Сотрудник агентства "Континенталь", стр. 271

Миссис Рингго подпрыгнула от неожиданности, остановилась на дорожке и закричала:

– Дольф! Ты в бунгало? Ты там?

Я попытался кивнуть ей головой, мол он внутри, но она производила так много шума своими криками «ты там?», что я, наконец, был вынужден крикнуть ей в полный голос: «Да», – чтобы до нее дошло. Я не знаю, наш ли шум послужил причиной или нет, но факт состоит в том, что в бунгало началась стрельба.

В таких случаях принято считать выстрелы, но тут они грохотали непрерывно, и точный подсчет был затруднителен. Во всяком случае у меня сложилось впечатление, что их было не менее пятидесяти, прежде чем я решился вломится через входную дверь.

По счастью дверь была не из цельного массива, и поддалась после второго удара.

Я оказался в небольшой прихожей, которая через полукруглую арку соединялась с гостиной. Воздух был сизый и вонял горелым порохом. Рядом с аркой на вощеном паркете корчился Шерри, опираясь на локоть и одно колено, он пытался подползти к «люгеру», лежавшему футах в пяти от него на янтарном ковре.

В другом конце комнаты Рингго, стоя на коленях, беспрерывно нажимал, нажимал и нажимал здоровой рукой спусковой крючок черного револьвера. Барабан был пуст.

Его движения были механические и совершенно бесполезны, что не мешало ему продолжать выполнять их. Загипсованная рука вывалилась из повязки и бессильно висела вдоль тела. Его лицо было опухшим и залито кровью. Широко открытые глаза ничего не видели. Из его спины, чуть выше бедра, торчала белая костяная рукоятка ножа. Воображаемые пули из его револьвера предназначались для Маркуса, который стоял на широко расставленных полусогнутых ногах. Его левая растопыренная ладонь прижималась к груди, и сквозь черные пальцы сочилась кровь. В правой руке он сжимал еще один нож с белой костяной рукояткой, с лезвием в фут длиной и профессионально держал его как меч. Он медленно приближался к Рингго, боком, волоча ногу и водя ножом из стороны в сторону, но так, что острие все время было направлено на Дольфа.

Он не видел и не слышал нас. Вес мир в этот момент для него сжался всего до одного, стоящего перед ним на коленях, человека, с ножом-близнецом в спине.

Рингго тоже не видел нас. Он стоял на коленях и все продолжал щелкать пустым револьвером.

Я перепрыгнул через Шерри и ударил револьвером камердинера по затылку у основания черепа. Маркус упал на пол.

Рингго опустил револьвер и удивленно посмотрел на меня.

– С патронами эти игрушки стреляют гораздо лучше, – сказал я.

Я вынул нож из руки Маркуса и повернулся, чтоб забрать «люгер», до которого пытался дотянуться Шерри. Я увидел, что Шерри лежит на спине с закрытыми глазами.

Он выглядел мертвым. В его теле было достаточно пулевых отверстий чтоб так предположить.

Надеясь, что он еще живой, я опустился рядом с ним на колени, стараясь не поворачиваться спиной к Рингго, и приподнял его голову.

– Шерри! – позвал я. – Шерри!

Он не шевелился. Даже веки его не дрогнули.

Я поднял ладонь, поддерживающую голову Шерри, и заставил ее слегка зашевелиться.

– Это Рингго убил Кавалова? – спросил я человека, который или уже умер, или вот-вот испустит дух.

Хотя я и не видел, смотрит ли Рингго на меня, я чувствовал его взгляд.

– Это был он? – крикнул я, наклонившись к его лицу.

Шерри лежал неподвижно. Я незаметно качнул ладонью, и его голова согласно кивнула. Два раза.

Тогда я выпрямился и опустил тело на пол.

– Ну, вот, – сказал я поднимаясь с колен, и идя к Рингго. – В конце концов, я тебя взял.

Я до сих пор не знаю, если бы решалось, будет ли Ринго осужден или нет, смог бы я занять свидетельское место и показать, что Шерри был жив, когда кивал головой. Мне не нравится давать ложные показания в суде, но я знал, что он виновен, и что мое свидетельство означало бы смертный приговор.

По счастью, мне не пришлось этого делать.

Рингго поверил, что Шерри кивнул, а затем, что для него было еще хуже, Маркус заговорил, и ему не оставалось ничего, кроме как признать себя виновным и вручить свою судьбу в руки присяжных.

