда уже оставалось менее 8 километров до Компьеня и 70 километров до Парижа. Черчилль, который находился во французской столице по делам своего Министерства вооружений, в конце дня написал жене: «Весь день идут очень серьезные и тяжелые бои на фронте между Мондидье и Нуайоном. Судя по последним сообщениям (5:30 вечера), результаты удовлетворительные. Нет элемента неожиданности, только тупое противостояние силы, фронт держится прочно, резервы есть». Далее Черчилль весьма мрачно добавил: «Если французы не смогут устоять в этом секторе, трудно представить, что мы будем делать дальше».

Черчилль приехал в Париж, чтобы скоординировать потребности британцев, французов, итальянцев и американцев в вооружениях на осень 1918 и весну 1919 г. Людендорф тоже в этом месяце думал над кампанией 1919 г.: он дал распоряжение значительно увеличить производство самолетов, с тем чтобы в период между июлем 1918 и апрелем 1919 г. ежемесячно выпускать до трехсот машин. В этот день на фронте Нуайон – Мондидье в воздушных боях приняли участие 600 французских и 200 британских самолетов. 5 немецких самолетов им удалось сбить, но их потери при этом составили 38 машин.

11 июня союзники силами 4 французских и 2 американских дивизий перешли в контрнаступление. Было задействовано 163 танка и обеспечена постоянная поддержка с воздуха. Более 1000 немецких солдат сдались в плен. Пехота больше не действовала в одиночку, хотя в результате ошибочного бомбового удара британской авиации 8 французских солдат получили ранения и было убито 75 лошадей. Немцы сбили около 40 самолетов союзников, потеряв 19.

12 июня 5 немецких дивизий перешли в наступление к западу от Суассона, но особых успехов не добились. У французов снова оказалось преимущество благодаря использованию почти 200 танков. После четырех дней боев Людендорф отдал приказ остановить наступление, но союзники продолжали теснить врага. 14 июня французы впервые применили в широком масштабе горчичный газ.

Военная пропаганда использовала даже кинематограф. 14 июня президент Вильсон выразил недовольство американской экранизацией книги посла Джерарда «Мои четыре года в Германии» [My Four Years in Germany], в которой содержались сцены злодеяний немцев в отношении бельгийских военнопленных, снятые в Нью-Джерси. Но для мобилизации новых солдат необходимо было поддерживать воинственный дух. Через два дня лидер социалистов Юджин Дебс произнес зажигательную речь антивоенного характера, после чего его арестовали, судили и приговорили к десяти годам тюрьмы. Социалисты повсюду активно выражали недовольство. 17 июня в Вене прошли бунты в связи с сокращением хлебного рациона, в Будапеште выступления за повышение заработной платы сопровождались насильственными действиями.

На Востоке Германия продолжала укреплять свое влияние на обширных территориях бывшей царской империи. 12 июня немцы оккупировали столицу Грузии – Тифлис. Австрийские войска, поддерживая практическую аннексию Украины Германией, на юге России арестовали 10 000 русских большевиков. Но настоящая проверка сил происходила на Итальянском фронте. 15 июня австрийцы перешли в массированное наступление: 55 дивизий двинулись от плато Азиаго и Монте-Граппа, еще 51 дивизия наступала на Пьяве.

Среди австрийских войск, принимавших участие в боевых действиях, был и Людвиг Витгенштейн. Во время яростной артиллерийской и пулеметной дуэли во главе разведывательного отряда он отправился выяснять ситуацию. Двоих из его отряда ранило, и он помог им вернуться к своим. Вскоре после этого, когда он находился в артиллерийском окопе, взрывом снаряда накрыло одного офицера и троих солдат. Витгенштейн принял командование орудием на себя, за что впоследствии был представлен к высшей австрийской награде – золотой медали «За отвагу». «Его исключительно мужественное поведение, – говорилось в представлении, – спокойствие, хладнокровие и героизм заслужили всеобщее восхищение сослуживцев. Своим поведением он дал блестящий пример верного исполнения воинского долга». Против батареи Витгенштейна сражались британцы.