Том 22. В мертвом безмолвии, стр. 17
Люси, сидя на плюшевой банкетке, слушала словоизлияния Фрэнка Лазаруса, объяснявшего ей смысл одной из своих картин. Причем девушке он уделял внимания ничуть не больше, чем полотну.
— Продолжайте, Фрэнк, — сказал ему Калверт. — Не обращайте на меня внимания.
— Да вы ничего и не поймете из того, что я говорю, — он посмотрел на Гарри своими совиными глазами.
Картина называлась «Минотавр в межсезонье» и изображала нечто похожее на желчный пузырь на деревянном частоколе. Не обращая внимания на склонившегося над своей мазней Лазаруса, Калверт тихо шепнул Люси:
— Ваш отец вернулся?
Она отрицательно покачала головой.
— Я продолжаю, — сказал Лазарус. — Если вы, как и я, видите на картине отсутствие воздуха, то это уже не импрессионизм, а чистейшей воды метафизика. Да вы не слушаете меня!
— Я слушаю, Фрэнк, — мягко произнесла Люси.
— В сущности, душевное зрение присуще каждому настоящему художнику. Оно строго индивидуально…
— Вы не звонили в госпиталь? — спросил Калверт у Люси.
— Звонила, но в палате Гастингса нет телефона. Медицинская сестра обещала передать ему о моем звонке.
Вы опять не слушаете, — капризно произнес Лазарус.
— Извините. Мы действительно отвлеклись немного, — ответил Калверт и добавил шепотом: — Люси, отцу никто не звонил вчера вечером или сегодня утром?
— Не знаю, — она снова покачала головой. — Во всяком случае, сегодня не звонили.
Калверт положил свою ладонь на руку девушки, и она ответила ему быстрым, нервным пожатием.
— Художник — тонкий, чувствительный инструмент, — продолжал Лазарус. — Посредством этого инструмента природа выражает себя. Ощутите это, и вам не нужны будут никакие объяснения.
— Извините. Но мы опять не слушаем вас, — сказал Калверт.
— Я и сам вижу, — уныло произнес Лазарус.
Глава 11
Покинув галерею, Калверт в раздумье застыл на тротуаре в потоке пешеходов. Где сейчас искать жену? Нельзя обойти все отели, обзвонить всех друзей, старых и новых, посетить все бары…
Бесцельно, как неуправляемый корабль, он двинулся вперед, увлекаемый толпой. Может, позвонить в ее парикмахерский салон? Но он даже не знает его названия. Или поискать Грейс в том баре на Мэдисон-авеню, куда она нередко заходила на чашку кофе. Вдруг его осенило — Бенни Фэрис! Вот кто должен знать местонахождение Грейс.
Калверт вошел в телефонную будку и стал листать справочник. Но вскоре понял всю бесперспективность этого занятия. Какой смысл в поисках, если он даже не знает полного имени этого Бенни? В Манхэттенском телефонном справочнике не помещают уменьшительные имена.
Калверт вновь влился в поток пешеходов. На 8 авеню он зашел в аптеку и позвонил в «Бостон Галери». Поднявший трубку Лазарус сообщил, что Люси вышла выпить чашку кофе.
— А мистер Бостон явился?
— Я не видел его сегодня.
— Послушайте, Фрэнк, я сейчас отправлюсь домой. Если что-нибудь изменится, пусть она позвонит мне.
— А что может измениться?
— Она знает, что я имею в виду.
Покинув аптеку, Калверт спустился в метро и отправился домой.
В прихожей он налетел на чемоданы из свиной кожи, которые накануне задвинул подальше в угол. Из гостиной послышался насмешливый голос.
— Не сверни шею, мой дорогой.
В дверном проеме появилась Грейс. В одной руке она сжимала, саквояж, через плечо было перекинуто меховое манто.
— Возвращаться на место преступления — дурная привычка, — мрачно произнес Калверт.
Грейс положила манто на стул и закурила.
— Дело не в приметах, а в необходимости, — ответила она. — Мне же нужно во что-то одеваться.
— Но ты рисковала встретиться со мной. И встретилась. — Сначала я позвонила по телефону, и когда никто не ответил, поняла, что квартира пуста.
— А сейчас ты, как видно, снова собираешься уходить?
— Вчера ты дал мне понять, что влюбился в эту Люси Бостон. Не вижу смысла становиться у вас на пути.
— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать?