Маркуса рассказал все сам, без наших усилий. Рингго убил его любимого капитана, и не стоило труда убедить негра, что закон отомстит лучше, чем кто-либо еще. После того, как Маркус заговорил, Рингго не было смысла запираться. Он оставался в больнице до дня суда. К тому времени его раны зажили, хотя нож черномазого навсегда оставил его ногу парализованной.

На долю Маркуса, во время стычки в доме, достались три пули из револьвера Рингго. Врачи извлекли две из них, а третью трогать не решились. Это, похоже, его не слишком беспокоило. Во всяком случае, когда его отправляли на север, в «Сан-Квентин», отбывать пожизненное заключение по приговору за соучастие в убийстве Кавалова, он выглядел таким же здоровым, как всегда.

Рингго так до конца и не поверил, в то, что я начал подозревать его до моего появления в доме той ночью.

– Кончено я подозревал вас с самого начала, – уверял я, защищая свои способности детектива, в то время Шерри еще был в больнице. – Я никогда не считал Шерри сумасшедшим. Да, он был проходимцем, но был совершенно здоров. Он не относился к тому типу людей, кого сильно волнует бесчестье, пресекшее его картеру. Я бы согласился, что он способен убить Кавалова, если бы смог на этом заработать. Так что я пошел спокойно спать, и допустил, чтоб старика убили. Я думал, что Шерри просто хочет запугать его как следует, а потом сорвать с него куш. Когда я понял, что был не прав, я начал анализировать ситуацию.

Я выяснил, что ваша жена была единственной наследницей Кавалова. Как я видел своими глазами, она настолько вас любила, что полностью зависела от вас. Именно вы, муж наследницы, получали всю выгоду в случае смерти Кавалова. Вы должны были управлять его состоянием, если он умрет. Преступление принесло бы Шерри выгоду, только если бы он был с вами в сговоре.

– Вас не ввела в заблуждение моя сломанная рука?

– Конечно. Если бы повреждение было легким, было бы сложно поверить, но все выглядело вполне серьезно. Но вы сами допустили ошибку, которая очень мне помогла. Вы перестарались, пытаясь убедить всех, что убийца Кавалова – левша. Вы вместо того, чтобы встать перед телом, встали за головой. Изгиб линии разреза выдал вас. Да и выкинуть нож из окна было неудачной идеей. Кстати, это Шерри сломал вам руку? Или просто несчастный случай?

– Можно и так сказать. Стычка у почты была частью плана, который был разработан заблаговременно. Мне внезапно пришло в голову, что небольшая драка только украсит ее. Я так и поступил. На беду он оказался сильнее, чем я думал, и он сломал мне руку. Так же он переусердствовал и с Микки. Это тоже было в планах. А теперь скажите мне правду, вы действительно подозревали, что мы были соучастники?

Я кивнул.

– Шерри подготовил сцену, сделал все возможное, чтоб все подозрения падали бы на него и за день до убийства исчез и организовал себе алиби. Этому было только одно объяснение: он был в сговоре с вами. Я это знал, но не мог доказать. И я не мог ничего сделать, пока не произошло то, что позволило подстеречь вас в засаде: это любовь, которую ваша жена испытывает к вам. Она наняла меня, чтоб я защитил вас. Разве не это называют «иронией судьбы»?

Рингго грустно улыбнулся и сказал:

– Иначе не скажешь. Вы знаете, какой был план Шерри? Что он хотел от меня?

– Думаю да. Я полагаю, что поэтому он настаивал на суде.

– Точно. Мы планировали, что он наследит и скроется. На случай, если бы его арестовывали, у него было железное алиби, но суть плана состояла в том, чтоб он как можно дольше не попадался. Чем дольше будут его искать, тем меньше полиция будет изучать другие версии, и тем меньше шансов, что они вернутся к поискам, когда внезапно узнают, что Шерри не виновен. Вот тут он меня и подставил. Он спровоцировал свой арест, а его адвокат нанял этого тупицу Уикса, который заморочил голову окружному прокурору, не позволив ему упустить подвернувшийся случай. Шерри хотел, чтоб его судили и признали невиновным, так он обезопасил свою жизнь. Как только он этого добился, я оказался в его власти. Юридически он имел пожизненный иммунитет от преследования за убийство Кавалова. А я нет. Я оказался в его руках.