Поцелуй из прошлого, стр. 26
Бет, которой тогда было всего девять, пристроилась по другую сторону от мужчин. Ей подобрали аккуратное платьице с высоким воротничком и корсажем на шнуровке и шляпку с перьями, которая все время съезжала набок. На плече она послушно держала открытый кружевной зонтик. В соответствии со «стилем эпохи», о котором непрестанно твердил фотограф, никто из них не улыбался, и это было удивительно, ведь всякий раз, как мужчины с ребятишками совершали очередную вылазку, смех звучал не умолкая.
– Сегодня она вернется, – проговорила Бет, неотрывно глядя на снимок.
– Может быть.
– Майк, мне пока не хочется ей ничего говорить.
Он почувствовал, как надежда покидает его.
– Алане будет еще обиднее, если ты не скажешь все сразу. – Майк опасался, что Бет попросит его уехать и вообще ничего не станет говорить сестре.
– У нее и так будет немало переживаний: Эрни порядком перепугал нас, ей пришлось бросить работу, и еще эта встреча с тобой после стольких лет… Понимаешь, Майк, я не могу вот так взять и… ударить ее из-за угла.
– И сколько ты собираешься ждать? – тихо поинтересовался он.
Бет не взглянула на него.
– Не знаю.
Он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
– Послушай, нам было очень хорошо в последние дни, – начал он. – Я был по-настоящему счастлив с тобой, но кое-чего мне все же не хватало.
Она беспокойно отвела глаза, словно догадывалась, что он сейчас скажет.
– Майк, мне кажется, будет лучше, если мы станем обсуждать наше с тобой будущее, когда Алана вернется домой.
– Я не собираюсь ничего обсуждать. Ты просто должна кое-что узнать прежде, чем наступит новый день, прежде, чем ты отправишься к себе.
– Нет, Майк. – Она попыталась отвернуться, однако он не позволил ей.
– Я люблю тебя. Бет. Люблю не как брат, не как друг детства, а как мужчина, который чувствует, что нашел наконец свою женщину. Да, я чувствую это всякий раз, когда обнимаю тебя, когда становлюсь одной с тобой плотью.
Паника отразилась во взгляде Бет.
– Ты сам не знаешь, что такое говоришь, – прошептала она. – Мне… мне надо подождать, пока не приедет Алана.
Майка охватило смертельное разочарование.
– Алана не имеет никакого отношения к тому, любишь ты меня или нет.
– Я знаю, но мне все равно нужно увидеть ее, прежде чем я… что-нибудь отвечу тебе.
– Получается, ты можешь ночь напролет заниматься со мной любовью, но признаться, что любишь меня, не можешь только потому, что это, по-твоему, будет предательством по отношению к сестре.
– Майк, ты ничего не понимаешь. Ему было больно, и он захотел, чтобы и она почувствовала такую же боль.
– Нет, я все прекрасно понимаю. Понимаю, что ты так и не повзрослела, вот и все. Бет резко вывернулась и вскочила.
– Я одеваюсь и ухожу. Он тоже встал.
– Я отвезу тебя.
– Я дойду пешком.
– Я отвезу тебя, черт возьми! Из-за дурацкой гордости ты станешь рано утром разгуливать по улицам в вызывающем вечернем наряде? Бет, я тебя знаю. Позже ты сама об этом пожалеешь.
– Да, ты прав. Отвези меня. – Она подняла голову, и он заметил в ее глазах слезы. – Пожалуйста, попытайся понять насчет Аланы, Майк. Ведь, кроме нее, у меня никого нет.
Она не могла бы ранить его больнее, даже если бы вонзила в него нож. Майк с трудом сглотнул комок боли и отчаяния.
– Хуже всего то, что ты сама в это веришь.
Глава 12
В это утро в, мастерской Бет даже не пыталась продолжить изготовление витража, предпочитая более монотонную работу. Она начала обертывать медной фольгой края уже вырезанных заготовок. К сожалению, такое механическое занятие обращало ее мысли к событиям последних суток.
Может быть, Майк прав и она действительно не повзрослела. Может быть, она потеряла его навсегда, отказавшись признать, что любит его, что любила его все эти годы – безответно и беззаветно, не позволяя другому мужчине завоевать ее сердце. Но дело в том, что точно такие же чувства испытывала и Алана… Майк рос единственным ребенком, и ему никогда не понять, что связывает сестер.
