В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики, стр. 110

После Второй мировой войны ВМС прибегли к услугам Ревелла, чтобы получить представление о том, как эти испытания влияют на океан, путем отслеживания распространения радиации через океанические течения. В ходе исследований специалисты из группы Ревелла выявили «сильные, резкие» изменения температуры воды на разных глубинах. Это стало открытием – океан функционировал не так, как они себе представляли. Как сказал Ревелл, «океан – это колода карт». Ревелл пришел к выводу, что «в океане два слоя воды, теплый и холодный, которые перемешиваются ограниченно». Это ограничивает способность океана поглощать углекислый газ⁵. Именно тогда, в середине 1950-х гг., Ревелл совместно с коллегой Хансом Зюссом написал статью, в которой подробно описывалось это открытие и которая стала вехой в изучении климата.

Название статьи говорило само за себя: «Обмен углекислым газом между атмосферой и океаном и увеличение содержания углекислого газа в атмосфере за последние десятилетия». В ней упоминались выводы как Аррениуса, так и Каллендара. Однако статья была неоднозначной. В одной ее части, как и в кандидатской диссертации Ревелла, говорилось, что большую часть углекислого газа поглощают океаны, а потому углекислый газ глобального потепления не вызовет. В другой же ее части содержался противоположный вывод – хотя океаны и поглощают углекислый газ, этот процесс по большей части временный ввиду химического состава морской воды и недостаточного обмена между теплым и холодным слоями, т. е. углекислый газ возвращается в атмосферу. Иными словами, океан поглощает гораздо меньше углекислого газа, чем считалось ранее. И если углекислый газ не задерживается в океане, ему больше некуда деваться, кроме как возвратиться в атмосферу. Это означает, что концентрация углекислого газа в атмосфере неизбежно будет расти. Последнее утверждение Ревелл добавил уже позже, напечатав его на новом листе и приклеив скотчем к исходной рукописи.

Прежде чем отправить статью, Ревелл включил в нее еще одну мысль, возникшую в последний момент: увеличение содержания углекислого газа «может стать существенным в грядущие десятилетия, если объемы промышленного сжигания топлива по-прежнему будут возрастать экспоненциально. Человечество сегодня проводит масштабный геофизический эксперимент, который не мог произойти в прошлом и который невозможно воспроизвести в будущем». Последнее предложение станет в последующие годы упоминаться так часто, как Ревелл и представить не мог. Фактически оно превратится в пророчество⁶.

Однако это было скорее мнение, чем предостережение, потому как Ревелл не испытывал особого беспокойства. Как и Сванте Аррениус, который 60 годами ранее попытался количественно определить влияние углекислого газа на атмосферу, Ревелл не считал, что увеличение его концентрации чем-то грозит человечеству. «Роджер не проявлял никакого беспокойства, – вспоминал один из его коллег. – Он любил масштабные геофизические эксперименты. Он считал, что это будет грандиозный эксперимент… который позволит изучить влияние роста содержания углекислого газа в атмосфере на океан и перемешивание между теплым и холодным слоями». (Даже десятилетие спустя, в 1966 г., Ревелл утверждал, что в «нашем подходе» к вопросу увеличения содержания углекислого газа в атмосфере, «обусловленного нашими собственными действиями, больше любопытства, нежели беспокойства»⁷.)

В то время Ревелл принимал активное участие в организации беспрецедентного исследования процессов на нашей планете, которое могло дать ответы на ряд вопросов относительно климата. Это исследование получило название «Международный геофизический год»⁸.

Неожиданный эффект международного геофизического года

Международный геофизический год стал логическим продолжением идеи использования новых технических разработок, появившихся во время Второй мировой войны и после нее, – от ракет и радаров до первых вычислительных машин – для изучения ранее недоступных мест, где «металл теряет прочность, резина становится хрупкой, а дизельное топливо превращается в нечто вязкое, как мед», чтобы получить гораздо более глубокое представление о том, какие процессы происходят на Земле и как она взаимодействует с Солнцем. В этом масштабном исследовании участвовали несколько тысяч ученых более чем из 70 стран мира. Процессы, происходящие на планете – в ее ядре, на морском дне, в верхних слоях атмосферы, – документировались и оценивались в ходе тысяч экспериментов, координируемых в мировом масштабе и проводимых гораздо более продуманно и согласованно, чем когда-либо. Некоторые из этих экспериментов требовали значительных физический усилий и выносливости⁹.

