Акула пера в Мире Файролла, стр. 57

— По рукам — сказал я. А чего? Задание плевое, и наверняка если и не по дороге, то не так уж и далеко. Как говорил Марк Твен — «Спешите творить добро, особенно если это не грозит вам финансовыми неприятностями».

Глава двадцать первая

На берегах Великой Реки (окончание)

Я вышел из ворот города и уверенно направился в сторону просеки — начать я решил с визита к травнице — в конце концов это основной квест для меня на текущий момент. У меня не было уверенности в том, что я вообще буду сплавляться по реке, но жизнь исключительно разнообразна, и кто его знает как оно повернется. По этой причине надо отрабатывать те квесты, которые ведут к минимальной потере ресурсов и несут в себе максимальную прибыль. А сэкономить на речном путешествии можно было немало. Если вот если брести от города к городу, то времени пройдет о-го-го. Да и вообще…

Пока шел, еще раздумывал — а верные ли я взял у старого мастера умения. И по всему выходило — верные. «Последний шанс», изначально пассивное, а значит и безотказное, включающееся в нужный момент умение. В самый тугой момент оно могло мне дать шанс выжить. Что до «Вскользь» — логика была проста. Сорок процентов критического удара, плюсованные с теми процентами вероятности, что мне давали предметы, значительно увеличивали мои шансы выбить из противника побольше жизни. А это дорогого стоит.

Оставшиеся два умения были не столь эффективны. «Сила ветра» не наносила урона вовсе. «Взбодрись» же было крайне заманчиво для дня сегодняшнего и могло стать ничем, да и стало бы, уже уровней через пятнадцать. Ну и наконец что такое 400 жизни скажем на шестидесятом уровне, где только штатные очки жизни, без предметов перевалят за три тысячи. Так что — правильный выбор, хороший.

С такими мыслями я прошел уже знакомый перелесок, прошел по просеке и вышел к действительно здоровой поляне с действительно здоровым деревом на ней. Под деревом стоял маленький аккуратненький домик, из трубы которого валил черный дым.

— Должно быть зелье варится — сказал я вслух и пошел к этому дому.

Частокола или забора у дома не было. Был небольшой двор, по которому бродили куры и утки и в котором еще была варочная стойка на трех ногах — это свидетельствовало о том, что я пришел туда, куда и стремился.

Я взошел по небольшому крылечку и постучал в дверь.

— Кто пришел? — раздался грудной и очень красивый девичий голос. А может и не девичий, а вовсе даже женский. У них, женщин, как известно меняется все, кроме двух вещей — голоса и мочки уха. Так что поди пойми — сколько ей там, за дверью лет. Но учитывая тембр голоса и профессию мне нарисовалась высокая, стройная, рыжеволосая красотка с зелеными глазами, жемчужными зубами и ямочками на щеках. В этакой облегающей одежде, выделяющей каждый изгиб тела.

— Странник — ответил я.

— Бегу, я сейчас — голос стал еще насыщенней, в нем появились эмоции. Похоже нашего брата путешественника в этом доме любили и уважали. Наговаривал на девицу мэр — нормальная она и вовсе не стервозина.

Скрипнул засов за дверью, она открылась. На пороге стояла барышня, совершенно не совпадающая с нарисованным мной образом. Перед мной была девушка, даже скорее девчушка очень маленького роста, с довольно резкими, даже грубоватыми чертами лица, в мужской рубахе и тканых штанах, с глазами какого-то неопределенного цвета и с жиденьким мышиным хвостиком волос, затянутым цветной ниткой.

— Ты не странник — довольно нервно сказала она, глядя мне в глаза. — Я тебя не знаю, кто ты? Где странник?

— Странник я — сказал я. — Брожу по городам и весям, ищу чем помочь людям.

Девушка улыбнулась.

— А, понятно. А то я думаю — какой-такой странник? Так что тебе надо?

— Да несложный, в общем вопрос. Мэр Глопкинс сказал, что вроде как ты последняя видела славного капитана Гуля и его матросов. Я их ищу. Мэрион, скажи, ты их видела?

— Ты знаешь мое имя, мы знакомы?

— Так мэр про тебя мне рассказал. Оттуда и знаю. Так что насчет капитана?

— А, отважный капитан и его люди. Были, были они у меня.

— И куда делись?

— А в лес ушли. Не ищи их — не найдешь.

— Чего это?

— Да после того как я кого в лес посылаю, мало кто находится.

— За что ж ты так их, этих славных морских волков?

Девица ухмыльнулась, показав мелкие и острые зубки.

— Да вот, эти славные ребята с чего-то взяли что я тут скучаю без мужского общества и решили скрасить мое одиночество своим присутствием, причем все одновременно.

— Узнаю мореманов — сказал ей я. — Святая непосредственность. Полундра, как обычно.

— Ну не знаю кто такая полундра, но если бы я не дунула на них порошком «Левицитис цулендариус», то мне было бы не позавидовать, это уж точно!

— Что за порошок?

— Обычный магический порошок. Тот, кто его понюхал, начинает слышать голос, который его зовет.

— Куда зовет?

— Вообще зовет. «Иди ко мне», «Иди скорей». Голос обычно представителя противоположного пола, исполненный страсти.

— Понятно. И они пошли?

— Ну а как же. Куда же они денутся?

— Все четверо?

— Конечно. И причем каждый сам по себе… Капитан например в ту сторону — и палец маленькой травницы указал в сторону ельника, растущего на краю поляны за домом.

— Пойдешь за ними? — глаза травницы встретились с моими.

— А куда деваться, обещал начальнику порта — кивнул я. — Есть какие-то пожелания?

— Ну, какие пожелания у травницы — она улыбнулась — травок бы мне собрать. А там, глядишь я тебе и подскажу, где они могут быть, коли еще живы конечно.

Репутация в условии задания. Фиг бы я так стал эти травы собирать, но репутация с этой страшилкой нужна как воздух. Репутация — это шанс на наиболее точную наводку на горе-моряков.

— Конечно я все соберу, — сообщил я травнице.

— Будь осторожней — почти дружелюбно посоветовала она. — Целею и боярышник и найти несложно поскольку растут они почти везде. А вот кребон — это редкое растение. И еще около него очень любит отираться нежить — есть поверие, что однажды зацветший кребон вдохнул жизнь в одного лича. Мозгов у них, ходячих, нет, а инстинкты есть. И часть воспоминаний осталась. Так что будь осторожней в поисках кребона. И помни — не растет он где попало. В основном на развалинах растет. А тут в округе только одни такие развалины есть — у старого пруда.

— А что там, у старого пруда?

— Там был замок одного из первых Лендлордов нашего края. Лендлорда убили, замок разрушился. Лендлорд умер очень плохо, в мучениях. Говорят, что из-за этого он иногда приходит в свой замок, ну точнее на развалины, которые от него остались. И если застает там живых, то делает то что деле когда был Лендлордом.

— И что он делает?

— Вершит суд и расправу.

Я вызвал карту. И впрямь — первые две травки были везде. А вот кребон был лиги за три отсюда, в месте с названием «Айнвилль». Что было очень неплохо — до логова разбойников оттуда было рукой подать.

— Это ты про Айнвилль говоришь?

— Об нем. Смотри, будь осторожен.

— Ну, я пошел, — сказал я травнице. — Вернусь скоро, должно быть.

— Не факт — спокойно ответила мне травница. — Лес только кажется мирным, на самом деле он не такой. Впрочем… пробуй. Если твоя удача будет сильна — мы еще увидимся.