Афоризмы, стр. 296
Человек теперь ни на йоту не ближе к счастью, чем в те времена, от которых к нам дошли первые известия о людях.
Джон Рескин
(1819—1890 гг.)
искусствовед, критик,
публицист
На сто умеющих читать приходится едва ли один умеющий думать.
Вальтер Скотт
(1771—1832 гг.)
писатель
Беда тех, кто пишет быстро, состоит в том, что они не могут писать кратко.
В жизни нет ничего лучше собственного опыта.
Время и прилив никогда не ждут.
Длинные языки… сеют вражду между соседями и между народами.
Дурные последствия преступлений живут дольше, чем сами преступления.
Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли.
Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.
Меньше скажешь слов, скорее справишь дело.
Не держи уха у скважины, а то как раз услышишь о себе недобрую молву.
Просто удивительно, какая целеустремленность, отвага и сила воли пробуждаются от уверенности в том, что мы исполняем свой долг.
Проступок, хоть и может вызвать временное благополучие, никогда не приносит подлинного счастья.
Только злые люди зла боятся.
Сидней Смит
(1771—1845 гг.)
проповедник, политик,
писатель, эссеист
Брак напоминает ножницы – половинки могут двигаться в противоположных направлениях, но проучат всякого, кто попытается встать между ними.
В конце жизни свое превосходство ощущают лишь те, кто в начале страдал от неполноценности.
Всякий закон, замешанный на невежестве и злобе и потворствующий низменным страстям, мы называем мудростью наших предков.
Выгоднее всего быть низким человеком, способным на широкий жест.
Для богов нет большего удовольствия, чем созерцать борьбу мудреца с лишениями.
Если вы не сочтете меня глупцом на том основании, что я беспечен, и я, в свою очередь, обязуюсь не считать вас умным только потому, что у вас серьезный вид.
Если мне уготовано ползти, буду ползти; если прикажут летать – полечу; но счастливым не буду ни за что.
Я должен верить в апостольское преемство, поскольку иначе нельзя объяснить происхождение епископа Эксетерского от Иуды Искариота.
Знание – сила, всезнание – слабость.
Какая жалость, что в Англии нет иных развлечений, кроме греха и религии.
Когда творишь, вычеркивай каждое второе слово, стиль от этой операции только выиграет.
Мы не знаем, что будет завтра; наше дело – быть счастливыми сегодня.
Нет более очаровательной мебели, чем книги.
Сегодня вечером помолюсь за вас, но на особый успех, признаться, не рассчитываю.
Справедливость радует, даже когда казнит.
Стоя на кафедре, я с удовольствием наблюдаю за тем, как прихожане слушают мою проповедь и одобрительно кивают головами… во сне.
Существуют три пола: мужчины, женщины и священники.
Чтобы не быть пристрастным, я никогда не читаю книгу, прежде чем ее рецензировать.
Чтобы сделать в мире что-нибудь достойное, нельзя стоять на берегу, дрожа и думая о холодной воде и опасностях, подстерегающих пловцов. Надо прыгать в воду и выплывать как получится.
Ах, не говорите мне о фактах – я совершенно не верю в факты; вы знаете, Каннинг сказал, что недостовернее фактов могут быть только цифры.
Благожелательность – врожденное свойство всякого человека; когда А видит Б в беде, его совесть велит ему обратиться к В за помощью.
В Англии считается почти дерзостью, если человек, которому нет еще двух или трех тысяч лет, высказывает какие-либо суждения о каких-либо важных предметах.
Деревня мне не особенно по душе; это нечто вроде здоровой могилы.
Едва ли не каждый скорее согласится, чтоб его ненавидели, чем чтобы над ним смеялись.
– Из того, чего вы не знаете, получилась бы грандиозная книга.
Иллюзии, как и зубы, теряются с возрастом.
– Я целиком полагаюсь на вашу неспособность хранить тайны.
Превознесение прошлого за счет настоящего – первый признак старости.
Об одном из своих современников: Знания – его сила, а всезнание – его слабость.
Он вернулся из Италии еще более скучным человеком, чем был; теперь он наводит скуку также по части архитектуры, живописи, ваяния и музыки.
Похвалы – лучшая диета для нас.
Я еще ни разу не встречал человека, способного думать две минуты подряд.
У него случаются проблески молчания, которые делают беседу с ним интересной.
Увы, у меня осталась лишь одна иллюзия, и это архиепископ Кентерберийский.
Роберт Луис Стивенсон
(1850—1894 гг.)
писатель
Брак – это долгий разговор, прерываемый спорами.
Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером…
Воспоминания – это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются.
Гораздо лучше дать себя разорить легкомысленному племяннику, чем дать себя прокормить брюзгливому дядюшке.
Доброта и скромность – вот два качества, которые никогда не должны утомлять человека.
Если ваши нравственные устои вгоняют вас в тоску, знайте: ваши нравственные устои никуда не годятся.
…Если какое-либо занятие человеку явно не по душе, неприятно, необязательно и, в сущности, бесполезно, то… чем скорее он его бросит, тем лучше для него самого и для всех, кого это касается.
Если называть вещи своими именами, то наиболее цельные, значительные и благородные роли в Театре Жизни исполняются актерами-любителями и вызывают у зрителя лишь ленивую зевоту.
Желание и любопытство – два глаза, магически преображающие мир.
За деньги мы вынуждены платить свободой.
Законно молить Бога, чтобы он не дал нам впасть в искушение, но незаконно избегать тех искушений, которые нас посещают.