Могло быть и хуже…, стр. 80

Обычно в таком случае я просто стою в образовавшейся пробке, понимая, что ответственные за это люди просто идиоты. Но у меня была простуда, и мне очень было нужно домой. И я, подпитываемый ненавистью, отправился в путь по задворкам, бормоча проклятия в адрес всех и вся.

Если бы нерешительный таксист в Toyota Camry расслышал то, что я говорил в его адрес, пока он целую вечность мешался у меня под ногами, никак не желая сворачивать вправо, я бы сидел сейчас в тюрьме за нарушение всех современных законов сразу.

В итоге я просочился у него слева, то есть, вероятно, заехал на тротуар парой колес. И через несколько секунд полицейский постучал мне в окно. Боюсь, не могу сообщить, чего он хотел, потому что прежде, чем он что-то сказал, я просто взорвался, заявив ему, что тротуар слишком широкий, что таксист – настоящий идиот и что если так уж не терпится с кем-то поговорить, то рекомендую побеседовать с тем полудурком, который одновременно закрыл две главные трассы западного Лондона. И уехал.

На следующий день была закрыта трасса A1, так что я не успел на встречу вовремя. Я съехал к обочине и стал звонить разным людям по телефону, чтобы на них наорать. А вечером на М1, когда я опаздывал на школьную постановку своей дочери, я не смог вести себя нормально и терпеливо сидеть за спиной всех этих Peugeot, которые едут по внешней полосе со скоростью 164 км/ч. Я обогнал их всех с внутренней стороны, ворча и чертыхаясь, как американский бомж-алкоголик.

Короче говоря, было много суматохи, гнева и неприятностей. Но один островок комфорта все-таки оставался, и это была машина, на которой я ездил. Десятицилиндровый Audi R8.

Вообще говоря, когда на дорогах полно кретинов в Peugeot, а в голове полно слизи, последнее место, где хочется оказаться, – это низко сидящий, сверхширокий суперкар с двигателем Lamborghini.

Суперкары – сложные штуки. Все, что играет им на руку солнечным днем на холмах Тосканы, превращает их в бесполезную хрень в Шепердс-Буше мрачным и сырым вечером среды. Они выводят из себя. Они хлопают. Они гремят. Они ревут. Они не помещаются в разрывы в потоке. Из них плохо видно. И в них некомфортно.

R8, однако, всегда был не таким. Он кажется вполне нормальным. Большая кабина. Все находится именно там, где вы этого ожидаете, и при этом работает. Он спокойно проходит лежачих полицейских, не оставляя при этом на них 40 % своего днища. Он тихий. Он гладкий. Это готовый соус Loyd Grossman [134] среди суперкаров. Простая, спокойная альтернатива сложности реального мира.

Если вы не стоите на наклонном перекрестке, где видимость немного ограничена, вы забываете, что едете на R8, который является суперкаром. Он убаюкивает, лелеет, успокаивает. И вы каждый раз удивляетесь, когда прибавляете газу и он летит вперед, как какой-то Ferrari. «Ничего себе, – говорите вы. – Я думал, что это Audi TT».

Дорогу держит машина тоже хорошо. Можно подумать, что машина, которая спокойно едет по проселочной дороге – а эта едет, – разваливается на повороте, но только не R8. Я никоим образом не предполагаю, что она может сравниться по цепкости или управляемости с Ferrari 458 Italia (гораздо более дорогой), но когда идет дождь, когда скользкая дорога становится жесткой, а вы ничего не замечаете, потому что последние 30 миль непрерывно чихаете, вы будете благодарны полному приводу, уверяю вас.

Есть и еще кое-что. Благодаря съемкам в главной роли в «Железном человеке» [135] R8 стала популярной машиной. Людям она нравится, и по ассоциации им будет нравиться и ее водитель. Но всегда останется проблема, которая заключается в коробке передач. Есть ручная, к которой прилагается рычаг, как из викторианской сигнальной будки, и полуавтоматическая, которая столь же совершенна, как девичник в Южном Йоркшире.