— Как говорится, ухожу со сцены, — она сделала картинный жест рукой.
— Давай покороче. У меня к тебе есть серьезный разговор.
— А у меня нет времени, — она демонстративно глянула на часы.
— Я не задержу тебя надолго. Садись.
— Никаких взаимных упреков, дорогой, — сна присела, сложив руки на коленях.
— Разговор будет деловой, — Калверт уселся напротив.
Не грусти, Гарри. Я уезжаю в Рено.
— Езжай куда хочешь, — он нетерпеливо взмахнул рукой.
— Не отмахивайся, дорогой. Это как раз весьма важно.
— Грейс, куда ты дела расписку, которую тебе дал Макс?
— У меня ее нет, — быстро ответила она. — А если бы и была, я тебе ее не собираюсь возвращать.
— Где она? — повторил Калверт.
— Нет, Гарри, — она потачала головой. — Сорок пять тысяч долларов на дороге не валяются, а ты хотел от них отказаться. Ты просто ненормальный.
— Где она?
— Знаешь, почему я пришла к тебе вчера? У нас с Бенни кончились деньги. Бенни — актер. Он готовит пьесу на радио, вернее, только собирается этим заняться. И пока у него все не наладится, я хотела пожить здесь. Я люблю Бенни…
— Любовь, конечно, сильнее всего. Но ты можешь не вдаваться в подробности ваших отношений. Главное — между нами все кончено. А расписка принадлежит мне. Ты украла ее.
— Гарри, прекрати!
— Я не позволю тебе продать ее.
— Она будет продана. И не позднее, чем сегодня в четыре часа.
В голосе Грейс звучал триумф. Она прекрасно понимала, что бывший муж не в силах что-либо изменить.
— Расписка у Фэриса? — догадался Калверт. — Он будет продавать ее?
— Гарри, ты хороший парень, но дурак, — она встала, поправляя волосы. — Ты никогда не знал цену деньгам.
— Грейс, лучше признайся, куда ты дела расписку! — Калверт чувствовал, как кровь стучит в его висках.
— Интересно, уж не собираешься ли ты сам продать ее? — она отступила на шаг.
— Это тебя не касается. Но я все же скажу. Из-за этой расписки моя жизнь подвергается смертельной опасности.
— Не пытайся растрогать меня, — Грейс хохотнула.
— Сразу после того как ты продашь расписку, меня могут убить. Я говорю совершенно серьезно. Неужели моя жизнь не имеет для тебя никакого значения?
Она долго и задумчиво глядела на него, словно взвешивая на весах своей совести жизнь мужа и сорок пять тысяч долларов. Ответ был понятен еще до того, как прозвучали слова:
— Это ничего не меняет, Гарри.
— Так я и думал!.. У нас уже нет времени. Говори, где расписка?
Она попыталась засмеяться, и тут же ее карие глаза округлились от удивления. Грейс попыталась уклониться, но было поздно — Калверт наотмашь нанес удар по лицу. Пошатнувшись, женщина рухнула на пол, опрокинув стоявший рядом стул.
Калверт опустил ветровое стекло такси и подставил разгоряченное лицо под струю холодного воздуха. До этого он никогда не бил женщин и сейчас, даже принимая во внимание, какой стервой оказалась Грейс, глубоко сожалел о случившемся.
— Быстрей, — сказал он водителю. — Сворачивай на 64 авеню.
Стыд, мучивший его после расправы над Грейс, не только не проходил, но еще и усиливался. Его жег взгляд жены, полный укора и обиды. Оказавшись на полу, она не отводила от него глаз. От кого другого, но от Калверта Грейс такого поступка не ожидала. Может быть, именно поэтому, испуганная и потрясенная, она выдавила из себя адрес Бенни Фэриса.
Такси остановилось возле «Чайфилд-отеля». Калверт поблагодарил водителя за быструю езду и щедро расплатился. Затем вошел в отель и обратился к портье.
— Меня ожидает мистер Фэрис. Он у себя?
— Да. Его номер 1421, — портье заглянул в регистрационную книгу.
Прежде чем войти в номер, Калверт с сожалением вспомнил о своем «люгере», забытом дома.
Открыв дверь, он столкнулся с широкоплечим блондином.
— Вы Фэрис?
— А вы Калверт, — визави обнаружил в улыбке безупречно белые зубы. — Грейс предупредила меня о вашем визите. Она звонила несколько минут назад. Проходите.