Хроники Темного Универа. Некромант (сборник), стр. 76
– Проси прощения за отродье, – Влада слышала свой голос, будто бы он был чужой. – Проси или…
– Ты оборзела, Огнева, – тяжело дыша, прохрипела Тановская. – Ну сохнешь по Муранову, и сохни. Но тебе мало одного парня, как выяснилось?! Тебе двоих подавай? Ненавижу-у-у…
Слова Тановской перешли в визг, и Влада вдруг увидела, что загорелые руки, к которым прилипли зеленые рукава рубашки, вклинились между ней и Тановской, оттаскивая ее назад.
– Девчонки, хватит! – кричал кто-то за спиной. – Инга, извинись перед ней сейчас же. Иначе она тебя не отпустит!
– Инга, лучше извинись, – это же было сказано Гильсом Мурановым, который даже не стал прыгать в воду, как Егор. – Темный Департамент Огневой ничего не сделает, а вот тебе еще жить да жить.
Влада с удивлением смотрела на свою руку, которая прижимала Тановскую к кафельному бортику бассейна. По кафелю поползла паутина трещин, а троллиха хрипела, тараща глаза.
– Проси прощения, – повторила Влада, наслаждаясь внезапной силой, которая сейчас ударила в голову, будто первый весенний день после долгой затяжной зимы.
– Прости-и… – наконец сдавшись, проскулила Инга, лицо которой стало такого же цвета, как и вода в бассейне.
И тут рука, которая удерживала Тановскую, ослабла настолько, что Влада даже вскрикнула от боли, потому что мышцы, натянутые как стальные струны, чуть не разорвались. Кто-то потащил ее назад из воды. Влада поняла, что это Егор, узнав его руки.
– Что ты прикалываешься, Муранов? – Тролль зло смотрел на Гильса, который улыбался, даже не сдвинувшись с места. – Тебе нравится, что происходит, да?
– Во время перерождения у вампира всегда бывают приступы ярости, – ответил Гильс. – Когда трясет от злости так, что хочешь выскочить из этого мира и убежать в другой. Я все ждал, когда увижу у Владки хоть что-то такое, она же у нас сама Мисс Доброта, потомок светлых магов. Что, Тановская, ревешь? Сама же нарвалась…
Инга всхлипывала, пытаясь выбраться из воды, неуклюже срываясь с бортика обратно в воду. Егор, вздохнув, протянул ей руку и помог выбраться, после чего троллиха зарыдала в голос, вцепившись в Бертилова мертвой хваткой. После безуспешных попыток отодрать от себя Тановскую, троллю пришлось увести ее из бассейна в направлении медпункта.
– Карьера Тановской как начинающей преподши физры оказалась короткой, но яркой, – ржал Денис Холодов, которому вся сцена доставила большое удовольствие. – Хочу сказать спасибо, Огнева, теперь хоть поплаваем нормально без «Аррш» и «Пшли в воду»!
Влада ощущала какую-то безумную эйфорию пополам с усталостью. Только что она была кем-то другим, а теперь снова стала собой. Раньше она сдерживала внезапные приступы злости и даже агрессии, возникавшие в ответ на случайные или умышленные грубости, а сейчас впервые дала волю той, другой, себе.
Однокурсники тоже смотрели на нее совсем другими глазами: Герка с уважением, Игнат с явным интересом, а старшекурсники переговаривались, вспоминая, что когда-то ее отец был деканом факультета вампиров.
– Ух ты! – Герка пару раз громко хлопнул в ладоши. – Браво, Огнева! Значит, болтовня про твое перерождение в вампира не лажа!
– Я не понимаю царящего здесь веселья, – раздался за их спинами оскорбленный голос Ады Фурьевны.
Увидав фурию, глазки которой сейчас метали молнии, Влада вскочила на ноги, поднялся и Гильс, не переставая посмеиваться.
– Я требую объяснений, что тут произошло, – ледяным тоном сказала преподша. – Урок физкультуры сорван, Тановская в медпункте. Она утверждает, что вы, Огнева, напали на нее и жестоко избили.
– Да… это правда, – не веря сама себе, призналась Влада.
Это вызвало хихиканье Герки, за которое он немедленно получил точный плевок и взвыл, схватившись за лоб. Ребята застыли, ожидая каждую секунду нового ядовитого плевка от фурии, но та неожиданно мило улыбнулась, что обычно не предвещало ничего хорошего.