Теперь хотя бы есть семискоростная система с двойным выжимом сцепления. Многие автопроизводители идут по этому пути, утверждая, что так на дорогу выходит стиль вождения «Формулы-1». При этом они не объясняют истинных причин.

Евросоюз требует, чтобы двигатели давали как можно меньше «вредоносных» выбросов, и подобные коробки передач в этом очень помогают. Они устанавливаются, чтобы успокоить бюрократов, а не чтобы облегчить жизнь водителям. И вы сразу заметите это на низкой скорости в городе. Итак, вы едете, видите разрыв в потоке и хотите его занять. Но не получается. Потому что коробка передач то ли слишком медленная, то ли слишком тупая: вы жмете на газ, и R8 едет так, как будто вы вообще впервые сели за руль. Коробки передач с подрулевыми переключателями должны поставляться в комплекте с табличкой «За рулем ученик».

Конечно, за городом это отличный вариант. Скорости переключаются быстро и гладко – как автоматически, так и вручную под рулем. Кроме того, я должен сказать, что новая коробка – это единственная ахиллесова пята R8. Это чертовски хорошая машина. Чистая правда. Ведь это говорит человек, который в последнюю неделю искренне ненавидел все остальное.

В Poundland [136] их сметут с полок

Porsche 911 Carrera 4S

Автомобильный еженедельник Autocar недавно опубликовал очень примечательный отчет о тестировании нового спорткара Jaguar F-type. Судя по тесту, разработчик автомобиля – это человек, чьи сверхъестественные способности как изобретателя могут сравниться лишь с его беспрецедентным совершенством как водителя. Его описывают с некоторым гомоэротизмом, как смесь Джеки Стюарта [137], матери Терезы и Вернера фон Брауна, немецкого ракетного инженера. Неудивительно, что творение такого человека тоже должно быть уникальным.

Нам рассказывают, что трансмиссия просто шелковая и невероятно гладкая. Мы узнаем, что восьмицилиндровый двигатель создает приливную волну крутящего момента, а шестицилиндровый «имеет душу отзывчивого, проворного спорткара». Славословия переходят со страницы на страницу, и особенно выдающимся образцом журналистики это делает тот факт, что человек, который написал этот обзор, ни разу не садился за руль данной машины.

Он признает, что все это ему удалось определить с пассажирского кресла. А такая способность, откровенно сказать, является редким даром. На следующей неделе автор вновь продемонстрировал свои таланты, рассказав читателям о малозаметных различиях между Subaru BRZ и Toyota GT86. Это так. Они существуют. Тот и другой автомобиль изготовлены из одинаковых запчастей, одними и теми же людьми, на одном и том же заводе, но официальная аннотация сообщает о некоторых различиях в настройках подвески у этих машин.

Буду честен: я водил обе машины подряд на тестовом треке Top Gear и не увидел никакой разницы. То же самое и со Стигом: я говорил ему, что у них разные настройки подвески, но, проехав множество кругов, он все равно сказал, что не видит ни малейших отличий.

Судя по всему, это не так. Потому что, согласно нашему приятелю из Autocar, Toyota несколько мягче ведет себя на прямой, а Subaru чуточку более «проседает» при быстром прохождении поворота. Я глубоко пристыжен тем, что не сумел отследить подобные различия, и даю себе зарок удвоить свои усилия по наблюдению на тест-драйвах.

И это наводит меня на мысль о новом Porsche 911. Он длиннее предыдущих моделей, а колесная база более широкая. И хотя 90 % компонентов новые, он все еще остается 911-м. За исключением одного момента. 911-м он не является.

Мой коллега Ричард Хэммонд, несомненно, слабоумен, но одного у него не отнять. Он знает 911-е лучше всех остальных и уверяет, что новая машина – это огромный шаг назад. Он утверждает, что все маленькие странности, которые выделяли этот расплющенный гитлермобиль из всех других машин, у новой модели отсутствуют. Так что она теперь ничем не отличается от остальных.