История Второй мировой войны. Блицкриг, стр. 122

Со стороны английской армии непосредственная опасность пока не грозила. Усилиями арьергардов, а также с помощью широкого пояса заграждений ее удалось задержать так долго, что ее головная дивизия лишь 15 сентября вышла в Лагонегро, в то время как другая дивизия все еще топталась у Кастровиллари. Однако через несколько дней эта армия должна была все же подойти. Поэтому представлялось целесообразным своевременно перегруппировать 10-ю армию с таким расчетом, чтобы она смогла сдерживать дальнейшее продвижение противника. В результате эта армия, продолжая удерживать участок побережья севернее Салерно, отошла на новый рубеж и заняла оборону фронтом на юго-восток.

Если ей и не удалось добиться решающего успеха под Салерно, тем не менее она в исключительно трудных условиях, почти без какой-либо поддержки с воздуха, под мощным воздействием флота противника, который вел огонь совершенно беспрепятственно, добилась заметного успеха в обороне. После того как противник, по всей видимости, ввел все имевшиеся в его распоряжении силы, оказалось, что борьбу за полуостров можно было продолжать значительно южнее, чем предполагалось, пусть сначала не путем решительной обороны, а сдерживающими действиями с целью существенно затормозить его продвижение.

Западные державы ожидали от выхода Италии из войны на стороне противника гораздо более серьезных преимуществ. Если самые смелые надежды на то, что немецкие войска в силу необходимости вести борьбу на два фронта – против наступающих западных союзников и итальянцев у себя в тылу – быстро оставят Южную Италию, казались все-таки преувеличенными, то во всяком случае предполагалось, что союзные армии сразу же получат возможность свободно продвигаться на север. Ничего подобного не случилось. Итальянская армия тихо и незаметно сошла со сцены. Немцы же спокойно, избавившись от забот о своем ненадежном союзнике, продолжали борьбу дальше. В результате союзники оказались перед нежелательным с военной точки зрения фактом создания нового, поглощающего много сил второстепенного театра военных действий, на котором они, правда, не собирались добиваться исхода войны, но и отказаться от которого тоже не могли. Поэтому было принято решение продолжать войну в Италии минимальными силами, лишь бы сохранить второй фронт, а центр всех усилий в дальнейшем перенести на подготовку вторжения во Францию.

С точки зрения создавшейся обстановки Гитлер был, пожалуй, прав, считая отпадение Италии потерей, хотя бы лишь постольку, поскольку итальянская армия полностью утратила свою боеспособность. Однако она, без сомнения, могла бы и дальше вносить свой вклад в дело ведения войны, если бы ее использовали не столь варварски. Именно такое использование привело ее к гибели гораздо быстрее, чем намного более мощную немецкую военную машину. Несмотря на все старания выставить общую обстановку в розовом свете, нельзя было пройти мимо того факта, что противник все-таки вступил на европейскую землю и что для сдерживания его понадобилось сначала семь, а в дальнейшем потребуется гораздо больше самых полноценных дивизий. И это в то время, когда на Восточном фронте напряжение достигло предела.

4. Окончательная потеря инициативы немецкими войсками на Востоке

Последнее немецкое наступление на Востоке

Весенней распутице, приостановившей в конце марта 1943 года боевые действия на Восточном фронте, предшествовали девять месяцев ожесточенной борьбы. Хотя русские бросили все свои силы, им не удалось помешать созданию на юге новой прочной немецкой обороны. Добровольно оставляя выступы на центральном и северном участках общего фронта, немецкое командование упреждало русских, стремившихся срезать эти выступы. Русские армии, которые все еще одни несли основную тяжесть борьбы, срочно нуждались в отдыхе и пополнении. Немецкие армии также имели значительные потери, тем не менее они, как это показало контрнаступление южнее Харькова, были вполне способны наносить быстрые и эффективные контрудары. В силу этого русское командование сочло необходимым произвести основательную перегруппировку своих сил, отказавшись на какое-то время от дальнейших наступательных операций.

