Ангел в моей постели, стр. 44
Глава 18
Виктория медленно просыпалась, лениво потягиваясь па пуховой постели Дэвида. Это утро она провела в объятиях ангела. Глядя на пылинки, кружившиеся в луче солнца, падавшем на одеяло, Виктория улыбнулась. Шорох возле кровати заставил ее повернуть голову, и она увидела Бетани, сидевшую возле нее на стуле.
Мойра убирала комнату, Девушка выпрямилась и, увидев, что Виктория наблюдает за ней, вздрогнула.
– Прошу прощения, мэм.
– Все хорошо, Мойра. – Виктория облокотилась на подушку.
– Лорд Чедвик позавтракал час назад и уехал к сэру Генри, – сообщила Бетани. – Он взял с собой Натаниела. Сказал, чтобы я не будила тебя.
Виктория чувствовала себя очень неловко.
– Который час?
– Четвертый час дня.
Придерживая на груди одеяло, Виктория попыталась сесть.
– Ох! – простонала она. Каждое движение причиняло боль.
– Я приготовлю ванну, мэм, – предложила Мойра. – Где желаете, в вашей комнате или здесь?
Завернувшись в одеяло, Виктория спустила ноги на пол.
– В моей комнате, пожалуйста.
Все, включая кота, вероятно, знали, что в три часа дня она находилась в спальне Дэвида. Нетрудно было догадаться , что она делала в его постели.
– Я потрясена, – сказала Бетани, жестом указав на постель. – Ты взрослая женщина, Виктория. Не думала, что ты позволишь мужчине использовать тебя, как какую-нибудь содержанку. Да как ты могла увлечься им?
Бетани направилась к двери, но Виктория ее остановила:
– Останься!
– Час назад доставили почту, – произнесла Бетани и показала конверт. – Я – единственная, кого не пригласили на новогодний вечер Тори Бирмингем. Скандальные слухи о твоих похождениях, вероятно, уже дошли до Лондона. Но то, что я не приглашена, меня нисколько не огорчает. Да и кто я такая, чтобы меня приглашали? Я даже не могу познакомиться с мужчиной, которому могла бы понравиться.
– Как ты можешь так о себе думать, Бетани?
– Не понимаю только, почему тебе все сходит с рук? Виктория! Тебя любят, оберегают. Ты не боишься забеременеть? Или надеешься, еще один ребенок спасет тебя от тюрьмы?
Виктория побледнела.
– Я все знаю. – Бетани вытерла рукавом глаза. – Ты мне не мачеха. Когда дедушка умрет, у меня никого не останется. Даже Натаниела. Он мне не брат.
Виктория стояла, потрясенная.
– Очень сожалею, Бетани.
– Дед сказал, что ты воспользовалась именем отца, потому что кто-то тебя преследует. Может быть, он не единственный плохой человек здесь. Может быть, ты тоже такая.
Ее слова, словно нож, вонзались в сердце Виктории. Бетани говорила чистую правду.
В глазах девушки блестели слезы. Она шагнула к двери, но ее рука замерла на ручке. Она повернулась, на щеках вспыхнул румянец.
– Я даже не знаю твоего настоящего имени, не знаю, что ты натворила.
– Я была немного моложе, чем ты теперь, когда помогла отцу похитить часть национальных сокровищ, принадлежавших правительству, – тихо сказала Виктория. – Когда подозрения упали на моего отца и против него возбудили дело, лорда Чедвика послали схватить нас.
Бетани немного успокоилась и смягчилась.
– Но тебя за это могут повесить.
– Разумеется. – Виктория, с трудом сдерживая волнение, подошла к девушке. – Я поступила плохо, Бетани, и не ищу оправданий. Но моя любовь к тебе всегда была искренней.
– Видимо, мне придется остаться одинокой. Потому что я ни за что не соглашусь жить с Неллисом. Я его боюсь.
Слова Бетани о Неллисе не шли у Виктории из головы. Она умылась, надела синее утреннее платье, обула полусапожки и попросила одного из лакеев проводить ее в коттедж, где надеялась найти Дэвида и Натаниела. Сэр Генри спал. Эсма во дворе кормила кур.
– Лорд Чедвик куда-то увел Натаниела, мэм, – сказала Эсма. – Он послал моего Уильяма поговорить с мистером Гибсоном о каменщике.
– Должно быть, он в церкви, там сносят стены. – Виктория огляделась. Снег растаял, но тучи над далеким проливом не предвещали скорого потепления.