– Избили Тановскую, – повторила Ада Фурьевна, критически глядя на хрупкую фигурку Влады. – В последнее время, Огнева, ваше поведение и учеба оставляют желать лучшего. Если вы не одумаетесь, у вас будут неприятности с деканатом. Например, вызовут ваших родственников, – добавила фурия, с удовольствием заметив, что Влада перепугалась.
– Но мой дед не сможет прийти в деканат!
Влада снова ощутила приступ беспричинного гнева, представив себе на секунду, что дед, который находится под заклятием забвения, расстроится из-за того, что наговорят ему в деканате. Гильс, что-то сообразив, быстро подошел к Владе, взял ее за руку и потянул назад, к себе за спину.
– Ада Фурьевна, Огнева ни в чем не виновата, это все я. Тановскую в воду столкнул я, мешаю ей учиться тоже я. Короче, подлец и негодяй. Давайте вызовем моих родственников, – весело предложил он, и ребята снова пригнулись, ожидая, что сейчас будет новый плевок, Муранов увернется, и яд достанется тому, кто не успеет отскочить.
Но Ада Фурьевна только снова заулыбалась, прищурив глазки:
– В этом нет необходимости, Муранов. Если нужно будет, мы вызовем в деканат вашего старшего брата и объясним, что брать на себя чужую вину не всегда правильно. Кстати, вместо сорванной вами, Муранов, физкультуры будет вампирология, которую ведет ректор. Извольте все быстро одеться и быть в атриуме через пять минут с учебниками и конспектами.
– Ре-ектор ведет вампирологию, – проворчал Герка, провожая взглядом фурию. – Уже сто лет вампиры сидят без своего декана, все выбрать нам никого нормального не могут…
В раздевалке Влада долго возилась с одеждой, которая никак не хотела налезать на влажное тело. Гильс взял на себя вину за драку с Тановской, и надо было бы сказать ему «спасибо», но она не сказала. В голове плескались волны ярости, обращенной неизвестно на кого, руки дрожали, а солнечный свет, который проникал из окна, резал глаза, как разогретая сковородка с нарезанным луком.
Глава 11. Реальная вампирология
Лекции, которые вел в Носфероне сам ректор Батори, обычно проходили в гробовой и напряженной тишине. Хотя он и не плевался ядом, как Ада Фурьевна, но умел сверлить глазами и нагонять трепет даже на старшекурсников, которым обычно море по колено. Вампирологию Влада любила: любая подробность о жизни вампиров была ценной и гораздо больше волновала ее, чем особенности жизни упырей или даже троллей. Разумеется, что все узнанное она тут же примеряла на Гильса, будто бы искала объяснения его поступкам или словам, а иногда еще и вспоминала об отце и его странностях. Теперь же вампирология обрела для нее новый смысл: все новые знания относились к ней напрямую, пусть даже она и не стала стопроцентным, настоящим, вампиром.
В атриуме было полно народу: кроме второго курса, там сидел еще и параллельный, и даже некоторые старшекурсники. Тановская, сидя за первым по счету от центра столом, уже писала что-то на листке бумаги, мрачно шмыгая носом.
«Жалобу на меня в деканат строчит, – Влада с волнением ощутила чужую и непривычную для себя роль хулиганки, которая смогла нанести травмы сильной, как носорог, троллихе. – Поздравляю, Влада Огнева. Ничего себе, бывшая самая слабая девочка в классе…»
Студенты дружно привстали с мест, когда в атриум вошел ректор Батори.
– Садитесь, приветствую всех, – сухо бросил он. – Тановская, у вас распухло лицо. Может быть, вам сегодня нужно пропустить занятия? – обратился он к Инге, но та в ответ что-то забормотала, отрицательно мотая головой. – Хорошо, тогда садитесь, и начнем лекцию.
Влада с облегчением выдохнула, вдруг сообразив, что Инга и рада бы сейчас нажаловаться, но для троллихи станет позором признаться в том, что она пострадала от Огневой, которая всегда славилась своей физической слабостью на весь Универ.
– У нас сегодня особенная лекция по вампирологии, – громко начал ректор. – Особенная, после которой вампиру есть о чем серьезно подумать, возможно, даже в одиночестве. Обычно эти знания студенты получают гораздо позже, около восемнадцати лет, и до последнего года так и было. Конспекты старшекурсников по запрещенной вампирологии скрывались, хранились под замками, в семьях вампиров молчали об этом, но в последнее время тайны вампирских семей скрывать стало трудно, учитывая и информационные технологии, и то, что старшекурсники часто нарушают запрет.