Могло быть и хуже…, стр. 43

Я уж было собирался ему сообщить – а он, видимо, просто не в курсе, – что Берлинская стена пала, и что русские уже не стоят по шесть лет в очередях за свеклой и их не расстреливают, когда они говорят, что свёкла эта слегка подпорченная.

Также я собирался было пригласить его прогуляться по ГУМу – универмагу на Красной площади. Были времена, когда люди ехали сюда за тысячи миль, потому что как раз был завоз небольшой партии карандашей. Сейчас торговые центры Westfield в Лондоне кажутся по сравнению с ГУМом эфиопскими лавчонками. Тут самые маленькие часы на витринах больше, чем тот экран, на котором за время моего полета так ничего и не появилось, а нижнее белье стоит дороже моего авиабилета.

И дело не только в материальных ценностях. Сегодня в России люди вольны говорить все, что взбредет им в голову. Попробуйте говорить в духе русских у нас в Британии, и вас раскритикуют в пух и прах за расизм и повесят ярлык ханжи. Предлагаете уменьшить возраст совершеннолетия до двенадцати лет? Валяйте. Вас не назовут педофилом; им будет интересно услышать ваши аргументы. Тут люди жили 70 лет без малейшей возможности что-либо обсуждать, и сегодня они готовы обсуждать что угодно.

Конечно, вы не сможете слишком негативно писать о Владимире Путине, если, конечно, вы не хотите в вашей яичнице найти что-нибудь радиоактивное. Но вы можете говорить что угодно и кому угодно. Я считаю, что это чертовски либерально.

Есть и кое-что другое. Если бы в Британии сэр Филипп Грин [81] или лорд сэр Шугар [82] провели вечер в ресторане Wolseley в самом центре Лондона, целуясь взасос с отрядом длинноногих девиц легкого поведения, то злые языки стали бы молоть немедленно. В России такое положение вещей считается вполне нормальным.

Пока я был в России, мой друг послал мне эсэмэску: «Будь осторожен. Москва вредна для твоей души». Он ошибается. Москва не вредна для души, но зато может быть вредна для вашего брака, а ваш банковский счет и джентльменское достоинство могут пострадать.

Москва гудит и шумит. Обязательно попробуйте «мозговые кости» в ресторане «Кафе Пушкинъ» и постойте несколько минут, пытаясь отыскать на дороге автомобиль, который по нашим британским ценам стоил бы менее 50 000 фунтов. Потом обратите внимание на тротуары и попробуйте найти хоть одну полную девушку, или девушку ростом менее 180 сантиметров. Или такую, на которой не было бы красивых джинсов. Не знаю содержания мокрых снов Хью Хефнера, но они должны быть примерно в этом духе.

Я сходил разок в Кремль и обнаружил, что его полностью отремонтировали и обновили. Причем реставрация показывает не то, как Кремль выглядел в прошлом. Наоборот, все сделано так, чтобы западные дипломаты могли заглянуть в великое будущее. Каждая комната создает такое ощущение, что вы исследуете изнутри сознание страдающей тягой к золоту четырехлетней принцессы.

И потом, как раз в тот самый момент, когда я уже вообразил, будто Россия выглядит как дитя любви Монте-Карло и Кувейта с небольшой помощью Оникса-на-Темзе, мне вдруг сказали, что Lada Riva еще в производстве. Простите, но это все равно что вам скажут, будто король Саудовской Аравии сам стирает свою одежду – в тазике с доской для стирки.

Почему Lada все еще производит эту модель? Как может кто-то из тех, кого я видел за время поездки, хотеть купить такую мерзкую машину? Или ее радикально улучшили, и она уже перестала быть добровольными веригами последователей Артура Скаргилла? [83] Нужно было все это выяснить. И я это сделал. Машина не изменилась и не улучшилась. Я даже думаю, что она стала еще хуже.

Riva появилась на свет 1966 году в Турине под именем Fiat 124. Fiat тогда имел дело с коммунистами, помогая строить завод в России, на котором бы продолжалось производство автомобилей устаревших конструкций. Так родилась Lada Riva [84].

