В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики, стр. 49

Но град прогнозов продолжался. Один аналитик с Уолл-стрит предсказывал, что в ближайшие два года следует ожидать суперпика цены на нефть на уровне $200.

Этот прогноз поверг в ужас авиакомпании, которые уже пострадали от резкого подорожания реактивного топлива. «Это было, как в страшном сне, – сказал финансовый директор Northwest Airlines. – Мы твердили, что цена скоро начнет падать, но она продолжали расти. Рынок использовал малейшую возможность, чтобы поднять цену еще выше»¹⁵.

Свою лепту во всеобщую лихорадку внес и один из наиболее именитых нефтяных аналитиков с Уолл-стрит, опубликовав отчет, в котором объявлял о «структурной переоценке» нефти, отражающей долгосрочные ожидания относительно нехватки нефти и «устойчивого повышения спроса со стороны БРИК». Это означало формирование «рынка с бычьей структурой» на вершине «суперцикла», который будет двигать цены на нефть на «самые высокие в истории уровни». Рост продолжался. К концу мая был установлен рекорд – $130 за баррель. Продажи автомобилей в США резко упали¹⁶.

Нефтяной дотком

Некоторые голоса, выбивавшиеся из спетого хора Уолл-стрит, предупреждали о том, что цены на нефть слишком сильно оторвались от реальности. Ветеран нефтяной аналитики Эдвард Морс в своем докладе «Нефтяной дотком» сказал следующее: «Как и во времена доткомов, когда акции “новой экономики” приобрели популярность, все больше аналитиков Уолл-стрит начинают значительно повышать свои прогнозы… Эти прогнозы являются одной из причин притока новых инвесторов, что толкает цены вверх до невыносимого уровня». И далее: «Налицо все классические составляющие пузыря на товарном рынке. Финансовые инвесторы демонстрируют стадное поведение и смотрят на прошлые результаты… Но после достижения некого пика рынок обычно резко падает. Именно так всегда происходит разворот цикла». Больше этого, однако, анализ сказать не может. «Правильно определить момент такого разворота очень трудно», – добавил он.

Морсу не удалось поколебать всеобщую уверенность. Некоторые из его клиентов не просто не соглашались, а громко обвиняли его в неправоте. Цена продолжала крутой подъем, деньги еще больше наводнили рынок на ожиданиях дальнейшего роста. «Пожалуй, главным результатом сегодняшнего уровня цен на нефть являются страхи перед “нефтяным пиком”, – писало одно отраслевое издание. – Мысль об этом заставляет инвесторов покупать»¹⁷.

Этому нужно положить конец

Улучшения ситуации не предвиделось. Высокие цены на бензин в сочетании с приближающимся Днем поминовения и открытием сезона летних поездок заразили всю страну тяжелейшей формой агрессии на дорогах. «Наступил идеальный момент, – писала The New York Times, – для конгресса продемонстрировать свою солидарность с разгневанными американскими автомобилистами». Один конгрессмен во время слушаний прямо обвинил руководителей нефтяных компаний в том, что «они грабят американский народ, и этому нужно положить конец». Другой заявил, что нефтяная промышленность должна быть срочно национализирована.

На слушаниях с другой стороны Капитолийского холма сенатор спросил у присутствующих топ-менеджеров нефтяных компаний: «Кого-нибудь из вас беспокоит происходящее?» Один руководитель попытался ответить: «Мы инвестируем всю нашу прибыль. Мы инвестируем в будущие поставки для всего мира, и я горжусь этим».

«Вы, – немедленно вмешался другой сенатор, – бессовестно завышаете цены на бензин»¹⁸.

Но на другом конце планеты высокие цены на нефть воспринимались как благо. Каждый год в июне в Санкт-Петербурге в период белых ночей, когда в полночь светло, как днем, российское правительство проводит собственный вариант Давоса – Петербургский международный экономический форум. Форум проходит в огромном модернистском конгресс-центре в выставочном комплексе «Ленэкспо», который вдается в Финский залив. В июне 2008 г. Россия была на подъеме благодаря высоким ценам на нефть и природный газ, что проявлялось в оживленной атмосфере форума.