Немцам нечего было и думать о таком решающем наступлении, какое они предпринимали в предыдущих летних кампаниях. Это не представлялось возможным как из-за тяжелых потерь прошедшего года, так и в силу растущей мощи Красной Армии. Русские войска не только оснащались отечественной техникой, которую производила сильно выросшая военная промышленность, но и снабжались американскими военными материалами. Истекший год в равной степени отчетливо показал как возросшую гибкость русского командования в решении оперативных задач, так и по-прежнему значительное тактическое превосходство немецких войск на поле боя. Если на решающий успех наступления на Востоке нельзя было рассчитывать, то напрашивалось решение придать войне оборонительный характер. Немецкая оборона проходила в глубине вражеской территории, и в ее тылу имелось достаточно пространства, чтобы там, где это было выгодно, в упорных оборонительных сражениях, а на других участках (особенно, если грозил прорыв русских войск) эластичным отходом и последующими внезапными контрударами ослаблять наступательную мощь русских и изматывать их. Меньше всего можно было теперь позволить себе то, что имело место в прошлом году, когда в результате упрямства, обусловленного политическими или чисто военными соображениями, [422 – Схема 36] противнику предоставлялась возможность уничтожать целые армии. Немецкая армия приобрела такой боевой опыт, чувствовала себя, несмотря на все понесенные до сих пор потери, так хорошо подготовленной и настолько сознавала свое превосходство над противником, что вполне была на высоте задач, вытекавших из стратегии борьбы на истощение противника путем оперативного маневрирования. Период распутицы, сокращение линии фронта и следовавшие затем периоды затишья были для немецких дивизии очень кстати. «Сталинградский шок», и раньше ощущавшийся лишь в войсках наиболее сильно пораженного им южного участка фронта, был в конце концов преодолен и там. Многочисленные соединения, в том числе все танковые и немало пехотных дивизий, были отведены в тыл и обучались почти как в мирное время. Более того, даже находившиеся на фронте дивизии благодаря великодушным мероприятиям командования имели возможность отводить свои подразделения и даже целые части на отдых и обучать их ведению боя во взаимодействии с другими родами войск.

Гитлер все-таки не мог согласиться с тем, чтобы так просто уступить противнику инициативу; наоборот, он попытался еще раз навязать ему свою волю. К этому времени линия фронта от Ленинграда до района западнее Ростова проходила довольно прямо, поэтому для наступления был избран выступ, вдававшийся западнее Курска в расположение немецких войск почти на 200 км по фронту и 120 км в глубину. План немецкого командования заключался в следующем: нанеся удары с севера из района южнее Орла и с юга из района Белгорода, сомкнуть оба ударных клина восточнее Курска, окружить расположенные на Курском выступе крупные силы русских и уничтожить их. Наступление готовилось в расчете на то, что решающий успех с незначительными собственными потерями позволит улучшить соотношение сил и что благодаря одержанной победе удастся сохранить инициативу. За счет значительного оголения соседних участков фронта и использования почти всех только что созданных оперативных резервов Восточного фронта численность 9-й армии, оборонявшейся южнее Орла, была доведена до пяти танковых и восьми пехотных дивизий, а находившейся в районе Белгорода 4-й танковой армии – до восьми танковых и семи пехотных дивизий. Гитлер все время переносил сроки этого давно подготовленного наступления, несмотря на мнение военных руководителей, что следует либо начать его в ближайшее же время, либо вообще отказаться от его проведения. Дело в том, что Гитлеру хотелось применить в этой операции большое количество танков «Пантера», которые незадолго перед тем были пущены в серийное производство и на которые он возлагал особенно большие надежды. Возможно, что определенную роль здесь сыграла и напряженная внутриполитическая обстановка в Италии, поскольку свержение Муссолини могло привести к непредвиденным военным последствиям.