Дэвид сказал, что ее отец исчез полгода назад, в это же время Неллис заинтересовался Роуз-Брайером. Эта мысль не давала Виктории покоя. Так же, как и разговор с шерифом Стиллингзом несколько недель назад.
– Бетани вернулась из большого дома? – спросила Виктория.
– Она в конюшне. Дай ей волю, она жила бы там вместе с лошадьми. Вы прекрасно лечите людей. А она – животных. Жаль, сэр Генри не заметил ее талантов раньше.
Виктория спрятала руки под накидку.
– Я тоже не заметила. Бетани вместе с нами переживала обрушившиеся на нас беды.
– Она хорошая девчушка, мэм. – Эсма накачала воды в ведро. – Но пока вы были заняты своими бедами, не заметили, что у нее возникли нежные чувства к молодому человеку, которого вы наняли.
Виктория плотно сжала губы, с ужасом вспомнив собственное прошлое, лучшее доказательство того, что юная любовь и британские шпионы – опасное сочетание.
– Мистер Рокуэлл?
– Он нашел себе здесь замену. Я видела, как он работал в церкви, потом в большом доме, но сюда больше не заходил. – Эсма вытерла передником руки. – Он женат, мэм.
Это открытие удивило Викторию. Йен Рокуэлл человек порядочный и вряд ли мог позволить себе увлечься совсем юной девушкой. Но тут Виктория вспомнила себя в семнадцать лет, когда чувствовала, что весь мир ополчился против нее, и остро ощущала одиночество.
У Дэвида была сотня причин не заботиться о семье, появившейся в ее жизни, и не взваливать на себя ответственность за будущее Бетани. Но Виктория надеялась, что со временем эту проблему можно будет решить. Бетани должна знать, что не одинока и ее не отдадут Неллису.
– Лорд Чедвик что-нибудь говорил сэру Генри о завещании?
– Не знаю, может, и говорил, мэм.
– И куда отправился лорд Чедвик, тоже не знаешь?
– Нет, мэм.
Возвращаясь в Роуз-Брайер, Виктория остановилась у сгоревшей церкви. Сопровождавший ее лакей поздоровался с людьми, работавшими внутри. Потирая ноющий бок, она посмотрела на крытый соломой домик мистера Дойла. Из трубы вился дымок. И вдруг обнаружила, что стоит у могилы его жены. Мистер Дойл прожил с женой сорок лет и тяжело пережил ее кончину. Виктория так и не смогла до конца понять, что такое смерть, кроме того, что она неизбежна. Она не верила в рай небесный, однако допускала существование ада. Виктория озябла и подняла капюшон. Ей казалось, что кто-то наблюдает за ней, хотя вокруг не было ни души.
Никто не заметил ее на кладбище. К железным воротам была привязана лошадь Рокуэлла. Он стоял возле домика и разговаривал с каким-то мужчиной.
Всю неделю она пыталась ускользнуть из-под надзора Дэвида и найти способ поговорить с Неллисом. И вот сама судьба послала ей лошадь.
Склонив голову, она, как и обещала мистеру Дойлу, прочла молитву над могилой его жены. Затем с замиранием сердца подошла к воротам, села на лошадь и выехала с кладбища.
– К вам посетительница, мистер Манро.
Виктория вошла в библиотеку, и Неллис, просматривавший почту, поднял голову. Он сидел за роскошным письменным столом. Пара грифонов поддерживала по углам столешницу, на которой царил идеальный порядок.
– Вряд ли она стала бы ждать в холле, – сказал дворецкий.
Неллис поднялся из-за стола.
– Какой приятный сюрприз! – небрежным тоном произнес он.
– Надеюсь, я не помешала?
– Подать чай, сэр? – осведомился дворецкий.
– Почему бы нет? – махнул рукой Неллис. – Завари наш особый чай. Уверен, она такого не пробовала.
Дворецкий вышел. Виктория чувствовала, как у нее ноет под ложечкой, но ничем не выдала своего волнения.
– Сколько раз я имел честь встречаться с вами наедине в моем доме? – Он усмехнулся. – Насколько я помню, ни разу.
– Грубость ни к чему, Неллис.
– Я груб, лишь когда меня вынуждают. Но я раздражен. Точнее, был раздражен до вашего появления. – Он с любопытством посмотрел на нее. Его темные брюки, жилет и сюртук были тщательно подобраны. – Вы очень хорошо выглядите, Виктория.