Приключения кота Батона, стр. 14
Выскочила молодица, закричала не своим голосом. А куда бежать, кого просить помочь, не знает. Голосит на все село. Дашенька с друзьями все видели и заметили, куда птица улетела, так ведь не догонишь же.
Побежала девочка к другу своему волку Серому, который теперь у них жил.
– Ах, Серый, горе-беда приключилася. Играли мы на полянке, и неподалеку соседка с дитеночком сидела. Да только отлучилась она на минуточку, налетел огромный злой коршун и утащил ребенка. Видела я, куда он полетел. Может, как-нибудь сумеем найти то место и спасти дитя малое. Вот перо он обронил, когда хватал мальчика. Может, ты сумеешь пойти по следу.
– Дай-ка мне понюхать то перышко, Дашенька, – попросил Серый.
Понюхал-понюхал, да как зарадуется, даже хвостом замахал, как настоящая собака.
– Побежали со мной. Садись на меня, Дашенька, а то ты не догонишь меня. Быстро бежать надо, чтобы не успел он съесть малыша.
Это, видать, не коршун был, а орел, беркутом прозываемый. Я знаю, в лесу на большой поляне дерево растет огромное. Ветки у него толстые да раскидистые. И гнездо большущее чье-то на ветвях. Может, нам повезет и туда принесет мальчишку птица та страшная.
Вцепилась Дашенька крепко в шерсть волчью, обняла его за шею, и унеслись они, только ветер их и видывал.
Бежит-бежит волк что есть мочи. Остановились только разок воды попить в ручье и снова вдогонку бросились. Дашенька – терпеливая девочка, да тоже уже устала, и руки затекли, и спина. Да деваться некуда. Говорят: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».
Так и добрались до той поляны с деревом раскидистым. Глянули и ахнули оба. На полянке этой детеныш орлиный с малышом играют. Бегают друг за другом, малыш хохочет, заливается. Орленок своими крылышками похлопает, клювом пощелкает – опять смехота.
А наверху из гнезда беркут наблюдает. Смирно сидит, вроде и не собирается съесть мальчишку. Увидал гостей непрошеных и заговорил сиплым голосом:
– Здравствуйте, гости нежданные. Не бойтесь за дитя человеческое, я его не обижу. Просто занемог мой орленок и третий день ничего не ест. Вот и решил я ему игрушку принести. Поиграют, я и отнесу обратно мальчишку. Попрошу и прощения у матери, чтобы не гневалась на меня да не проклинала.
Порадовалась Дашенька с другом своим Серым, что все так хорошо обернулось и сели в сторонке ждать-пожидать, когда орленок наиграется да есть запросит. Недолго пришлось ждать, три дня ведь тот не ел. Поднял голову, смотрит на отца, клекочет, возьми, мол, меня, накорми.
Зацепил отец орленка, поднял в гнездо и дал ему еды горку целую. А сам спустился вниз и говорит:
– Давайте я мальчика понесу, постараюсь не быстро лететь. А вы за мной бегите. Хочу, чтобы люди видели, что это я и вернул ребенка, чтобы простили меня и зла не держали.
Так и сделали. Ухватился малыш за шею орлиную, пригнул головку, и полетел тот не высоко, не низко, а в самый раз. Бежит за ним Серый, а девочка на спине сидит. Так и прибыли в село.
Как увидали там орла страшного да огромного, хотели было застрелить его. Но тут и Дашенька подоспела с другом своим Серым.
– Не стреляйте. Он не хотел сделать никакого лиха дитю этому малому. Только поиграть взял немного для сынка своего занемогшего. А потом бы и без нас вернул его маменьке милой. А теперь мы знаем, где этот орел живет, и будем к нему в гости ходить да с его сыночком играть. То-то весело будет!
Схватились сельские ребятишки за руки, в хоровод встали, да бегали, да прыгали, новым друзьям радовались. А взрослые Дашеньку хвалили за смелость ее. И стали все снова жить-поживать да добра наживать.
Жил-был кот
В маленькой избушке у старенькой старушки жил был кот Филимон. Он был серьезный и степенный с пушистой серо-пепельной шерстью, которая свисала по бокам, будто кружево. Филимон был не слишком молод, так же, как и хозяйка, и, казалось, что они даже стали похожи друг на друга после многих лет совместного жития-бытия. Он любил спать в ногах у старушки, свернувшись клубком и чувствуя телом ее присутствие. Когда она болела, он безошибочно находил больное место и укладывался прямо на него. Он лежал и на шее, и на голове, и на животе у бабушки и боль отступала.
