Ибица круглые сутки, стр. 2
Не отдавая себе отчета, Коннор двигался все напористее.
Жить в материальном мире…
Откуда эти слова? Вряд ли из Блейка или Вордсворта. Все меняется. Перемены. Да, это хорошо. Но ради чего? Нет, на хуй. Все отлично. Секс. Отличный. Нет причин расстраиваться. Зарабатывать побольше денег. А если мне это не нравится? Джине это нравится. Джине это правится. Забудь, Коннор. Что за мечты? Посмотри на Стюарта Кинга. То есть мистера Кита. Боса. Совсем чуть-чуть старше меня. Урод. Интересно, он счастлив?
— Аааах, — простонала Джина, наполовину от удовольствия, наполовину от боли, когда Коннор накинулся на нее с еще большей энергией.
Все эти дурацкие фотографии на стене в его кабинете. Вырезки из местных газет. Да ни хрена он не счастлив.
— Осторожно, Коннор. — Это замечание миновало его сознание.
На этой неделе, когда сделка выгорит, я докажу ему. Может, я и занимаюсь не тем, что мне нравится. А что мне нравится? О чем я мечтаю? Вернуться на Ибииу?Да уж, конечно. Особенно теперь, когда у меня все шансы стать консультантом.
— Коннор!
Спинка кровати стучала в стену, словно тамтам в джунглях. Коннор никак не мог вернуться с Планеты Экстази.
Счастлив ли я ? Но что такое счастье? Делать что захочется? Быть хорошим человеком? Я всегда ко всем относился с уважением. Старался никого не обижать…
— Оооу… Голова!
Пронзительный вопль наконец вывел Коннора из забытья. Он остановился и посмотрел на нее. — Что такое?
— Слишком сильно. У меня голова билась об стену. Пусти на секунду. — Коннор откатился в сторону, и Джина попыталась сесть. — Оу. Черт, не могу двинуться. У меня голова застряла.
Макушка Джины была крепко зажата между прутьями изголовья.
— Ты меня возбуждаешь. — Коннор пощекотал ее, она непроизвольно дернула головой и заорала от боли. — Черт. Давай попробуем медленно ее вытащить. Сейчас возьму детское масло.
Он щедро намазал ее виски маслом, одну руку, просунув между прутьев, положил ей на макушку, другой взял за плечо. Джина вцепилась в прутья.
— Так, готова? Раз, два, три… Они разом потянули.
— Ой, оу, черт, стой, стой! Ты меня идиоткой сделаешь.
После нескольких попыток они сдались.
— Это работа для бригады пожарных, — сказал Коннор, шутя только отчасти.
— Ну, здорово. Рик и Бастер будут в восторге, если узнают.
— Да, это нам ни к чему. — Коннор лихорадочно соображал и наконец щелкнул пальцами. — Есть! Автомобильный домкрат. Им можно раздвинуть прутья. Я могу одолжить его у парней с «Баунти FM», в это время они обычно уже в эфире.
Его лучшие друзья Дэкс и Люк недавно основали пиратскую радиостанцию. Он ткнул кнопку радио на прикроватном будильнике, и из динамика зазвучали знакомые ритмы — британский «гараж».
— Точно, это они. Полчаса мне хватит. Вернусь в… не позже семи. Занавески оставить так или хочешь впустить немного света? Может, выключить радио?
— Ничего не трогай.
Коннор принес из кухни стакан холодного апельсинового сока и большую кастрюлю.
— Зачем кастрюля?
— Ну… вдруг ты услышишь… зов природы.
— Только посмей не возвращаться так долго!
Глава 2
Рик и Бастер получили сообщение. В «Бразене» поймали уже третьего дилера за ночь. Охранники оставили свой пост у входа, врезались в толпу и помчались вниз по ступеням, выкрикивая: «С дорога!» Они были уверены, что девушки всегда готовы оценить настоящих мачо.
Братья Серль были бандитами, правда сами они считали себя гангстерами. Огромные тела без шеи бугрились мускулами, перекачанные бицепсы не позволяли прижать руки к бокам, и при ходьбе братья отводили локти в стороны, словноносили под мышками апельсины. С врагами они расправлялись безжалостно, для них не существовало других способов решения проблем, кроме физического воздействия; им не были присущи быстрота мышления и интуиция, качества, жизненно важные для тех, кто разбирается в психологии насилия, а не только в его механике. Вряд ли им предстояло сделать карьеру в выбранной сфере деятельности.
