Новичок (ЛП), стр. 33

Медленно, но верно металл покраснел, затем порозовел.

— Ух ты… Я бы мог такого использовать, — пораженно выдохнул Утред, когда демон снова вдохнул и усилил огонь. Он раскалил метал почти добела и наполнил помещение едким серным запахом.

Флетчер заработал молотком, кинжал приобретал очертания с каждым взмахом. После, казалось бы, века ожидания, он мыслью успокоил Игнатуса. Изможденный и обессиленный, демон заполз обратно в капюшон. Флетчер тоже чувствовал себя выжатым, рука болела от града ударов, который он обрушил на клинок.

Утред взял какие-то щипцы и поднес оружие к свету. Рукоятка была металлической и ровной, округлой на конце, готовой быть обернутой кожей для лучшей хватки. Само лезвие было простым стилетом, длинным и тонким клинком, который предпочитали убийцы.

— Где ты научился ковать такие? — спросил Отелло, проверяя кончик большим пальцем. — Это не очень-то обычное изделие.

— Мы в большинстве имели дела с торговцами. Им нравилось оружие, которое легко спрятать, чтобы они могли застигнуть разбойников врасплох, — сказал Флетчер, любуясь своей работой. Это было одно из его лучших творений.

— Хорошо, парень, ты свободен. Ты сегодня немногое узнал. Чтобы сгладить мои плохие манеры, мы изготовим тебе ножны бесплатно. Ты должен будешь оставить нам свой клинок, но он будет у тебя уже через несколько дней. Моя жена также найдет тебе новую форму. Она не будет подогнана, но все же лучше, чем те проеденные молью тряпки, что ты носишь сейчас. Мы не допустим, чтобы говорили, что товарищ нашего сына — бродяга. Без обид, — с улыбкой заявил Утред.

— Сколько я вам должен? — спросил Флетчер, доставая кошель.

— Только этот кинжал и обещание, что ты присмотришь за моим мальчиком. Таких как ты мало, Флетчер. Именно люди вроде тебя дают мне надежду на мир между гномами и людьми, — произнес Утред.

Когда они дошли до места встречи, дождь уже шел вовсю, но вокруг не было ни следа остальных. Отелло ударил в стену, пока они стояли, дрожа, в узком дверном проеме, планируя следующий шаг. Телег не было видно, и улицы были почти пустынны.

— Чертов дождь, — проворчал Отелло. Он пребывал в скверном настроении и не только из-за дождя и отсутствия транспорта. В спешке покидая Пинкертонцов, они забыли на земле томагавк Отелло. Когда они вернулись тем же путем, его уже не было.

— Чертовы Пинкертонцы. Мой бок окоченел, и я потерял одно из лучших изделий отца, — продолжил Отелло, вглядываясь в потоки воды.

— Мне жаль, Отелло. Уверен, отец сделает тебе такой же, — сказал Флетчер с сочувствием.

— Каково было бы тебе, если бы ты потерял хопеш? — В голосе Отелло прозвучала горечь, когда он направился по улице.

Флетчер не знал, что ответить, поэтому промолчал. Он последовал за удрученным гномом сквозь дождь. Несмотря на куртки, они продрогли до костей, и Флетчер знал, что путь домой будет холодным и печальным.

— Думаю, у нас больше всего шансов на площади Валентиуса, — крикнул Отелло, когда в небе раздался гром. — Там расположено большинство стойл.

— Хорошо, пошли! Я просто хочу уже куда-нибудь пойти, — прокричал Флетчер в ответ, глядя в грозовое небо.

Они побежали вниз по пустынной улице, разбрызгивая воду из луж, которые собрались на дороге. Каждые несколько секунд улица замирала от молнии, за которой следовал оглушительный грохот грома.

— Молнии близко, Отелло! Похоже, назревает настоящая буря, — крикнул Флетчер, его слова почти унесло ветром.

— Почти на месте! — крикнул Отелло в ответ.

Наконец-то они свернули на маленькую площадь с огромным навесом, который защищал от жуткого ливня. Площадь была заполнена толпой людей, укрывшихся от шторма и слушающих мужчину на помосте. Он кричал, но Флетчер слишком устал, чтобы прислушиваться.

— С этой платформы они продают лошадей на аукционе. Имей в виду, если захочешь подарить мне коня, — пошутил Отелло, выжимая бороду.