Привольная жизнь на свежем воздухе в деревне, среди цветов и трав нравилась коту. Он помогал хозяйке тем, что ловил изредка появляющихся мышей, гонял куриц из палисадника с цветами и свою миску сметаны зарабатывал честно.
Так они и жили в любви и спокойствии. Только вот пришло время лихое. Приключилась беда со старушкой. Поехала она в город дочку навестить и Филимона с собой взяла, в сумку спрятала. Путь неблизкий, несколько часов кот тихонько сидел, не хотел хозяйку подводить.
Только перед самым въездом в город врезался в автобус грузовик небольшой. Отказали там тормоза и ничего не смог водитель поделать.
Старушка наша сидела на заднем сиденье. От удара открылась дверь, кот выпрыгнул из сумки и понесся, куда глаза глядят. Много людей пострадало, да, слава богу, все живы остались. Старушку в больницу городскую увезли на обследование. Плакала она горько и просила кота ее найти, друга единственного.
– Филимон, Филя, – кричали спасатели, но он не отзывался. Кот сидел в кустах и ждал, когда все эти чужие люди разойдутся, и они со старушкой пойдут домой.
Однако увидел он, что положили хозяйку на одеяло узкое с ручками железными и в машину белую с красным крестом задвинули. Захлопнулась дверь, и понеслась та машина, разметая дорожную пыль.
Кинулся было вдогонку Филимон, да разве догонишь. Запыхался, сердце вот-вот из груди выскочит. Остановился, присел в стороне отдышаться да придумать, что дальше делать.
Думал, думал и решил домой дорогу искать, все равно хозяйка туда вернется.
Далеко заехали, долго бежать придется.
Сел под дерево сил набрать. А сидеть Филимон любил, как люди сидят: задние лапы вперед вытянет, спиной привалится, а лапы на белом пузике сложит. Посидел, посидел и в путь двинулся. Старался бежать не по широкой дороге, чтоб под колеса машин не угодить, а чуть в стороне.
Уж солнышко к закату клониться стало, притомился Филимон. Решил еды да воды поискать. Побегал по лугу, изловчился и мышку полевую поймал. Пить хочется, но ни речки, ни ручейка не видать нигде. Придется к людям идти. Боязно, там в селе и собаки злые, да деваться некуда, нет сил бежать, коли воды не напьюсь.
Прокрался в один двор – только было к чашке с водой подошел, для курочек налитой, да всполошились они, закудахтали дружно, крыльями захлопали, шум на всю улицу подняли. Бежал кот что есть мочи.
Добежал до края деревни, смотрит, стоит старенькая избушка, и забор в дырках, и собаки не видно, а огонек в окне горит, видно, живет кто-то.
Пролез Филимон во двор, увидал бочку с водой, прыгнул на край, напился вволю и мордочку даже в воду опустил. Потом помотал головой, отфыркался и решил переночевать в этом дворе тихом. Улегся на крылечке теплом и заснул сном тревожным. А чуть свет, когда еще и петухи не пропели, снова отправился в дорогу дальнюю.
Опять бежит тропинками узкими, дорогами широкими. И лапы уже болят, и шерсть пообтрепалась. Иногда в перелесок свернет полежать, отдохнуть, сил набраться да травки нужной пожевать.
Однажды прилег Филимон под березкой солнцепек переждать, да и заснул сном крепким с устатка. А тут свора собак бродячих за сусликами гонялась и кота-то и заметила. Окружили, хотят ухватить. Зашипел Филимон, шерсть дыбом встала, да как прыгнет на березу, только хвост с высоты и виден.
А собаки лают, разрываются. Ну лайте не лайте, а не умеете вы по деревьям лазить.
Сидит кот на верхушке, и собаки не уходят, улеглись вокруг дерева, сторожить приготовились. Вот уж и день прошел, и ночь пролетела, а собаки все не уходят. Жарко, пить хочется и коту и собакам, а никто не хочет свои позиции сдавать. И только под вечер второго дня убежали собаки, погавкали еще для острастки и убежали.