Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна, стр. 31

Полистал еще Евангелие и собрался выйти на улицу проведать Иоста и Клауса. Но с удивлением уперся в запертую дверь. Оч-чень интересно…

Еще час прошел в бесцельном шатании из угла в угол. Черт, не нравится мне это: вот что-то гнетет – и все. Вот только что? Сейчас в Кале находится полномочный посланник Эдуарда, лорд Уорвик. По словам Ле Гранье, как раз он и ответит на письмо. Якобы наделен всеми необходимыми полномочиями, и его ответ будет ответом самого кинга Британии. Черт… вот не складывается у меня картинка. Как по мне лорд Уорвик – явно лишнее звено. Так поступают, когда хотят вежливо послать на хрен. Или Эдик изящно перекладывает ответственность на этого самого лорда. М-да… хватит гадать, не мое это дело.

Неожиданно скрипнула дверь, и в проеме показался падре Христофор. Ф-фух…

– Ответ. – Священник передал мне запечатанный футляр. – Не смею вас задерживать и рекомендую как можно быстрее покинуть город.

– Я прислушаюсь к вашим рекомендациям, падре…

Итак, первая часть спектакля закончена, теперь – на шебеку, хорошенько вымыться, переодеться – и ужинать.

На улице уже совсем стемнело. Дорогу освещали только тусклые светильники на некоторых домах. Но ничего, небо ясное, и при лунном свете доберемся. Зараза… совсем забыл поинтересоваться: а вдруг в городе комендантский час? Не хватало еще в кутузку загреметь…

– Срежем дорогу? – Клаус ткнул рукой в переулок. – Там вроде получше освещено.

– Давай…

Изгваздались в грязи по самые уши, но дорогу действительно сократили чуть ли не вполовину. Стал доноситься звук прибоя и острый запах моря – немного перебивающий жуткую городскую вонь.

– Ад и преисподняя!!! – Иост не успел увернуться и попал под поток помоев, которые кто-то выплеснул с верхнего этажа аустерии. – Да я тебе уши обрежу!!!

– Ходют тут всякие… – прозвучал в ответ скрипучий женский голос. – Сейчас стражников покличу…

– Чтоб тебя разорвало, карга старая! – выругался я и дернул за рукав Клауса, уже собравшегося запустить булыжником в окно. – Все, остынь. Уходим…

– Дружище!!! – В дверях кабака показалась здоровенная пошатывающаяся фигура с глиняной пивной кружкой в руках. – Давай выпьем!!! Я угощаю!

Мужик, спотыкаясь, направился ко мне, но по пути наступил на ногу Иосту.

– Пшел, смерд… – Иост с отвращением оттолкнул пьяницу, но тот успел зацепиться за его рукав, повис всем телом на пареньке, и в тоже мгновение мой оруженосец вдруг жалобно и болезненно всхлипнул.

– М-мать… – Я заметил, как неизвестный с нереальной скоростью что-то вонзает в живот паренька, а Иост, бледный как смерть, сползает на мостовую.

Едва соображая от дикого ужаса, схватил мужика за волосы левой рукой и рванул на себя. Наваха, спрятанная в правом рукаве, скользнула в ладонь, клацнуло выбрасываемое лезвие и с легким хрустом перечеркнуло горло убийце. Почувствовав, как тело обмякло, отшвырнул его в сторону и пал на колени рядом со скрючившимся в грязи Иостом. Оторвал его руки от живота и похолодел…

– Что там, монсьор? – Клаус придерживал голову своего товарища.

Неожиданно совсем рядом послышались несколько свистков и раздался приближающийся топот. Стражники? Млять…

– Бери его под руки. – Я подхватил паренька и на пару с Клаусом потащил его в переулок.

– Монсьор… но как… – шептал Иост, стараясь идти сам. – Монсьор… как же…

– Молчи, дружок, молчи… все будет хорошо. – Я остановился, быстро стянул с себя рубаху и затолкал пареньку под свитер. – Недолго осталось, совсем недолго…

Старался говорить убедительно, хотя в первую очередь убеждал себя. Не хочу… не верю… главное – добраться до шебеки… там Самуил… он поможет…

Сторожевой пост на входе в порт прошли, горланя песню и делая вид, что поддерживаем перепившегося товарища. Стражники, к счастью, не обратили на нас никакого внимания. Затем я подхватил паренька на руки и взлетел по трапу на «Викторию». Забежал к себе в каюту и положил обмякшее тело на стол.