— Ха, может толстопузого пони, с большим ты не справишься, — поддразнил Флетчер в ответ, радуясь, что гном снова оживился.

Когда они оглядывались в поисках телеги, Флетчер краем уха услышал последние слова разгневанного мужчины.

— …все еще эльфы продолжают войну, что стоит обоим народам во много раз больше, чем размер налога! Но вместо того, чтобы воевать с ними, наш Король говорит о мире, не осознавая подлинных намерений эльфов! Они хотят, чтобы мы проиграли войну, неужели не видно? Когда Гоминиум падет, ничто не помешает им отобрать наши земли! Оркам они не нужны, им нужна лишь наша смерть. Когда кровь заструится по улицам Корсилиума, эльфы будут праздновать нашу гибель!

Толпа одобрительно заревела, поднимая в воздух кулаки. Флетчер смотрел на них, отвлекшись от своей задачи. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь так открыто выступал против Короля, с такой ненавистью к эльфам. Даже Ротерем не был таким неистовым.

— Так что же мы будем с этим делать? Как принудим Короля? Я скажу вам! Мы пойдем в их посольство и убьем всех этих остроухих ублюдков! — взвыл мужчина с таким пылом, что его голос был на грани крика.

В этот раз толпа не была такой сговорчивой. Предложение было настолько дерзким, что над ошеломленной толпой воцарилась тишина, сопровождаемая лишь беспокойным бормотанием. Мужчина поднял руку, как будто призывая к молчанию.

— Ох, я знаю, что первый шаг всегда самый сложный. Но давайте будем смелыми. Давайте воспользуемся моментом! — взревел он. Раздались редкие выкрики, толпа разогревалась его речами. — Но вначале позвольте показать, как это делается. Гриндл, приведи заключенного!

Толстый лысый мужчина с такими же большими руками, как у Утреда, появился из-за двери позади сцены и приволок кричащего эльфа в центр. Даже со своего места позади толпы Флетчер узнал извивающуюся фигуру.

— Сильва! — воскликнул он.

30

Толпа колыхалась от предвкушения, возмущенная и возбужденная одновременно. Толстяк на сцене поднял дубинку в воздух, вызвав новые крики. Флетчер начал было проталкиваться вперед, но Отелло его удержал.

— Пусти! — прикрикнул на него Флетчер, борясь с железной хваткой гнома.

— Мы безоружны, Флетчер. Надо пойти за помощью! — закричал Отелло в ответ, когда толпа вокруг них всколыхнулась.

— Кого мы позовем, Пинкертонцев? Если мы сейчас же что-нибудь не предпримем, Сильва умрет, — возразил Флетчер, вырывая руку и пробиваясь вперед.

Он напирал и расталкивал локтями, но по мере приближения к сцене толпа становилась все плотнее. Вскоре он был зажат среди множества взволнованных тел, едва ли способный что-то разглядеть поверх голов впереди него.

— Эльфы настолько наглые, что разгуливают по нашим улицам, будто война ничего для них не значит! — прокричал мужчина на сцене. — Гриндл, притащи ее сюда, чтобы мы могли показать всем, что мы делаем с эльфами, которые забыли свое место.

Толпа заревела, одни одобрительно, другие — несогласно. Атмосфера была наэлектризована, как молния, которая сверкала над ними, каждой вспышкой освещая орущие лица. Солнце почти село, небо было темно-синим в зимних сумерках.

— Что происходит? — крикнул Отелло позади него, подпрыгивая на месте, чтобы увидеть, что на сцене. Соломон припал к земле между его ног, рыча на ботинки, которые опускались в мокрую грязь вокруг него.

— Не знаю. Надо найти способ пробраться через толпу! — ответил Флетчер. Воздух был наполнен сердитыми возгласами, звуком грома и дождя, барабанящего по растянутой над головами ткани. Визг Сильвы перекрыл все, протяжный крик безотчетного страха, который резанул по сердцу Флетчера.

Он раздраженно сжал зубы и попробовал еще раз пробиться через толпу, но смог продвинуться всего лишь на несколько дюймов.

— Отелло, пусть Соломон издаст какой-нибудь звук! Если мы не можем пройти, надо заставить их расступиться, — проорал Флетчер через плечо.

Позади него раздался глубокий рев, который напомнил Флетчеру о горном медведе. Люди вокруг них обернулись и отодвинулись подальше, образовав несколько футов свободного пространства.