Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2, стр. 56
Гарри и Люси подхватили Энди под руки. Тот счастливо улыбался и старался поцеловать Гарри в ухо. Трумен увернулся и сказал, обращаясь к Люси: — По-моему, у вас с Энди теперь все будет хорошо. — Какое уж тут хорошо? — чуть не вслипывала Люси, — только вы, босс, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте. Ведь все будут смеяться над Брендоном. — Да нет, что ты, я сам завезу Энди домой и сразу же про все забуду. — Правда? — абсолютно искренне спросила Люси. — Конечно, — отвечал Гарри, таща Энди по плиткам дорожки. Тот невпопад переступал ногами и все время приговаривал:— Эй, Гарри, куда ты меня тащишь? Люси, ты что, хочешь от меня избавиться?
Хорошо, хорошо, Энди, все в порядке, все отлично.
Гарри и Люси погрузили Брендона в машину. — Мне так неудобно, босс, — еще раз попробовала обратиться к шерифу Люси. — Да, ничего, не переживай. Все нормально. Энди настоящий парень.
Шериф вскинул на прощание руку. Его машина резко развернулась и понеслась к дому Брендона. Ехать было недолго.
Наконец, Гарри Трумен дотащил упирающегося Энди к дверям его дома. Энди, казалось, немного протрезвел. Он достал ключ и открыл дверь, — Энди, я все-таки доведу тебя до постели, — предложил Гарри.
Тот пожал плечами и не в силах вымолвить ни слова, просто кивнул головой. Так они и вошли в гостиную — Гарри обнимал Энди за плечи. — Добрый вечер, миссис Брендон, — немного растерянно сказал шериф, заметив, что в гостиной за столом сидит мать Энди. — Доброй ночи, — ледяным голосом проговорила миссис Брендон.
От звука голоса матери Энди встрепенулся. Он вскинул голову и уже окончательно протрезвел, когда увидел, что мать держит в руках номер журнала «Мир плоти», который он по неосторожности забыл на своей кровати. — Доброй ночи, — откланялся Гарри Трумен. — Что это такое, сын? — грозно спросила миссис Брендон и громко ударила журналом о крышку стола.
Энди хотел что-то ответить, но только виновато опустил голову.
Глава 48
Беседа Дэйла Купера и Альберта Розенфельда в закусочной. — Арнольд Розенфельд демонстрирует свои выдающиеся знания криминалистики. — Гарри Трумен рассказывает Дэйлу Куперу о странной истории, произошедшей с ним в Санта-Монике.
Приезд в город Альберта Розенфельда несколько воодушевил Купера — он надеялся, что тот, как классный специалист, поможет разрешить некоторые загадки, поставившие агента ФБР и тупик.
Купер был неплохим психологом, и он знал, причем не только по собственному опыту, но и из курса психологии, пройденного в Академии ФБР в Филадельфии: ничто не располагает так к откровенности, как питье кофе в каком-нибудь тихом заведении. Свой утренний кофе Дэйл пил или в кабинете Трумена, если утро заставало его там, или в кафе Нормы Дженнингс. Помня о несколько натянутых отношениях Розенфельда с местным шерифом, Купер решил избрать кафе, как достаточно нейтральное место.
Сидя за столиком, Купер с улыбкой смотрел на судмедэксперта — тот, не в силах дождаться, пока кофе остынет, ожег язык и теперь выглядел несколько расстроенным.
Розенфельд, отставив чашечку, обернулся к Дэйлу. — Чего ты улыбаешься?..
Дэйл опустил глаза в чашку, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Тебе смешно, что я так ожегся?.. — Нет… Теперь ты хоть на какое-то время будешь вынужден воздержаться от слов вроде «козел», «урод», «кретин» и «ублюдок», — объяснил Купер причину своего хорошего настроения.
Альберт улыбнулся в ответ и, попробовав кофе, чтобы убедиться, достаточно ли он остыл, отважился, наконец, сделать небольшой глоток. — Извини, Дэйл, но у меня такой характер… Да, — спохватился он, — а как ты себя чувствуешь?..
Дэйл, сделав еще несколько глотков, ответил вопросом на вопрос: — А почему это тебя так интересует?..
Розенфельд заложил ногу за ногу. — Этот вопрос к человеку, получившему три пули в живот, совершенно не лишен…
Дэйл махнул рукой. — А-а… Нормально… Можешь не волноваться.