Во время перерыва между заседаниями главу одной очень крупной трейдинговой компании спросили, в чем, по его мнению, причины наблюдаемого роста цен. Его объяснение было предельно простым. Как и любые другие рынки, ответил он, рынок нефти пытается предвосхитить будущее. В данном случае рынок загодя, в 2008 г., установил цены, которые ассоциируются с резким увеличения спроса на нефть со стороны Китая в 2014 г. Это казалось совершенно очевидным.

Несколько дней спустя глава одной из крупнейших в мире государственных энергетических компаний заявил, что «в обозримом будущем» нефть будет стоить $250 за баррель. Если это произойдет, ответил представитель туриндустрии, авиаперевозки прекратятся, и этот сектор придется национализировать. Иначе в воздухе не останется самолетов.

15 июня цена на нефть достигла $139,89. Авиакомпании были приперты к стене. В прежние годы затраты на топливо составляли примерно 20 % общих операционных издержек, теперь же они возросли до 45 %, что было даже больше, чем затраты на рабочую силу. Банкротство казалось неизбежным и единственным выходом¹⁹.

Джидда против Bonga

В воскресенье 22 июня в Джидде, Саудовская Аравия, по инициативе короля Абдуллы была поспешно созвана конференция с участием 36 стран. Саудовцы были серьезно обеспокоены влиянием высоких цен на спрос на нефть и на мировую экономику, от состояния которой в значительной степени зависело их собственное благополучие.

На открытии король Абдулла и британский премьер-министр Гордон Браун вошли в зал вместе под звуки военного оркестра. Но на этом гармония закончилась. Страны-потребители обвиняли производителей в намеренном создании дефицита. Производители возлагали ответственность за цены на «спекулянтов» и говорили, что никакой нехватки сырой нефти нет. Саудовская Аравия заявила, что она увеличит поставки, если сумеет найти покупателей. Но на это потребуется какое-то время. На следующее утро торги в Сингапуре открылись выше уровня закрытия в Нью-Йорке в предыдущую пятницу.

Через несколько часов после встречи в Джидде трагическое событие напомнило рынку о рисках поставок энергоносителей и усилило и без того серьезное беспокойство. На тот момент Нигерия уже сократила на треть свои поставки из-за царящего в стране насилия и атак боевиков. Но при этом предполагалось, что новые морские объекты нефтедобычи стоимостью во много миллиардов долларов находятся в безопасности, защищенные от нападений расстоянием от берега. Однако это чувство защищенности оказалось необоснованным.

Боевики из Движения за освобождение дельты Нигера (MEND), передвигавшиеся на хорошо вооруженных скоростных катерах, без труда преодолели водную преграду и напали на нефтяную платформу на крупнейшем шельфовом месторождении Bonga, расположенном более чем в 100 км от берега. Им удалось подняться на платформу, однако их атака была отбита, но они все же сумели захватить пункт управления и взорвать его. Это был тревожный звонок, и очень пугающий. В послании, разосланном журналистам по электронной почте, представитель MEND заявил, что «объект для сегодняшней атаки был выбран намеренно, чтобы развеять иллюзии по поводу недосягаемости морских нефтепромыслов». Bonga взяло верх над Джиддой, и цены на нефть продолжили рост²⁰.

Между тем физический рынок развернулся. Хотя и едва заметно, мировой спрос на нефть начал снижаться, а поставки нарастать. Постепенно увеличивались резервные мощности – разрыв между глобальным потенциалом добычи и глобальным спросом. Но, казалось, все это не имело никакого значения. Цены на нефть по-прежнему шли вверх. «Я не спускал глаз с котировок на Bloomberg, – вспоминал финансовый директор Northwest Airlines. – Это было невероятно».

В начале июля цены преодолели отметку в $140. Прогнозы постоянно повышались, усиливая уже упомянутое ощущение, и нарастающий гул предсказаний эхом разносился по всему миру²¹.