В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики, стр. 125

Но главным тезисом было то, что удвоение содержания углекислого газа в атмосфере приведет к росту средней температуры на планете на 2–4,5 °С. Одновременно отмечалось, что «нельзя исключать и гораздо больших значений». Также в отчете был выделен ряд «ключевых факторов неопределенности», например говорилось, что «по-прежнему существует значительная неопределенность в отношении того, как изменение климата воздействует на облачный покров». Но в целом степень уверенности и определенности была гораздо выше, чем в предыдущих отчетах.

Красной нитью через отчет проходил тезис о возможности «резкого изменения климата». Последствия, утверждала IPCC, могут быть разрушительными из-за отсутствия времени на адаптацию и смягчение. Произошедшее в Новом Орлеане, пострадавшем от урагана «Катрина», может повториться в гораздо больших масштабах в Бангладеш, прибрежных районах Китая или Флориды¹⁰.

Несколькими месяцами ранее было обнародовано еще одно влиятельное исследование – «Экономика изменения климата» Николаса Стерна (The Stern Review of the Economics of Climate Change). За несколько недель до саммита в Gleneagles правительство Великобритании обратилось к экономисту Николасу Стерну с предложением возглавить группу, занимающуюся проблемой изменения климата. В ее отчете, насчитывавшем 1000 страниц, говорилось, что цена бездеятельности в вопросе изменения климата будет очень высокой и что расходы на смягчение изменения климата по сравнению с нею гораздо меньше. Говоря экономическим языком, писал Стерн, изменение климата является самым серьезным «рыночным провалом» за всю историю.

Влияние отчета Стерна было гораздо существеннее, чем предполагал кто-либо. Журнал Economist резюмировал реакцию на него следующим образом: «Редко когда отчет с таким количеством графиков и уравнений вызывает столько шума»¹¹.

Среди экономистов из-за этого отчета завязался горячий спор относительно допущений, сделанных Стерном. Однако несмотря на их спор, влияние отчета на политиков и защитников окружающей среды, особенно в Европе, было весьма значительным. Он заполнил вакуум, поскольку выстроил экономическую структуру для расширяющейся системы исследований IPCC¹².

Забота об окружающей среде

Компании начали демонстрировать заботу об окружающей среде. Некоторые фокусировались на изменении климата и ломали головы над тем, как приспособиться к грядущей эпохе регулирования выбросов углекислого газа. Джон Хотон, бывший глава Метеорологического бюро Великобритании, был одним из авторов научной оценки в первых трех отчетах IPCC. В середине 1990-х гг. у него завязался диалог с компанией British Petroleum (BP). Однажды он приехал в офис BP в Лондоне на встречу с группой менеджеров высшего звена. Во время разговора постоянно всплывал вопрос: «Можете ли вы это подтвердить?» Хотон отвечал отрицательно. Но факты убеждали.

Одним из тех, кого они убедили, был Джон Браун, тогдашний генеральный директор BP. Ознакомившись с отчетами IPCC, Браун решил, что BP следует серьезно отнестись к проблеме изменения климата и начать двигаться в этом направлении. В мае 1997 г. он выступил с речью в Стэнфордском университете. «Игнорировать эту проблему было бы неразумно и потенциально опасно, – сказал Браун. – Мы должны сосредоточиться на том, что можно и нужно сделать, не потому, что есть уверенность в том, что изменение климата уже происходит, а потому, что вероятность этого игнорировать не следует»¹³.

Впервые крупная фигура в нефтяной индустрии – а возможно, и в энергетической индустрии в целом – публично высказала такую позицию. Другие представители индустрии заметили, что «BP становится зеленой», и очень скоро получили подтверждение: компания заявила, что ее логотип теперь расшифровывается не только как «British Petroleum», но и как «Beyond Petroleum» («не только нефть»). За выступлением Брауна последовал ряд инициатив в компании: сокращение выбросов углекислого газа, поиск альтернативных источников энергии, создание внутренней системы торговли углекислым газом. Оно также вызвало спор с Royal Dutch Shell, которая, ссылаясь на свой последний годовой отчет, заявила, что первой из международных нефтяных компаний стала рассматривать изменение климата как серьезную угрозу.

Тем временем большинство американских энергетических компаний по-прежнему разделяли позицию организации Global Climate Coalition, которая подвергала сомнению взгляд IPCC и выступала против инициатив в области изменения климата. Коалиция заявляла, что «радикальное сокращение выбросов в США может привести к высокой безработице, снижению конкурентоспособности американских товаров и другим серьезным экономическим последствиям».

В начале нового столетия в корпоративной среде проблеме изменения климата стали уделять больше внимания. Подразделения General Electric эксплуатируют самые разные энергетические установки – от газовых турбин до ядерных реакторов. Недавно General Electric приобрела компанию, специализирующуюся на ветрогенераторах. Генеральный директор GE Джефф Иммелт неоднократно слышал от своих менеджеров, что клиенты все больше интересуются «экологически чистыми» решениями. Это помогло GE подготовить почву для запуска кампании «Экомышление» (Eco-imagination) и переориентировать большую часть своих подразделений в этом направлении.

Корпоративная среда определенно менялась. Большое число компаний уделяли повышенное внимание природоохранной составляющей корпоративной стратегии. В 2007 г. девять ведущих промышленных компаний и энергокомпаний, в том числе BP и General Electric, а также четыре природоохранных организации создали коалицию U. S. Climate Action Partnership (USCAP) для совершенствования законодательства по климату. К 2009 г. в ее состав входило уже 25 компаний. Тем временем Global Climate Coalition, которая выступала против регулирования вопросов, связанных с климатом, прекратила свое существование из-за серьезных разногласий между ее членами¹⁴.

Нобелевская премия

Ничто не подчеркивало тот факт, что проблема изменения климата стала проблемой мирового значения, отчетливее, чем произошедшее в городской ратуше Осло 10 декабря 2007 г. В тот день парламент Норвегии присудил Нобелевскую премию мира Элу Гору и Межправительственной группе экспертов по изменению климата (IPCC).

«Прежде всего мы должны сделать совместное спасение окружающей среды планеты главным организующим принципом мирового сообщества», – сказал Гор на церемонии вручения Нобелевской премии. Мир, по его словам, столкнулся с «критической ситуацией планетарного масштаба»¹⁵.

Гора на фотографиях, сделанных в Осло, узнать было несложно. Но рядом с ним стоял еще один человек, выглядевший довольно несуразно в пиджаке а-ля Неру, с длинными черными волосами и черной с проседью бородой. Он называл себя «бородатым лицом IPCC». Это был Раджендра Пачаури, индийский экономист и инженер, который принимал награду от лица IPCC, поскольку был ее главой. Пачаури осуществлял координацию деятельности сложной глобальной сети, которая включала 450 ведущих авторов, 2500 научных экспертов и 800 авторов, представлявших 113 стран.

Роль Пачаури также говорила о все более активном участии развивающихся стран в этом процессе. В 1982 г. он стал директором TERI, одного из ведущих исследовательских институтов Индии. Вскоре после этого Пачаури занялся проблемой изменения климата. В 1988 г. его избрали главой Международной ассоциации экономики энергетики. «Парниковый эффект уже не является абстрактной теорией, – сказал он в своей речи по случаю избрания. – Мы можем отложить на потом углубленное изучение этой темы, но тогда рискуем остаться изолированными и близорукими». Его слова были встречены непониманием. «Люди подумали, что я сошел с ума», – позже говорил Пачаури. В последующие годы он стал одним из главных советников правительства Индии по вопросам экологии и активно включился в деятельность в области изменения климата на международном уровне.