Международный геофизический год длился не 12, а 18 месяцев, с 1 июля 1957 г. по 31 декабря 1958 г. – период, на который приходился пик солнечной активности. Исследования позволили получить огромный объем новых знаний обо всем – от течений в глубоководных районах океанов и природы морского дна до радиации в верхних слоях атмосферы. Одной из основных тем были ледники, которые привлекали ученых со времен Соссюра и Тиндаля.

Стратегическая значимость погоды

Большое внимание уделялось и погоде. В рамках Международного геофизического года к исследованиям погоды было привлечено беспрецедентное количество ученых. Помимо научного любопытства имелись и стратегические соображения. Во время Второй мировой войны, завершившейся десятилетие назад, погода время от времени оказывала решающее влияние на исход сражений. Так, в европейской части Советского Союза сильные морозы существенно ослабили боеспособность фашистских армий, окруживших Ленинград и штурмовавших Сталинград.

Но ничто не продемонстрировало стратегическую значимость погоды столь убедительно, как день высадки союзных войск в Европе (6 июня 1944 г.). «Самому долгому дню», как его называли, предшествовали «самые долгие часы» – часы мучительного стресса, неопределенности и опасений в штабах по всему южному побережью Англии, когда за одной неубедительной сводкой следовала другая, а решение «начинать – не начинать» зависело от единственного фактора – погоды.

«Погода в этой стране практически непредсказуема», – посетовал командующий союзными войсками Дуайт Эйзенхауэр. Согласно прогнозам, улучшения погоды в ближайшее время ждать не приходилось. Можно ли было в таких ужасных условиях подвергать риску жизни 175 000 солдат? Достоверными тогда считались прогнозы погоды на ближайшие 48 часов, но из-за шторма в Ла-Манше период достоверности сократился до 12 часов. Ввиду неопределенности с погодой высадку, запланированную на 5 июня, в последний момент отменили, а кораблям, которые уже взяли курс на Нормандию, пришлось вернуться в английские порты.

Наконец утром 5 июня главный метеоролог сказал: «У меня для вас хорошие новости». Прогнозы говорили о том, что шторм вскоре должен ненадолго ослабеть. Эйзенхауэр сидел молча 30 или 40 секунд, взвешивая шансы на успех и возможные последствия принятия неверного решения. Наконец он встал и отдал приказ: «О’кей, начинаем». Так к берегам Нормандии двинулась самая большая морская армада в мировой истории. К счастью, немецкие метеорологи не увидели затишья и заверили командующего немецкими войсками Эрвина Роммеля, что ему не стоит беспокоиться¹⁰.

Десятилетие спустя, осознавая лучше, чем кто-либо, стратегическую значимость знаний о погоде, Эйзенхауэр, теперь президент США, отдал распоряжение «О’кей, начинаем» в отношении Международного геофизического года.

Международный геофизический год должен был углубить знания не только о погоде, но и о климате. Как писал Роджер Ревелл, одной из «главных целей» было получение более глубокого представления об изменении климата – что вызвало наступление и завершение ледникового периода, этого темного «периода снега и льда» – и выработка методов прогнозирования изменения климата.

Исследователи и в самом деле выявили и подтвердили ряд важнейших циклов, воздействующих на климат, в том числе влияние океанских течений и воздушных потоков на передачу тепла. Однако воздействие на климатическую систему оказывали и другие элементы, в том числе парниковые газы. Один из организаторов заметил, что на Земле, возможно, «в скором времени наступит вызванный человеческой деятельностью период потепления только лишь потому, что наши заводы каждый год выбрасывают в атмосферу несколько миллиардов тонн углекислого газа!»¹¹