В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики, стр. 138
В условиях сворачивания корпоративных исследований фундаментальная наука, а также исследования и разработки все больше ложились на плечи той структуры, которая в течение последних 70 лет является крупнейшим двигателем и спонсором научного прогресса, – правительство США.
Главный двигатель
Если и существует что-то определенно не привлекающее венчурных капиталистов, так это научные эксперименты. Однако «научные эксперименты» являются неотъемлемой составляющей прогресса. Стив Чу во время вручения ему Нобелевской премии назвал эксперимент «последним арбитром», поскольку исследования и разработки – это фундамент. Правительство сегодня является основным генератором фундаментальных исследований в США, причем не только в области энергетики, но и, за исключением фармацевтики, в большинстве других областей4.
Правительство с первых лет существования республики стимулировало инновационную деятельность в основном с целью повышения обороноспособности страны. В 1794 г. Джордж Вашингтон, недовольный характеристиками мушкетов, создал группу государственных военных заводов, развернув тем самым первую исследовательскую инициативу американского правительства. Ее цель заключалась в замене ружей, изготовлявшихся вручную мастерами, ружьями с взаимозаменяемыми деталями, упрощавшими и ускорявшими производство. Это новшество – взаимозаменяемые детали, которое стали называть американской системой производства, имело очень важное значение для становления Америки как промышленной державы5.
Но только после Второй мировой войны правительство взяло на себя гораздо более широкие обязательства по поддержке фундаментальных исследований и всей системы исследований и разработок. Исследования и разработки обеспечивают ускорение экономического роста, повышение качества жизни и укрепление национальной безопасности. Получая Нобелевскую премию по экономике, Роберт Солоу, экономист Массачусетского технологического института, лауреат Нобелевской премии, отметил, насколько важна инновационная деятельность – перемещение технологий «из лаборатории на завод» – для экономического роста. Исследования и разработки в области энергетики необходимы для решения более конкретных задач, как то энергоснабжение, рациональное использование, энергетическая безопасность, воздействие на окружающую среду, а также изменение климата. Временные горизонты для инноваций в энергетике зачастую значительно больше, чем могут позволить себе компании или инвестиционные фонды. Так, для создания скрубберов, пригодных для удаления диоксида серы на угольных электростанциях, понадобилось четыре десятилетия и четыре технологических поколения. Чтобы получить эффективную технологию извлечения метана из угольного пласта, понадобилось 15 лет исследований. При таких временных горизонтах рыночная волатильность, неопределенность и перебои в финансировании очень дорого обходятся с точки зрения упущенных возможностей6.
Министерство энергетики США поддерживает исследования и разработки, которые осуществляются как национальными лабораториями вроде Лос-Аламосской, Ок-Риджской и Национальной лаборатории возобновляемой энергетики, так и университетскими учеными, частными подрядчиками и компаниями. Только в 17 национальных лабораториях Министерства энергетики трудится свыше 12 000 кандидатов наук, что делает его крупнейшим работодателем для ученых в мире. Также министерство энергетики является «министерством физических наук» – оно поддерживает почти половину всех исследований в области физики в США, в том числе деятельность 111 лауреатов Нобелевской премии7.
Уровень расходов правительства США на исследования и разработки в области энергетики часто менялся в зависимости от цен на нефть. Наихудшим для исследований и разработок в области энергетики стал 1998 г., когда цены на нефть рухнули. Расходы вновь стали расти в начале нового столетия. Вместе с тем финансирование исследований и разработок остается на низком уровне, принимая во внимание масштабы таких задач, как использование энергии, энергетическая безопасность и потребность в инновациях8.
На сцену выходят венчурные капиталисты
Еще полдесятилетия назад венчурные капиталисты, по словам одного из них, даже не знали, «как пишется слово “энергетика”». Но они определенно играли роль преобразователей в капитализме и на рынках с середины XX в.
Некоторые утверждают, что венчурный капитал – вложение средств в новые компании, ставка на предпринимателей и новаторов – появился гораздо раньше. «Одним из первых венчурных капиталистов была королева Испании Изабелла, которая оказала финансовую поддержку Колумбу», – сказал Уильям Дрейпер III, венчурный капиталист со стажем. Она поверила в команду управленцев под руководством Христофора Колумба. «Она, заглянув Колумбу в глаза, решила, что этот парень действительно может добраться до какой-нибудь земли и привезти оттуда драгоценные камни». Финансирование, которое Дж. Морган предоставлял электрической компании Томаса Эдисона в 1870-х и 1880-х гг., определенно можно считать прототипом венчурного капитала.
Очертания современного венчурного капитала появились перед Второй мировой войной. Портфель одного из новаторов, J. H. Whitney and Co., включал в себя апельсиновый сок Minute Maid, систему Technicolor и даже фильм «Унесенные ветром». По легенде, один из партнеров J. H. Whitney придумал для этого нового типа инвестирования название «частный авантюрный капитал». Но оно было не очень подходящим, поскольку говорило о чрезмерном риске, даже опрометчивости. Какой же доверительный управляющий пустится в «авантюру» на средства, вверенные ему для осмотрительного управления? Поэтому позже название подкорректировали, преобразовав в «венчурный капитал»9.
Пророк «нации стартапов»
Однако современная индустрия венчурного инвестирования, сконцентрированного на технологиях, родилась благодаря одному человеку, строгому, но харизматичному профессору Гарвардской школы бизнеса – Жоржу Дорио, которого также называют «генералом Дорио». Сын одного из основателей автомобильной компании Peugeot, Дорио эмигрировал из Франции вскоре после окончания Первой мировой войны и поступил в недавно созданную Гарвардскую школу бизнеса. В ней он проработал в качестве профессора 41 год.
Дорио преподавал курс под названием «Производство» студентам-второкурсникам, который впоследствии стал знаменитым. Он не практиковал классический метод анализа конкретных ситуаций, а лишь читал лекции, где рассматривались аспекты управления коммерческим предприятием. Обожавший афоризмы и мудрые советы, Дорио часто говорил своим студентам, что первым делом в The New York Times следует читать некрологи и учиться на жизненном опыте «великих людей». Для тогдашних еще полностью мужских групп у него была даже лекция о том, как выбрать жену.
Вторая мировая война сделала Дорио одним из первых венчурных капиталистов. Он стал главой подразделения исследований и разработок Квартирмейстерской службы, которое должно было «выявлять неудовлетворенные потребности солдат и контролировать процесс разработки новых продуктов, предназначенных для удовлетворения этих потребностей». Дорио контролировал разработку всего – от водоотталкивающей одежды и армейских сапог, необходимых солдатам в Европе, до неприкосновенного запаса продуктов и бронежилетов для морских пехотинцев, получивших название «Дорон». Он также сыграл ключевую роль в разработке синтетического каучука, потребность в котором резко выросла после того, как японцы захватили большинство каучуковых плантаций Юго-Восточной Азии. Из всего этого Дорио вынес важный урок. Как он выразился, современная война – это «на самом деле прикладная наука»10. После войны он применил этот урок на практике в частном секторе.
В 1945 г., когда война завершилась, Дорио – теперь генерал Дорио – вернулся в Гарвард. Используя свой военный опыт, Дорио основал компанию American Research and Development (ARD). Он, как отметил один его коллега, «первым поверил в то, что у организованного финансирования предпринимателей есть будущее». По собственным словам Дорио, его работа как венчурного капиталиста заключалась в том, чтобы связывать крупные компании с ресурсами, но не имеющие возможности заниматься инновационной деятельностью, с учеными и изобретателями с идеями, но без средств, которые «отчаянно пытались стать плохими бизнесменами».