В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики, стр. 61
На фоне нарастания напряженности вокруг ядерной программы Ирана экономические связи Китая с Ираном и его готовность или нежелание ограничить связи с Ираном могут стать критическим фактором в отношениях Китая с США и странами Европы. Как отметило Международное энергетическое агентство, «что произойдет с крупнейшими инвестициями, обязательства по которым приняли на себя китайские компании, пока не ясно»14.
Пересечение интересов
С момента того разговора холодным ветреным вечером во внутреннем дворике ресторана China Club в Пекине в конце 1990-х гг., когда решался вопрос, нужно ли Китаю ориентироваться на мировую нефтяную промышленность, утекло много времени. Тогда Китай был незначительным игроком. Сегодня он самый динамично развивающийся участник глобального нефтяного рынка. В то же время стремительный рост энергопотребления и нефтяного импорта в Китае служит источником неопределенности как для самого Китая, так и для других крупных импортеров, создавая почву для конфликтов.
И все же у Китая и других потребителей нефти, особенно США, есть общие интересы. Эти две страны связаны между собой – и гораздо теснее, чем принято считать, – глобальными торговыми и финансовыми сетями, питающими экономический рост. Их связывают общие интересы как двух крупнейших потребителей нефти в мире. В значительной мере свои потребности в нефти и та и другая страна удовлетворяет за счет импорта. Причем в случае Китая эта доля, скорее всего, будет расти. На эти две страны приходится 35 % общего мирового потребления нефти. Они в равной мере заинтересованы в стабильности рынков, открытости для торговли и инвестиций и укреплении энергетической безопасности. Однако Китаю еще предстоит научиться доверять надежности глобального рынка и институтов, обеспечивающих его безопасность. В свою очередь, бoльшая прозрачность в сфере использования энергии и запасов Китая позволит повысить уверенность и ясность для других импортеров. Обе страны заинтересованы в увеличении эффективности использования энергии, стимулировании инноваций в сфере возобновляемой и альтернативной энергетики, а также традиционной энергетики, и в сокращении выбросов углекислого газа для уменьшения опасности климатических изменений. Совершенно очевидно, что у них общие цели и в отношении экологически чистой энергии. Владея крупнейшими и вторыми по величине запасами угля в мире, за счет которого они удовлетворяют существенную часть своих потребностей в электроэнергии, обе страны ищут пути к коммерчески рентабельному «чистому углю».
В целом существует огромное пространство для сотрудничества. Такое сотрудничество должно улучшить экономическое и энергетическое положение обеих стран. А это, в свою очередь, должно способствовать укреплению благополучия как этих стран, так и глобального сообщества.
Часть II
Безопасность поставок
Глава 11
Кончается ли в мире нефть
В начале XXI в. миром овладел страх перед исчерпанием запасов нефти, который усилил тревоги по поводу будущей глобальной стабильности в целом. Этот страх имеет вполне конкретное название: пик нефти. Согласно теории пика нефти мировое производство нефти приближается к максимуму, после чего начнется неуклонное падение добычи. Последствия этого, как предупреждают эксперты, будут разрушительными. «Беспрецедентный кризис уже на горизонте, – пишет один из сторонников теории нефтяного пика. – С его наступлением нефтяную промышленность, правительства и национальные экономики ожидает хаос». Другой предрекает такие последствия, как «войны, голод, экономический спад и, возможно, даже исчезновение человека разумного с лица земли». Между тем дата наступления нефтяного пика постоянно отодвигается. Вначале предполагалось, что он наступит ко Дню благодарения в 2005 г. Затем «непреодолимый разрыв между спросом и предложением» стали ожидать «после 2007 г.» Затем его назначили на 2011 г. Теперь же некоторые говорят, что «существует значительный риск наступления пика до 2020 г.»1
В рамках теории пика нефти существует представление о «конце технологий/конце возможностей», согласно которому никакие инновационные прорывы в добыче нефти больше невозможны, а все значительные запасы нефти на планете уже открыты.
Пик нефти является, пожалуй, самым известным графическим представлением будущего поставок нефти. Но есть и другой, более спокойный вариант визуализации: плато. У мира есть еще несколько десятилетий наращивания добычи, прежде чем она достигнет плато, скорее всего в середине столетия, и начнет постепенное снижение.
Риски
Безусловно, в грядущие годы не будет недостатка в рисках. Развитие ресурсной базы для удовлетворения потребностей растущего мира – колоссальная и дорогостоящая задача. По оценкам Международного энергетического агентства в ближайшую четверть века в разработку новых запасов углеводородов придется вложить более $10 трлн. Проекты станут крупнее и сложнее с точки зрения геологических и технологических трудностей2.
Но многие ключевые риски будут, что называется, «надземными». Их длинный перечень включает экономические, политические и военные риски. Какую политику будут проводить правительства, какие условия они поставят, как будут претворять в жизнь свои решения и каково будет качество и своевременность принятия решений? Предоставят ли страны компаниям доступ к ресурсам и смогут ли компании получить необходимые для работы лицензии? Что будет с затратами на нефтяных месторождениях? Каким будет баланс сил между государственными национальными нефтяными компаниями и традиционными международными нефтяными компаниями, а также между странами-экспортерами и странами-импортерами? Насколько стабильна страна и насколько велики в ней угрозы, связанные с гражданской войной, коррупцией и преступностью? Каковы взаимоотношения между центральной властью и регионами? Насколько велики угрозы войны и беспорядков в разных частях мира? Насколько чувствительна система поставок к терроризму?
Все эти вопросы имеют критическое значение с точки зрения нефтедобычи. От ответов на них – не только по отдельности, но и в комплексе – во многом зависят будущие уровни производства нефти. Но они не имеют отношения к подземным физическим запасам, а касаются того, что происходит над землей.
Кроме того, принятие решений на основе теории пика нефти может создавать свои собственные риски. Спикер иранского парламента Али Лариджани заявил, что Ирану необходима ядерная программа, потому что «ископаемое топливо заканчивается. Мы знаем дату исчерпания наших запасов». Странно слышать подобное заявление от страны, которая располагает вторыми по величине запасами природного газа в мире и одними из крупнейших в мире запасов нефти3.
Теория пика нефти не нова. Нефть в мире «кончалась» не один, а уже пять раз. И сейчас, как и в предыдущих случаях, достижение пика объявляется в свете существующих технологических ограничений и без учета экономических факторов.
Нефть заканчивается снова и снова
Современная нефтедобывающая промышленность родилась в 1859 г., когда «Полковник» Эдвин Дрейк нашел нефть неподалеку от крошечной деревушки лесорубов Тайтусвиль в северо-западной Пенсильвании. Вскоре холмы и равнины в окрестностях Тайтусвиля превратились в знаменитый «Нефтяной район». В конце XIX в. появились и другие крупные центры нефтедобычи – в Российской Империи в районе Баку, на Каспийском море и на Кавказе, в голландской Ост-Индии и в австро-венгерской Галиции. Но Пенсильвания была Саудовской Аравией тех дней, обеспечивая нефтью не только Северную Америку, но и Европу с Азией. В первые 40 лет нефть использовалась главным образом для освещения, заменяя китовый жир и другие горючие жидкости, использовавшиеся в масляных лампах. Нефтяной бизнес быстро приобрел глобальный размах. Джон Рокфеллер стал самым богатым человеком в мире не благодаря транспортировке нефти, а благодаря тому, что продавал людям свет (керосин).