Калигула или После нас хоть потоп, стр. 63

Толпа на берегу разбредалась. Обмытый рабами Нептун смотрел вдаль на свое море спокойно и доброжелательно. Он принял дары, принял жертвы. Но что будет дальше? Обещать спокойное море на весь год? Трудно обещать. Орел пообещал. Но Нептун не обещал ничего. Море само решит. Нептун будет молча стоять здесь и сам подивится, когда спокойная морская гладь разбушуется, разъярится. Тут и бог ничего не сможет поделать, помогайте себе сами, рыбаки остийские.

Глава 28

После полудня лектики вместе со своим благородным содержимым отправились в обратный путь, в Рим. За ними тянулись волны дорогих духов, после них остались зыбкие следы на прибрежном песке. Запахи рассеялись, следы смыли волны.

Остия на время затихла. Рыбаки вернулись в свои хижины и сели за ужин.

Праздничный стол требует и праздничных напитков. Ну-ка. Марк, забеги в таверну еще за одним кувшинчиком. Ты говоришь, это двенадцатый? Ну и ну! А ведь это только начало. Сегодня же праздник, болван. Нептун постарается, чтобы наши сети и животы были полны.

На площади перед таверной "Беззубая мурена" движение не затихает. Здесь собрались все. кто умеет подзаработать и на бедняке. Гончары, ювелиры, кондитеры, продавцы мелочей хриплыми голосами призывали покупателей.

Октав Семпер идет по площади нахмуренный, черный ежик на его голове готов проткнуть весь свет. Беззаботное, веселое настроение, царящее вокруг, злит его еще больше. Минуту назад его петух по кличке Лео проиграл петуху Лавра. Проиграл так позорно, как поросенок носорогу. Фи!

Рыбачка поворачивает в руке глиняный светильник и торгуется с хозяином:

– Пять сестерциев и ни ассом больше!

– Восемь и ни ассом меньше.

– Ну и обдирала ты, дорогой!

"Да, дорого мне обошелся этот проигрыш, безумно дорого, – думает Октав. – Все ставки проиграны. Вечером возьму нож и покончу с этим ублюдком", – решает Октав судьбу побежденного Лео.

У лавки с вином два моряка пьют в честь Нептуна. Они не виделись пять лет. Теперь пьют и обнимаются, покачиваясь на нетвердых ногах.

– Я люблю тебя, братец. Будь здоров!

Октав вспомнил сияющее лицо Лавра, когда во время драки из Лео так летели перья, что петухов едва было видно. Расписать бы тебе твою наглую морду, скалит зубы Октав.

Шум, писк детворы, смех, пение и звуки флейты, радость поднимается и переливается, будто тесто, все это только бесит Октава. Налитыми кровью глазами он посмотрел в сторону моря. Там нетерпеливые рыбаки уже укладывают сети в лодки, собираются на ночной лов.

Хапуги, думает про себя Октав. Так торопитесь, словно ночью от вас уплывет мурена с брюхом, набитым золотыми. Разве завтра не будет дня?

Завтра. Завтра потянется цепь забот, и конца им не будет. И все из-за петуха Лавра. Ну подожди, стерва, я и тебя заполучу и срежу твой гребешок.

А сейчас пить, поскорее залить свое горе.

Приморская таверна "Беззубая мурена" – низкое помещение с деревянным, дочерна закопченным потолком, вся насквозь пропахла рыбой. Из кухни тянулся залах жира и пригоревшего жаркого. Вокруг нескольких столов с остатками пищи сидели мужчины. Вино разносила трактирщица. Эту хромую женщину ни в чем нельзя было винить: что поделаешь, не была она украшением праздничного дня. Посудите сами, разве будет у тебя приподнятое настроение, если единственная присутствующая здесь женщина похожа на скелет, на жердь в пеплуме, о которую можно уколоть руки. Бр-р-р-р! Лучше смотреть на дно кружки и заливать свои желания вином, растворяясь в упоительной надежде.