Розенфельд допил кофе до половины и решительным жестом отставил чашку. — Все, с меня достаточно… В этом паршивом городишке ничего не могут делать толком, даже кофе варить… — посмотрев на Купера, он произнес: — а я, Дэйл, между прочим, и не волнуюсь… — Тогда зачем же спрашиваешь?..
Розенфельд вздохнул, словно этот вопрос доставил ему какое-то неудобство. — Из вежливости… — Понятно, — протянул Купер, — что ж, спасибо за искренность… — сделав несколько небольших глотков, он отставил кофейную чашку и, обернувшись к судмедэксперту, произнес: — Честно говоря, после этого покушения я расстроился не из-за того, что могу умереть, а из-за того, что могу умереть, ничего так и не увидев,..
Розенфельд улыбнулся. — Ты имеешь в виду Тибет?.. — Альберт прекрасно знал, что Тибет был давней и до сих пор неосуществленной мечтой Дэйла.
При слове «Тибет» у Купера загорелись глаза. — Альберт, ты знаешь, я недавно перечитал одну занимательную книгу… — начал Дэйл.
«И зачем я только ему напомнил? — удрученно подумал Альберт, — сейчас как минимум на полчаса зарядит лекцию о махаяне…»
Розенфельд не ошибся: последующие минут двадцать ему пришлось выслушивать слова Купера о Тибете и тибетской культуре. Розенфельд попробовал было отключиться, однако это не удалось ему полностью — до сознания то и дело долетали обрывки фраз: «В первом веке до нашей эры…» «В эпоху династии Тан…», «Во времена, предшествующие завоеванию Китая маньчжурскими племенами…» «Последний далайлама…»
Наконец судмедэксперту удалось вставить реплику: — Дэйл, все это, конечно же, очень и очень интересно, но теперь мне все-таки хотелось бы отвлечься от событий, произошедших в Тибете двадцать столетий назад, чтобы выяснить, что все-таки происходит в Твин Пиксе в наше время…
Дэйл откинулся на спинку стула. — Как жалко, что так и не удалось тебе всего рассказать…
Розенфельд поморщился, — рассказы Купера ему приходилось выслушивать неоднократно. — Расскажешь в другой раз… Если, конечно, следующий, кто будет на тебя покушаться, будет порасторопней и пометче… А знаешь, — ехидно заулыбался паталогоанатом, я уже готовился к вскрытию твоего трупа,.. Из уважении к тебе я не стал бы затребовать твое тело в Сиэтл, а припыл бы сюда сам. — Немного помолчав, он добавил. — Если честно, я, когда ехал в этот паскудный городок, так надеялся посмотреть, что у тебя там внутри…
Купер не дал ему договорить: — Ладно, мы действительно отвлеклись, а потому — ближе к делу. — Есть какие-нибудь новости? — поинтересовался Розенфельд— Да. Как я только что узнал, Роннета Пуласки вышла из состояния комы… — А она может говорить?..
Дэйл отрицательно помотал головой. — Еще нет… Уильям Хайвер говорит, что это случится не ранее, чем через несколько недель.
Альберта эти сроки явно не удовлетворяли. — Мы не можем столько ждать,.. — Вот именно…
Судмедэксперт предложил:— Может быть, показать ей портрет?.. — Да, — согласился с ним Дэйл. — Я тоже об этом подумал… Только, если ты не против, я бы хотел отправиться в клинику с шерифом…
Розенфельда это вполне удовлетворило. — Хорошо, — он согласно закивал, — хорошо, Дэйл, делай, как считаешь нужным… Кстати, — оживился он, — я провел вскрытие тела Жака Рено…
Купер поднял голову. — Ну, и каковы же результаты?..
Альберт, словно вспомнив о чем-то приятном — каждое вскрытие человеческого тела доставляло ему довольствие, было настоящим праздником — с необычайно довольным видом заулыбался. — В желудке покойного обнаружено, — принялся он перечислять таким тоном, каким обычно следователи зачитывают реестр похищенного, — автомобильный номер штата Северная Дакота, четыре пустых жестянки из-под пива, наручные часы без секундной стрелки, восемнадцать пуговиц, согнутая чайная ложечка… — Хватит, хватит, — перебил его Дэйл, — твои шутки иногда просто невыносимы…
Розенфельд пожал плечами. — Не нравится — не слушай… Да, кстати, забыл о самом главном — оказывается, Жак Рено был не удавлен, как я первоначально предположил, а задушен подушкой… Убийца был в перчатках. — После небольшой паузы Альберт добавил: — Видимо, кому-то в этом городе была очень нужна смерть крупье… Представляю, какие тайны этот Рено унес с собой в могилу.