Том 21. Поцелуй мой кулак, стр. 92

Маленький Луи сидел за столом. В его руках находился веер засаленных карт — он раскладывал пасьянс. Услышав скрип открываемой двери, он поднял голову. Луи был горбат, а лицо иссечено мелкими оспинами. Злобные глаза уставились на меня, рот перекосился. Он выпустил карты, и рука потянулась к карману.

— Спокойно! — приказал я, направив на него револьвер.

Его губы сжались, издав ворчание, но рука замерла. Я закрыл дверь и подошел поближе.

— В чем дело? — хрипло спросил он.

— Отойди от стола! — приказал я, останавливаясь в нескольких футах от него.

Он заколебался, потом поднялся, оттолкнув ногой деревянный ящик, на котором сидел. Что-то упало на пол. Я посмотрел вниз: большой нож лежал у его ног.

— К стене! — я недвусмысленно махнул револьвером.

Маленький Луи отступил, но в его глазах не было и тени страха. Наклонившись, я поднял нож, сунув его в карман.

— Где Бат Томпсон? — спросил я.

Его глаза сузились.

— Что ты хочешь от него?

— Тебе лучше сказать. Я тороплюсь.

Он злобно усмехнулся.

— Произошла какая-то ошибка. Я не знаю никакого Бата Томпсона.

Я шагнул к нему.

— Будет лучше, если ты ответишь.

— Но кто ты? Я никогда не встречал тебя раньше. Мне никогда никто не угрожает. Я со всеми в хороших отношениях.

— Но не со мной! — возразил я, ударив Луи револьвером по лицу.

Его голова откинулась назад, кровь выступила на бледной коже. Глаза его блеснули неприкрытой ненавистью.

— Где Бат? — повторил я.

Он заворчал, и я ударил его снова.

— Я могу продолжать это занятие всю ночь, если тебе так хочется, — любезно сказал я. — Так где Бат?

Он указал в потолок.

— Верхний этаж, дверь напротив лестницы. — После этого он начал проклинать меня самыми грязными ругательствами.

— Один? — я снова поднял руку.

— Да.

Я внимательно посмотрел на него. Он был слишком опасен, чтобы оставить его здесь. И я решил спровоцировать его, чтобы иметь предлог разбить ему рожу. Идея, правда, оказалась глупее некуда. Покачав головой, я сунул револьвер за пояс.

— Почему ты не сказал этого сразу? Избежал бы неприятностей.

Две руки, необычайно длинные, протянулись ко мне. Они казались резиновыми. А я-то воображал, что нахожусь вне пределов его досягаемости. Вцепившись в мое запястье, он рывком подтащил меня к себе. Только тут до меня дошло, что он силен, как бык. Его пальцы прыгнули к моему горлу. Я опустил подбородок и тут же врезал ему по животу. Маленький Луи сложился пополам, застонав от боли. Но когда я размахнулся ударить еще раз, его кулак ударил мне в висок. Мне показалось, что меня огрели молотом. Я упал на пол, в ушах зазвенело. Луи метнулся к двери, но я успел схватить его за ногу и дернуть на себя. Он упал, но, быстро извернувшись, нанес удар ногой. Удар, впрочем, пришелся в пустоту, так как я успел откатиться. Правой рукой я выхватил револьвер и ударил горбуна по лицу. Он испустил вопль боли.

Не дав ему опомниться, я нанес второй удар, попав прямиком между глаз. Глаза Маленького Луи закатились, и он потерял сознание.

Я поднялся, стараясь отдышаться. Ноги были ватные, сердце билось с перебоями. Наша схватка длилась не более двух минут, но была на редкость ожесточенной. Я недооценил этого человека: он был силен, как горилла.

Оставив его лежать на полу, я начал подниматься по лестнице. Ступени скрипели у меня под ногами.

Добравшись до второго этажа, я прислушался. Из-за обшарпанной двери одной из комнат доносились невнятные голоса. Женщина упрекала в чем-то мужчину пронзительным, визгливым голосом, а тот советовал ей заткнуться.

Я продолжил подъем, уже видя площадку третьего этажа. Дверь позади меня распахнулась. Я оглянулся: худая изможденная женщина показалась в проеме двери. Она была одета в грязное кимоно, волосы ее растрепались.

— Помогите мне, мистер! — крикнула она, пытаясь выйти из номера.