– …и потом куплю себе новую лодку. Справлю себе густо плетенную сеть…

– …в этом году со мной впервые выйдет мой сынишка, ему четырнадцать исполнится…

– …а помнишь, в прошлом году? Это был благословенный день. Каждый наловил кучу рыбы. А я тунца… С ним мне пришлось повозиться до утра, прежде чем я доволок его до берега. Всю сеть порвал. Во какой был! Попался к вечеру, когда луна заходила…

– …если мне повезет, Фортуна, помоги мне, я выужу прожорливую мурену длиной в пять стоп, отвезу ее в Рим и выручу тысячу сестерциев…

Тощая трактирщица зажгла факелы в помещении и перед таверной, где сидело больше народа, чем внутри.

– Эй ты, прибрежное страшилище! Копченой трески к вину!

Здесь пировала вся рыбацкая Остия. Назойливый запах рыбы стоял над таверной, хотя сегодня каждый умылся и оделся в праздничное платье. Кислые испарения вина смешивались с запахами жареного лука и рыбы, и каждый из этих запахов будто старался перебить другой.

Октав Семпер задумчиво уставился в кружку. А рыбак Лавр усмехался, удобно облокотясь, и подолом туники вытирал пот с волосатой груди.

– Ну так что, Октав, когда отдашь деньги за проигрыш? Я знаю, что мне нечего бояться. Ты большой господин. Кто еще может себе позволить иметь на ужин целого "льва", как ты?

Кругом засмеялись, и владелец петуха-победителя гордо посмотрел по сторонам. Октав молчал. Ах, этот вонючий петух Лео. Этот трус. Этот негодяй. А я-то так его любил и кормил. Делал для него все, что он только ни желал. Октав снова переживал этот бой: как болван крутился его петух-балбес на месте и позволил этому голенастому оборванцу бить себя шпорами. Этот Лавров бродяга так отделал моего драгоценного, что на нем перьев не осталось. Фу!

– Эй ты, костлявая красотка, подай-ка сюда новую кружку!

Трактирщица протолкалась к нему с вином:

– Не мешало бы тебе заглянуть в кошель, много ли там еще осталось, Ступид. Ведь это уже пятнадцатая…

Он проглотил прозвище потому, что сам обратился к трактирщице со словами не слишком учтивыми, но главным образом потому, что теперь он был ее должником.

– Не беспокойся, красавица, заплачу.

Заплачу, но чем, когда? Я должен за пари Лавру и парням. Я должен за осла. Трактирщице. На кого ни посмотрю, всем должен. Но вино дурманит.

Спишет долг и даст уверенность, что снова все будет хорошо. Не бойся, Октав, и будь весел! Ведь сегодня праздник! Вино умеет хорошо обманывать: тощая трактирщица исчезает, и в дверях появляется девушка кровь с молоком.

Октав запел, и вся таверна присоединилась:

А теперь эту кружку до дна осуши
И, пока в землю пас не зарыли,
Поцелуй посильней, и опять поспеши
Выпить кружку, и вновь обними от души
Так, чтоб кости от боли заныли
И про все мы на свете забыли…

Фривольная песня кружилась в смрадном воздухе таверны.

Зашедшая сюда Квирина остановилась в дверях с глиняной бутылью в руках.

Так пей без лени
И на колени,
Пока мы живы, садись ко мне!..

Покраснев от смущения, девушка пробралась между столами к стойке.

Октав, стараясь перекричать всех, заорал:

– Посмотрите! Наша Квиринка! Снова здесь. На тебя куда приятнее смотреть, чем на эту метлу из таверны. Пойди сюда, девочка, и поцелуй меня!

У мужчин горели глаза. У кого стекленели. Движения были размашистые, неуверенные. Волосы слипались от пота. Бороды пропитались вином.

– Девочка, поцелуй!

Октав раскрыл объятия навстречу Квирине и орал:

Приходи ко мне, девчонка!
Ты мне так мила.
Что хочу я, чтоб и в море
Ты со мной была…

Остальные подхватили:

Вот и звездочки зажглись
В выси голубой,
Разреши часок-другой
Поболтать с тобой!..