Фанаты этой модели вам скажут, что многое изменилось за эти годы, но я сообщу, что не изменилось ровным счетом ничего. Разве что теперь эту машину производят в таких странах с великими традициями автомобилестроения, как Украина и Египeт.

Не знаю, где делали ту машину, на которой ездил я. Не знаю, кто ее делал. Но подозреваю, что этот человек был на что-то дико зол – потому что машина ужасна. Рулевая колонка крепится так, будто она приварена к панели приборов намертво, и отказывается поворачиваться. Тормоза работают так, что при каждом торможении машина немного ускоряется и в то же время резко виляет влево.

Кнопки на приборной панели размещала, судя по всему, сама Джанет Эллис [85] из детской передачи Blue Peter, а двигатель просто вынули из бетономешалки, которая провела последние 30 лет, пережевывая солдат-повстанцев в Южном Судане.

Раньше эта модель могла разгоняться от 0 до 60 миль в час. Но только пока была «фиатом». Став «Ладой», машина уже вообще не может двигаться. И какая же она хреновая!

Как-то раз я переехал ее монстр-траком, и она просто сложилась пополам. Для сравнения отмечу, что, когда тот же монстр-трак переехал CityRover индийского производства, машина осталась в весьма даже неплохом состоянии.

Так почему Lada Riva все еще в производстве? Почему люди в России ее до сих пор покупают? Быть может, все дело в том, что за белоснежной, златозубой улыбкой Москвы прячется остальная часть страны, которая – как бы это сказать – не вполне обеспечена?

Иными словами, похоже, председатель правления British Airways знает то, чего не понял я: те, кто может позволить себе летать в России, летают на собственных самолетах.

А те, кто не могут себе этого позволить, застряли где-то в полной пустоте, варят брюкву и надеются, что в один прекрасный день они смогут купить эту машину, которая, черт побери, еще в витрине автосалона уже устарела на 45 лет.

Ингредиенты – пальчики оближешь, но суфле не поднялось

Porsche 911 Carrera

Когда я рос в 1960–1970-е годы, устройства для экономии времени и сил были последним писком моды. Например, благодаря Ronco Buttoneer [86] пришивание пуговицы стало делом легким и быстрым. Впрочем, пуговица, которую вы пришивали, часто откреплялась через несколько секунд.

Загрузка сверху в стиральной машине заменила фронтальную. Потом появился пульт дистанционного управления для телевизора, так что нам больше не было нужды отрывать задницу. Мы попрощались и со слугами, держащими опахала, благодаря изобретению вентилятора Pifco. Жизнь была весьма хороша.

Но в какой-то момент недавно некто решил, что надо вернуть в нее сложность. Поэтому теперь, вместо того чтобы заливать кипящей водой ложку растворимого кофе, мы получили машины, требующие постоянного внимания. Каждое утро моей кофе-машине требуется то больше воды, то больше зерен. Потом она требует от меня почистить лотки, трубы, убрать кальциевый налет. Несчастную чашку кофе приходится готовить полчаса.

Примерно та же история с моим мобильником. Потому что, как выясняется, даже когда вы не используете приложение, оно остается открытым и висит на заднем плане, пожирая батарейку. А закрыть приложение очень сложно: обычно эта процедура заканчивается тем, что вы делаете фотографию собственного носа.

Телевизоры сейчас тоже стали очень сложными. Прошли те времена, когда можно было просто вставить видеокассету и начать смотреть фильм. Теперь, во времена Blu-ray, механизмам нужно десять минут прогреваться, а вы вынуждены многократно читать отказы от прав, угрозы нарушителям копирайта и смотреть трейлеры.

Моя посудомоечная машина сложнее, чем «Аполлон-11», к соковыжималке прилагается 200-страничная инструкция, а пробовали ли вы когда-нибудь оплатить парковку с помощью сотового телефона? Конечно, нет, иначе вы бы до сих пор стояли на улице, спрашивая себя, чем, черт возьми, было плохо просто опустить фунтовую монетку в прорезь.