По пятницам они работали на «Голиаф Секьюрити», это охранное агентство обеспечивало безопасность в четырех ведущих клубах Лондона. Место дежурства менялось каждую неделю: руководство агентства надеялось таким образом снизить вероятность того, что охранники освоятся в каком-то одном клубе и получат возможность контролировать в нем сбыт наркотиков.
И это было мудро: в «Бразене» братья Серль возглавляли службу безопасности, и основной целью субботних дежурств было выявление дилеров, работающих на территории «их» клуба.
Братья ворвались в комнату охраны. Там стоял еще один охранник, Блю, и его пленник — молодой парнишка-дилер.
Рик Серль направился к нему, убыстряя шаг. — Ты притащил свой зад в мой клуб и решил торговать без моего разрешения…
Рик дернулся к парню, но Блю встал между ними.
— Я разберусь с ним. — Он уже много раз видел, что могут вытворять тела, в которых бушуют стероиды, кокаин и адреналин. — Выкладывай все из карманов и снимай штаны, — повернулся он к дилеру.
Тот хотел было возразить, но, заметив блеск в глазах Рика, решил не нарываться и выложил на стол наличность — около пятисот фунтов — и пакет, в котором было таблеток двадцать. Рик сгреб все это в карман, и Блю подтолкнул дилера к выходу.
— Вали, пока ходить можешь, и чтоб я тебя здесь больше не видел.
Когда дилер ушел, Рик повернулся к тощему парню с козлиной бородкой и сунул ему таблетки.
— Держи, еще кое-что для твоей коллекции. А теперь шевели помидорами и продай их.
Братья направились в главный зал к бару, Блю не отставал. Рик подмигнул барменше и, перегнувшись через стойку, взял три бутылки пива.
— Ну как, очко еще свербит, а, Бастер? — спросил он у младшего брата, с ухмылкой протягивая ему бутылку.
— До хуя и больше. Прошло всего четыре дня после операции, у меня там еще швы не сняты.
— О чем речь? — спросил Блю.
— Да выросла у него в заднице какая-то здоровая мандула, пришлось вырезать, — засмеялся Рик. — Это был ректальный абсцесс, — поправил Бастер, демонстрируя неожиданную осведомленность.
— Из-за чего это? — спросил Блю.
— Хуй его знает. Но болело так, что мама не горюй.
Блю посмеялся и отправился патрулировать клуб; Рик и Бастер вернулись к входу. Пока их не было, очередь у дверей значительно увеличилась. Они кивнули здоровенному вышибале, который всю ночь дежурил на входе, и в клуб опять потек ручеек сгорающих от нетерпения клабберов. Рик прикурил две сигареты и протянул одну Бастеру.
— Угу. Во сколько Джок хотел закрыться?
— Как обычно, — ответил Рик, — часов в семь-восемь утра.
— Джина еще встречается с этим уродом Коннором?
— Вроде да. А что?
— Его ведь не будет в квартире, когда мы вернемся?
— Ясное дело. С тех пор как он узнал, что там живем мы, он и близко не подойдет. — Рик и Бастер обменялись самодовольными улыбками. — К тому же Джине было сказано не показываться там до полудня воскресенья.
— Да, но она постоянно нудит по этому поводу.
— Какого хрена? Чья, вообще, квартира? Мы там почти не бываем, и денег за проживание с нее не берем, а ей всего-то нужно наводить порядок. Ей повезло, и она прекрасно это знает.
В обмен на квартиру с видом на реку Джина закрывала глаза на дела с наркотиками, которые ее братья крутили, пока она была на работе, и в воскресенье утром, когда они возвращались из «Бразена», — в это время каждую неделю приезжал курьер из Глазго. Этот канал поставки кокаина и экстази братья наладили девять месяцев назад, но до сих пор не были знакомы с Шотландцем лично. Сегодняшняя поставка была последней; таинственный каледонец, видимо, собирался взять отпуск до октября. Зная это, Серли уже нашли другого поставщика, но решили не делиться этой информацией с Шотландцем или его курьером. Лишний товар никогда не помешает, а курьер наверняка предпочтет сбавить цену на поставку, вместо того чтобы везти кокс обратно в Шотландию.