Краснолицый упитанный мужчина вышел следом за ней, схватил за волосы и утащил обратно. Дверь захлопнулась. Женщина вновь принялась вопить. Не обращая внимания на эту безобразную сцену, я поднимался выше.

Мне было не по себе, пот крупными каплями стекал по лицу. «Что за гнусный вертеп!» — подумал я.

На лестничной площадке горела газовая горелка. Я осмотрелся. Если Маленький Луи не соврал, то я находился как раз напротив двери номера Бата. Пройдя площадку, я приник ухом к двери.

— Бог мой, как мне все надоело!. — услышал я голос женщины. — Должно быть, я была сумасшедшей, когда связалась с таким негодяем, как ты.

Я покрепче сжал револьвер в правой руке, а левую положил на ручку двери.

— Оставь меня в покое! Меня тошнит только от одного твоего вида! — Этот голос с бруклинским акцентом нельзя было не узнать.

Я открыл дверь.

8

Девушка в черной кружевной комбинации стояла спиной ко мне. Она была босая, волосы в беспорядке рассыпались по спине. Вероятно, никакой гребень уже не мог расчесать эти свалявшиеся космы. Она стояла возле стола, на котором лежали остатки еды и несколько пустых бутылок из-под виски.

Услышав, что открылась дверь, она повернулась и уставилась на меня. Я увидел лишь ногу Бата, так как женщина закрывала его своим телом. У нее были грубые, словно вырубленные топором черты лица и глаза-щелочки, так как лицо носило следы побоев: под одним глазом красовался свежий синяк, а под другим он уже успел стать желто-фиолетовым. В руке она держала стакан.

— Закрой дверь! — хрипло каркнула она. — Какого черта тебе здесь нужно?

— Мне нужен Бат, — сказал я сквозь зубы. — У нас с ним свои счеты!

Увидев револьвер, она закричала и выронила стакан.

Бат узнал мой голос. Схватив девушку за талию, он прижал ее к себе, затем улыбнулся из-за ее плеча.

— Хэлло, придурок! — сказал он. Его лицо пожелтело, приобретя оттенок топленого жира.

— Отпусти ее! Что с тобой случилось, Бат? Нервы сдали?

Женщина пыталась вырваться, но Бат удерживал ее без видимого усилия. Толстые пальцы впились в ее тело.

— Заткнись! — прошипел он. — Или я сломаю тебе шею!

Она перестала вырываться и замерла, глядя на меня выпученными от ужаса глазами. Она смотрела на револьвер, как маленький ребенок на тень на стене. Мне было интересно, почему это Бат не выхватывает свою пушку, но, проследив взгляд его поросячьих глазок, я увидел, что мой «люгер» лежит на каминной полке, вне пределов его досягаемости.

Я расхохотался.

— Черт возьми! Стареешь, Бат! Надо же быть таким неосторожным! — Одним прыжком я преодолел расстояние до камина и схватил пистолет. Это действительно был мой старый «люгер». Бат с бессильной злобой наблюдал за мной, не выпуская девушку и осыпая меня грязными ругательствами.

То движение, которое я сделал, чтобы взять пистолет, заставило меня упустить из поля зрения дверь. Бат, по-прежнему не выпуская женщину распахнул ее и вывалился в коридор. Дверь захлопнулась. Сунув револьвер в карман, с «люгером» в руке, я метнулся к двери. Коридор был погружен в полутьму, так как газовая горелка погасла.

Дверь в конце коридора распахнулась, и в проеме появился какой-то мужчина. Я выстрелил поверх его головы. Мужчина моментально юркнул внутрь, дверь закрылась. Послышались возбужденные голоса постояльцев внизу. Какой-то мужчина нетерпеливо спрашивал, в чем дело. Женщина звала на помощь. Внезапно ее голос осекся, послышались хрипы. Скорее всего, Бат сжал ее горло.

Если бы Бат был один, я без стеснения расстрелял бы его, но я не хотел рисковать, так как мог случайно попасть в женщину.

— Дай мне свой револьвер, Майк! — внезапно закричал Бат. — Скорее!

Я метнулся на голос, с трудом различая очертания его грузной фигуры. Он до сих пор прижимал к себе девушку.

— Выходи, подонок! — крикнул я, схватив девушку за руку.

Она ударила меня ногой, визжа, как недорезанный поросенок.

Бат вцепился в нее, как утопающий за соломинку. Он непрерывно ругался.