Тайна, стр. 53

Он остановился, приготовившись слушать.

— Ночью, когда Вас не было в доме, собаки начали лаять. На этот раз около парадной двери. Случайно я оказалась в прихожей. Я подумала, что это Вы вернулись домой, и вышла посмотреть, кто это потревожил собак.

Он встрепенулся.

— Разве я не приказывал не выходить из дома ночью? А если бы собаки набросились на Вас?

— Но они этого не сделали, милорд. Они были заняты кем-то другим, кто проник на территорию поместья. На меня они даже не обратили внимания.

— Кто же это был? — спросил он настороженно. Я пожала плечами.

— Не могу сказать. Мне показалось, я слышала чьи-то шаги по гравию, но туман был такой густой, что мне не удалось рассмотреть. Когда я подняла лампу, это существо быстро удалилось.

— Какая-то дикая собака?

— Если так, то она была значительного размера, не меньше Кастора и Поллукса. И поступь у нее была тяжелая. Это было крупное животное.

— Прикажу Уилкинсу, чтобы он был более бдительным, — он нахмурился. — А где же был управляющий? Это его работа — следить за собаками ночью.

— Он спустился немного позднее. Просто я была одета и проходила как раз около двери, когда поднялся шум. А ему, видимо, надо было одеться. Но когда он вышел, это существо уже исчезло. Он не мог слышать то, что слышала я.

Он строго взглянул на меня.

— Счастье, что никто не пострадал. Но впредь запомните, что Вы должны подчиняться моим распоряжениям. Когда я согласился оставить Вас в доме, Вы дали мне два обещания, и я вправе требовать их выполнения.

— Да, милорд.

Это был довольно мягкий упрек, я заслуживала более строгого. Просто момент был удачен для меня. Мы только что уладили одно разногласие, и он не мог отругать меня сразу после этого.

— Я не закончила, милорд, — добавила я. — У меня есть подозрение, что это существо не собака, а кто-то совсем в другом роде.

— Неужели мне стоит отлучиться из дома на одну ночь, чтобы Вы не начали заниматься тем, что Вас совершенно не касается?

В голосе звучало нескрываемое раздражение и что-то еще, что я прочла в его глазах. Раньше я этого не видела. Это был страх.

Мне всегда казалось, что он не способен испытывать страха, несмотря на его собственное признание.

— Я понимаю, что меня это не касается. Но пока у меня есть голова на плечах, я не могу не думать о том, что вижу и слышу. Или Вам придется отделить ее от моего туловища.

— Я буду не первым англичанином, который избавляется от неспокойной женщины таким образом, — отрезал он. Но тут же улыбнулся, стараясь загладить впечатление. — Хорошо. Расскажите мне подробно о Ваших подозрениях, а я решу, насколько они реальны.

— Если угодно. Только подождите минуту.

Я бросилась в спальню. Чемодан уже был заполнен моими старыми платьями и вынуть его из шкафа было нелегко, но я горела решимостью показать его. Из спальни я вышла, волоча чемодан грязными от пыли руками.

Он бесстрастно наблюдал за моими маневрами, лицо хранило непроницаемое выражение каменного изваяния.

— Ну, так как же это случилось? — голос звучал сухо и невыразительно.

— Не знаю. Кто-то располосовал крышку чемодана, когда он лежал в траве у дороги.

— Скорее всего, он повредился о камни.

— Там не было камней, только грязь и трава. Он пожал плечами.

— Значит, Дейви обошелся с ним недостаточно осторожно. Я поговорю с ним.

— Я уже говорила с Дейви. Он утверждает, что чемодан уже был таким, когда он нашел его в траве.

— Это не значит, что так оно и было. Парень может соврать.

— Полно, милорд. Я ведь не круглая идиотка и прекрасно могу сама разобраться, кто говорит правду, а кто лжет.

В самом деле, я несколько раз ловила его самого на искажении действительности. Но ему я, конечно, этого не сказала. Он молчал, видно было, что сильно зол на меня. Но гнев меня устраивал больше, чем полное отсутствие эмоций, которое я наблюдала на его лице несколько минут тому назад.

— Так какой же вывод Вы сделали, уж не откажете в милости сообщить. Ведь Вы же пришли к какому-то выводу?

— Конечно.

— И к какому же?

— Чемодан повредил тот же зверь, или не зверь, кто убивает овец ночью на болотах. Собака этого не могла сделать, у нее нет таких острых клыков. Даже у дикой собаки, не говоря уже о Касторе и Поллуксе.

Он нахмурился и внимательно осмотрел порезы.

— Может быть, дикая кошка?

— На Бодминском болоте?

— Я припоминаю, что недавно здесь проезжал бродячий цирк. Какой-нибудь зверь мог сбежать и теперь рыщет по болоту…

— Но об этом было бы слышно. Они бы наверняка попытались вернуть беглеца.

— Не обязательно. Они могли испугаться, что придется платить компенсацию за повреждения, оставленные этим животным, — он улыбнулся необычайно приятной и беззаботной улыбкой. — Извините за чушь, которую я наговорил. Я понимаю, что для себя Вы нашли ответ, и Вас трудно переубедить. Что касается чемодана, то я прикажу Дейви достать для Вас другой. Этот можете выбросить, им уже нельзя пользоваться.

— Благодарю, милорд. Но я не собираюсь путешествовать в ближайшем будущем. Нет необходимости беспокоить Дейви.

— Чепуха. Конечно, у Вас будет новый чемодан. Если не для поездок, то для того, чтобы хранить платья от моли.

Он посмотрел на угол платья, видневшийся из прореза.

Давно ли он только и желал, как бы моль скорее съела мои траурные платья? Но мне хотелось сделать широкий жест, я не стала вспоминать прошлое и приняла его доводы.

Пообещав вскоре прислать замену, он забрал чемодан с собой. Только когда он вышел, я сообразила, что с моего согласия он лишил меня единственного доказательства, что странное создание действительно существует.

В сравнении с теми сложными отношениями, которые сложились у меня с хозяином дома, трудности общения с Клариссой казались ничтожными. Занятия продвигались хорошо, здоровье ее улучшалось. Я привязалась к ней, она стала для меня гораздо большим, чем ученица. Смотреть на нее как на дочь я не решалась, но постепенно привыкла считать ее младшей сестрой.

По крайней мере, эту роль у меня никто был не вправе отнять.

Каждый вечер, если только меня не приглашали обедать в обществе Его Светлости, я читала ей книжки и сама укладывала спать, чтобы потеплее укутать одеялом. Часто я оставалась в комнате уже после того, как она засыпала. Однажды, решив, что Клариссе будет интересно посмотреть на полную луну, я прикрутила лампу и подошла к окну, чтобы раздвинуть занавесы.