– Тяните Самуила сюда, мать вашу! Живо! Терпи братец… терпи…

– Лампы!.. – рыкнул лекарь и вежливо, но уверенно отстранил меня от стола. – Прогуляйтесь на воздухе, капитан.

Я успел мельком увидеть алую россыпь десятка ран, покрывающих грудь, живот и бок мальчишки, и, закусив до крови губу, выскочил на палубу. А затем просто стоял у фальшборта и тупо, без всяких мыслей, смотрел на черную воду. Что тут скажешь? Виноват только я. Какого хрена потянул мальчишек за собой? Видел же, дурень, что такое лицедейство им не по силам. Млять, и это даже не покушение, обычная бытовуха, матросская поножовщина. Глупо-то как!!! Сука, остается только надеяться на чудо, хотя… я в чудеса и не верю…

– Капитан… – позади послышался голос лекаря.

Обернулся и увидел в протянутой руке Самуила ланцет.

– Ты уверен?

– Я не ошибаюсь, капитан. Его уже исповедали. Пробиты легкие, печень и желудок. Я бессилен. Иост умрет не сразу, но его последние часы будут подобны адским мукам. Если хотите – я сам, но он просит вас…

Молча взял ланцет из руки лекаря и шагнул в каюту. Иост лежал без сознания, с мертвенно-бледных губ слетали легкие, едва слышные стоны.

– Ну что, мальчик мой… – Я присел рядом и оттер с его лба ледяную испарину. – Вот все и закончилось…

– Монсьор… – Иост неожиданно пришел в себя. – Монсьор… я… я подвел вас…

– Ты прожил жизнь настоящего благородного кабальеро. Нет тебе ни в чем упрека.

– Правда?..

– Чистая правда, дамуазо Иост Геккерен. Яви мне свою последнюю просьбу. Клянусь Всевышним, я выполню ее.

– Нет ее… – едва слышно прошептал Иост.

– Может, разыскать и помочь кому-нибудь из твоих родных?

– У меня были только вы… и я счастлив был вам служить…

– Благодарю тебя, дамуазо, за службу. А теперь возьми это… – я вложил ему в руки свой кинжал, – и повторяй за мной. Ave Domine [4]…

– Ave Domine…

Потом зашвырнул в угол окровавленный ланцет, вышел на палубу, вздохнул и закрыл глаза. Немедленно явилась картинка, на которой живой Иост завывает как паровозная сирена и улепетывает со всех ног к замку, после того как я собрался его искупать в море. А вот он со слезами на глазах отказывается отправляться в тыл, возле моста при Нейсе. А здесь паренек, стоя на одном колене, целует меч при посвящении в эскудеро… Твою же мать!!!

Накатила дикая злость, и я заорал в звездное небо:

– Ну что, барон, что ты там блеял про рай? Хорошо тебе? Еще такого счастья у Господа попросишь, ублюдок?..

– Не надо, монсьор… – Рядом стал Клаус и ткнулся головой мне в плечо. – Господь так рассудил, и негоже его гневить.

– Не реви. – Я прижал паренька к себе.

– Он был мне братом, монсьор…

– Вот равно – не реви. Держи… помянем раба божьего Иоста…

Глава 17

Иоста мы похоронили на берегу. Не любил он море, и я решил не отдавать его волнам. Оплатил обряд, место на кладбище и приличествующий уход за могилкой на долгое время вперед. Сам же на погребении не присутствовал, но ничего: мне кажется, я в Кале появляюсь не последний раз, будет возможность еще проведать. Тяжело… Да, я пролил уже немало кровушки, свыкся со смертью, утаскивающей из-под носа моих друзей, но Иост… Тяжело мне…

– Монсьор…

Я оторвался от созерцания почти черной воды и обернулся.

Клаус. Мальчишка как-то резко повзрослел после смерти Иоста. Нет, видом он и был детина детиной, я сейчас говорю о внутренней составляющей. Изменился он очень разительно – из буйного, смешливого оболтуса превратился в серьезного рассудительного мужчину. Да, смерть друзей накладывает разный отпечаток…

– Что, Клаус?

– Монсьор, а что такое честь?

– Честь? – Я слегка задумался. – Это очень сложное и одновременно простое понятие.

– Для меня было раньше все просто… – Клаус с сомнением покачал головой. – А сейчас… сейчас, даже не знаю.

– Подай вина… – Я присел в кресло, поставил бокал под рубиновый ручеек, лившийся из бутыли, и показал мальчишке на стул напротив. – Скажи, много ли чести в том, что Иост с презрением оттолкнул своего убийцу?