Когда на двери звякнул колокольчик. Бет отложила стекло и пошла встречать раннего гостя.
Около прилавка стоял Коулби Хаксфорд, вид у него был зловещий.
– Привет, Бет.
– Коулби… – Бет кивнула, но не протянула руку. – Надеюсь, ваша щека не очень болит. – Только сейчас она сообразила, что он вполне мог заявить на нее в полицию.
– Все в порядке. – Он поставил на прилавок «дипломат», открыл его и достал аудиоплейер. – Я принес кое-что, что может вас заинтересовать. – Коулби нажал кнопку воспроизведения.
Бет сразу узнала голоса на пленке – Хаксфорд и миссис Экстром. Несколько дней назад Бет сама порекомендовала Коулби узнать мнение этой женщины о стеклорезе, который та в числе первых покупателей приобрела для своего сына-подростка.
«Выходит, ваш сын порезал руку, пользуясь стеклорезом Найтингейла, и поэтому не получил стипендию как лучший игрок бейсбольной команды колледжа?»
«Ну, он не мог как следует подавать мяч, а мне говорили, что среди зрителей было несколько представителей профессиональных команд. Но ведь я ничего не знаю наверняка, понимаете?»
– Это просто курам на смех! – взорвалась Бет. – Я уверена, что парень поранился куском стекла и не стал ничего объяснять мамочке. Стеклорез совершенно безопасен.
Коулби нажал другую кнопку.
– Бет, мне удалось убедить миссис Экстром, и сегодня она переговорит со своим адвокатом о возбуждении против вас иска. Она намерена получить компенсацию за причиненный здоровью ребенка ущерб. Вам придется потратить кругленькую сумму на судебные издержки, я уже не говорю о том, какие скверные слухи пойдут о вашем предприятии.
Бет уставилась на него, отлично сознавая, куда он клонит. Любых разговоров о подмоченной репутации фирмы будет достаточно, чтобы разорить и ее, и Эрни.
– Вы слизняк, Коулби! Вам просто хочется отомстить мне.
– Господи помилуй, что вы! Но я мог бы кое-что предложить вам. Если вы уступите патент моей фирме на условиях, о которых я говорил с самого начала, мы взяли бы все издержки по этому щекотливому делу на себя.
– Я докажу, что вы своими вопросами спровоцировали миссис Экстром сделать подобное заявление.
– Бет, наверное, вы не заметили, как я только что стер запись. Бе нет. – Хаксфорд бросил плейер в «дипломат» и захлопнул его. – Если вам вдруг захочется увидеться со мной, вы найдете меня в семейном отеле Уорренов. На вашем месте я не стал бы откладывать дело в долгий ящик. – Он направился к выходу.
– Коулби, мне необходимо извиниться. Он выжидательно обернулся.
– Рад это слышать.
– Минуту назад я назвала вас слизняком. Он едва заметно улыбнулся.
– И вы хотите извиниться?
– Да. Я хочу извиниться перед всеми слизняками на свете за то, что нанесла им незаслуженное оскорбление, сравнив вас с ними. А теперь вон из моего магазина!
Его лицо исказил гнев.
– Бет, вы пожалеете об этом, когда дело дойдет до подписания контракта. Предупреждаю вас, пощады не будет.
– Я никогда не подпишу ваш чертов контракт! – выкрикнула Бет ему вслед, понимая, что не имеет права рисковать: слишком многое поставлено сейчас на карту.
Задняя дверь с шумом распахнулась.
– Бетти, вот и я! – раздался знакомый голос. – Блудная сестра вернулась – так что можешь заколоть тучного тельца!
Майк знал, что пожалеет о стычке с Бет, и оказался прав. К полудню, закончив инструктаж двух новых рабочих, он уже чувствовал себя последним идиотом.
Единственным оправданием ему могло послужить лишь недавно сделанное открытие. Он безумно, страстно влюблен в Бет. Хотя, с другой стороны, какое это оправдание? Обидеть женщину, которую так любишь… Интуиция подсказывала ему, что Алане надо сказать правду сразу же. Однако Бет знает сестру намного лучше, чем он. Пожалуй, если он не хочет окончательно поссориться с Бет, пусть она сама выбирает подходящее время для объяснения с сестрой.