Афоризмы, стр. 389

В чем мы можем быть совершенно уверены, так это в том, что мы чудовищно похожи на других людей.

Хорас Манн

Гений может положить начало; довершить дело должен терпеливый труд.

Герман Мелвилл

Истинное геройство заключено не в руках, а в сердце и в голове.

Мы не можем жить только для себя. Тысячи нитей соединяют нас с другими людьми; и через эти нити, эту симпатическую связь, наши действия становятся причинами и возвращаются к нам как следствия.

Привычка к опасности прибавляет смелости храброму, но делает его менее отчаянным.

Сэмюэл Джозеф Мэй

Если воздержание от вина – незначительная жертва, принесите ее рада других; если же это большая жертва – принесите ее ради себя самого.

Амос Бронсон Олкотт

Одиночество – самый верный признак старости.

Теодор Паркер

Смерть есть только один шаг в нашем непрерывном развитии. Таким же шагом было и наше рождение с той лишь разницей, что рождение есть смерть для одной формы бытия, а смерть есть рождение в другую форму бытия. Смерть – это счастье для умирающего человека. Умирая, перестаешь быть смертным.

Демократия не значит: «Я так же хорош, как и вы»; демократия значит: «Вы так же хороши, как и я».

Томас Пейн (Пэн)

Армия принципов прорвется там, где не прорвется армия солдат.

Безверие состоит в том, что человек притворяется верующим в то, во что он на самом деле не верит.

Единственная идея, которую человек может связать с именем Бога, есть идея первопричины, причины всех вещей. И как ни недостижимо и трудно для человека понять, что такое первопричина, он верит в нее, ибо не верить в нее вдесятеро труднее. Неописуемо трудно понять, что пространство не имеет конца, но еще труднее понять его конечность. Выше сил человека постичь вечную протяженность времени, но еще невозможнее представить время, когда не будет времени.

Если одно-два приветливых слова могут сделать человека счастливым, надо быть негодяем, чтобы отказать ему в этом.

Если ты дважды подумаешь, прежде чем один раз сказать, ты скажешь вдвое лучше.

Клевета – порок, обладающий необычными свойствами: стремясь умертвить ее, вы тем самым поддерживаете ее жизнь; оставьте ее в покое – и она умрет сама.

Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным.

Малодушие – удел ничтожных. Тот, чье сердце твердо, чьи поступки совершаются в согласии с его совестью, будет отстаивать свои принципы до конца своей жизни.

Нам принадлежит неотъемлемое право иметь собственное правительство, и всякий, кто всерьез поразмыслит над непрочностью человеческих дел, придет к убеждению, что куда разумнее и безопаснее хладнокровно и обдуманно выработать собственную конституцию, пока это в нашей власти, нежели доверить столь значительное дело времени и случаю.

Не может быть хорошей женой женщина, которая не является и не способна быть другом своему мужу.

Некоторые авторы настолько смешали [понятия] «общество» и «правительство», что между ними не осталось никакого или почти никакого различия; между тем это вещи не только разные, но и разного происхождения. Общество создается нашими потребностями, а правительство – нашими пороками; первое способствует нашему счастью положительно, объединяя наши благие порывы, второе же – отрицательно, обуздывая наши пороки; одно поощряет сближение, другое порождает рознь. Первое – это защитник, второе – каратель.

Общество в любом своем состоянии есть благо, правительство же и самое лучшее есть лишь необходимое зло, а в худшем случае – зло нестерпимое…

Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.

Пьяный человек – не человек, ибо он потерял то, что отличает человека от скотины, – разум.

Такова уж неодолимая природа правды, что она просит и желает только одного – свободного права появиться на свет. Солнце не нуждается в пояснительной надписи – его и так отличат от тьмы.

Тщеславный так полон самим собою, что в нем нет места ничему другому.

Умеренность в проявлении нрава – всегда добродетель, умеренность в принципах – всегда порок.

Христианская система лжет, называя науки человеческим изобретением; человек лишь применяет их.

Человек может открыть Бога лишь с помощью своего разума. Отнимите разум, и человек окажется неспособным понять что-либо; тогда все равно будет, кому читать Библию – лошади или человеку.

Что же касается теологии,… то она – изучение человеческих мнений и фантазий относительно Бога. Она изучает не самого Бога в его трудах, а труды и писания людей [о Боге]. И отнюдь не наименьшим из того ущерба, какой принесла миру христианская система, было то, что она предала первоначальную и прекрасную систему теологии, как прекрасную невинность, муке и позору с тем, чтобы очистить место кошмару суеверий. […]

Что же касается христианской системы веры, то она представляется мне разновидностью атеизма – каким-то религиозным отрицанием Бога. Она исповедует веру скорее в человека, чем в Бога. Она представляет собой смесь, состоящую главным образом из человекобожия (mansim) с небольшой добавкой деизма, и столь же близка к атеизму, как сумерки к темноте. Между человеком и его Создателем она помещает нечто непроницаемое, именуемое Искупителем. Посредством этого она производит религиозное или иррелигиозное затмение света, подобно тому как Луна, помещая свое непроницаемое естество между Солнцем и Землей, производит солнечное затмение. Вся орбита разума оказалась вследствие этого затемненной.

Я чту человека, способного улыбаться в беде, черпать силы в горе и находить источник мужества в размышлении.

Эдгар Аллан По

Если вы хотите забыть что-нибудь немедленно, запишите, что вы должны это запомнить.

Какое бедствие может сравниться со страстью к вину?