Могло быть и хуже…, стр. 83

Это машина 1999 года выпуска – 528i Touring с пробегом 150 000 миль, и придирчивый покупатель мог бы отказаться от нее по многим причинам. Например, механическая коробка передач, которая намекает, что предыдущий владелец был энтузиастом. Не соответствующие друг другу шины предполагают, что содержалась машина в режиме строгой экономии. А также фаркоп, то есть автомобиль использовался для перевозки тяжелых грузов. Иными словами, мало что могло спасти его от помойки. И поэтому-то нам удалось купить эту машину всего за 1500 фунтов.

Да, педаль газа была плохо откалибрована, да, крышка багажника с электронным приводом была сломана, но вся механика была в отличном состоянии. Коробка передач была превосходна, двигатель – мощный, работал даже кондиционер. И поэтому, пока я ехал по Уганде по гладким, построенным китайцами дорогам, я ловил себя на мысли: почему никто не хочет такую машину?

Конечно, она восходит к временам до спутниковой навигации, но это можно легко исправить с помощью TomTom [142]. Да, она не оборудована другими современными функциями вроде парковочных сенсоров, но я решил эту проблему: когда я парковался, то просто смотрел в окна.

Любой наш зритель мог бы заметить, что проводка под днищем была частично повреждена. Да, это так. Но дело в том, что в одной вырезанной позднее сцене я решил узнать, полетят ли пончики в разных направлениях по разные стороны экватора. И напоролся на камень. Виноват был я, а не автомобиль. И то же самое произошло с задним стеклом.

Когда асфальт закончился и дорога превратилась в болото, логика подсказывала, что пора сдаваться. У BMW не лучшая репутация в плане долговечности, а я пытался проехать на нем по дороге, которая порой ставила в тупик и Toyota Land Cruiser, на котором передвигалась техническая группа. Но даже несмотря на то, что предыдущим владельцем моей машины был нищий энтузиаст с трейлером, ничего не сломалось. Ничего.

Когда путь стал уж совсем тяжелым, машина тоже не очень-то мучилась. Да, при одном мерзком толчке раскрылись две подушки безопасности, но, в отличие от универсалов моих коллег – Volvo 850 R и Subaru Impreza WRX, – моя машина прибыла на финиш с полным комплектом колес.

Почти две недели на ней ездили по гравийной стиральной доске, по грязи, а порой и вовсе по бездорожью. И тем не менее я мог бы спокойно вернуться после всего этого на ней в Англию. И она бы, несмотря на все мучения и пытки, выдержала бы обратную дорогу.

Так что имейте это в виду, когда смотрите на свою машину. Если вы думаете, что она на последнем издыхании, то я готов держать пари, что это не так.

Джонатан Поррит [143], Джордж Монбио [144], Greenpeace и «Друзья Земли» будут уверять вас, что для спасения планеты нужно избавиться от своей старой машины и пересесть на автобус или велосипед. Но у меня есть идея получше. Если вы действительно хотите спасти планету, а заодно и свой кошелек, не покупайте новую машину. Следуйте примеру Top Gear и просто продолжайте ездить на той, что у вас есть сейчас.

Как же мне не нравится этот шум в режиме «раненой коровы»

Toyota Corolla GX (также известная как Auris, но модель GX не продается в Великобритании)

Начало, ко всеобщему раздражению, откладывалось из-за дождя. Потом его отложили еще ненадолго, а потом и еще раз – надолго. Потом мероприятие отменили. По телевизору выступило несколько человек с серьезными лицами и в рубашках с короткими рукавами, объясняя, что на треке стоит вода, а в Twitter все поддерживали решение, потому что очень опасно вести машину по лужам на скорости 160 миль в час (257 км/ч). Они правы. И впрямь опасно.

Но здесь все кое-что упускают. Водителей ведь никто не заставлял гонять по лужам на скорости 160 миль в час. Некоторые действительно так разгонятся, и многие из этих гонщиков перевернутся и попадут в красивую аварию с шумом и взрывом углепластика. Другие предпочтут притормозить. Таким образом, лужи станут тестом водителей на храбрость. А разве не на это мы собирались посмотреть?

Раньше так и было – тогда участники соревнования стремились к победе любой ценой, потому что так им бы досталось больше секса. Они разбивали колеса, входили в занос на четырех колесах и при этом едва ли не в половине случаев страдали от похмелья после перепоя накануне. Все это было великолепно.

Сейчас, однако, этим спортом управляют люди, которые вообще не считают его спортом. Они считают, что это наука. И им не улыбается перспектива вести свои аэродинамически точные, с электронной настройкой инструменты через лужи. Так боссы ЦЕРН [145] не захотели бы изучать бозон Хиггса в детском бассейне с цветными шариками.

Для этих людей и машины – не машины. Это тщательно сбалансированные зонды из мира высшей математики и законов физики. А водители? Просто роботы, которые запрограммированы делать то, что им скажут. Sky Sports [146] взял интервью у пяти новичков, которые в этом году начали выступать в соревновании, которое словно в насмешку прозвано «цирком». И они выглядели как марионетки ФИА [147] – говорили именно то, на что их запрограммировал некто в форменной рубашке. Даже с мертвецами, должно быть, говорить было бы интереснее.

Мне нравится думать, что если бы я был пилотом и сидел в Австралии у себя в смотровой яме и если бы мне сказали, что некто из соображений безопасности решил отменить квалификацию, то я бы поджег свой болид и выехал бы на нем на трек с ревом от еле сдерживаемого гнева, чтобы показать, что они несут чушь.

Порой бывали случаи, когда пилоты настаивали, чтобы гонку остановили из-за плохой погоды – например, Ален Прост [148] в Монако или Ники Лауда [149] в Японии, но по большей части, честно говоря, они бы охотно продолжали заезд даже в снег. Сейчас же нет. Это люди в наушниках с монограммами, компьютерные гики с ноутбуками, указующие перстом стюарды – они убивают все удовольствие, превращая «Формулу-1» в скучную смесь компьютерных технологий, корпоративной рекламы и крикета.

Когда мы смотрим гонку «Формулы-1», мы жаждем хоть намека на человечность, страсть, эмоции. Но вместо этого получаем прическу Мартина Уитмарша, поразительно уродливые форменные рубашки и грузовики, выстроенные строго в линию. Это обсессивно-компульсивное расстройство, которое показывают по телевидению.

Я бы хотел возглавить какую-нибудь команду. Я бы вставал поздно и был бы всегда слегка пьян. Я бы парковал свой грузовик под углом и выпускал на трассу машину с нарисованным на борту гигантским членом с яйцами. Я бы по радио приставал к девушкам пилотов, пока те гоняются, а после победы бегал бы взад-вперед по пит-лейну, показывая непристойные жесты Кристиану Хорнеру [150].

Проблема в том, что я бы не выигрывал никогда. Мои машины бы переворачивались, взрывались и приходили последними. И надо мною бы все потешались. Что, конечно, сразу наводит меня на мысли о Toyota Corolla.

Эта машина напоминает гоночный болид «Формулы-1» больше, чем любой другой присутствующий на рынке автомобиль, потому что она тоже была создана без каких-либо эмоций или страстей. Она призвана лишь быть логичной и упорядоченной, что и принесло ей чудовищный успех.

Компания Ford продала более 15 миллионов экземпляров Ford T. Volkswagen побила этот рекорд своим первым Beetle, который разошелся тиражом более 21 миллиона. Но по сравнению с Toyota эти компании – как рок-группа Zager & Evans [151], потому что на данный момент продано более 40 миллионов машин Corolla. То есть их в мире больше, чем, например, канадцев.