Первоистоки Русов, стр. 17

Явление русов. Первоистория

Избранники Сверхэволюции

Мы уже знаем, что человек, вопреки расхожему мнению, произошел вовсе не от обезьяны. Обезьяна всего лишь параллельно-нисходящая линия, развертывавшаяся одновременно с линией человека в последние сотни тысяч лет. Обе линии имели один исток. И потому при классификации и обезьяна и человек попали в отряд приматов (что означает «первые», или, как чаще переводят за рубежом, «князья»).

Напомним лишь, что Хомо неандерталенсис, он же Хомо сапиенс, имеющий разум и сознание, по нашему глубокому убеждению, не имел развитой системы «образного мышления», то есть не обладал тем, что можно в первом приближении называть «тонким телом» или «душой». Мы применяем и изредка будем применять подобные выражения, ввиду того, что наукой еще не выработана соответствующая терминология, которая могла бы внеэмоционально передать суть объекта.

В науке бытует мнение, поддерживаемое далеко не всеми учеными, что историю как таковую следует начинать лишь с того периода, который зафиксирован в письменных источниках (хрониках, летописях). Мы не разделяем этого мнения, ибо оно достаточно субъективно, как субъективны письменные источники. История началась с появления человека. Но не просто человека, предчеловека, палеоантропа, архантропа… а именно человека современного типа, каковыми явлемся все мы, нынешнее человечество.

Человек в нынешнем его виде (подвид Хомо сапиенс сапиенс) появился на Земле не так давно – 45–40 тысячелетий назад. Почти одновременно с появлением человека, условно называемого кроманьонцем, в течение 5–7 тысяч лет, как прежде считалось, полностью «вымирает» его предшественник неандерталец – подвид, живший до того около 300 тысячелетий – сильный, живучий, переживший тяжелейшие ледниковые периоды, приспособленный к суровым условиям постоянной борьбы за выживание значительно лучше, чем кроманьонец… Мы не станем прослеживать всю родословную человека, опускаясь в глубь времен на сотни тысяч и миллионы лет, лишь по той причине, что сейчас нас интересует сам Хомо сапиенс сапиенс, а не его предки по плоти. Достоверно известно, что ни с одним из подвидов, предшествовавших ему, современный человек связующего звена не имеет – он как бы последний «вариант» Хомо и в то же время сам по себе. Такое могло произойти лишь в одном случае: при сверхэволюционном, скачкообразном преобразовании как самого человека, так и, прежде всего, его генной структуры. Иначе выражаясь, именно 40 тысячелетий назад в биомассу, в глину, из коей был вылеплен человек, Высший Разум Вселенной вдохнул «душу» – то есть животная, предчеловеческая плоть, подвергшаяся генетическим мутациям в результате направленной обработки ее жесткими космическими излучениями, обрела форму и разум в их окончательных (на настоящий момент) формах. Как мы знаем из первых глав, подобные «акты творения» вершились и прежде: при переходе от гоминида к хомо хабилус, от австралопитека к хомо эректус, и так вплоть до неандертальского человека. Комплексный «акт творения», растянутый во времени и пространстве, но от того не менее впечатляющий.

Современная наука предполагает, что все люди произошли от одного отца и от одной матери. Но мы сейчас преднамеренно не будем говорить, на каком этапе и в какое время это произошло. Этапов было много. Мы вышли на наш этап. Теперь задача иная. И цель, стоящая перед нами, не позволяет нам отвлекаться на изыскания, заслуживающие отдельной монографии. Для нашего исследования важны исходная, отправная точка и сам предмет – Хомо сапиенс сапиенс. Предмет не столь однородный и однозначный, как это может показаться на первый взгляд.

В околонаучной среде до сих пор бытует мнение, кочующее из учебника в учебник, из справочника в справочник, которое объясняет появление трех основных человеческих рас от трех достаточно удаленных друг от друга групп гоминидов или их более развитых потомков. Нам таковое мнение представляется ошибочным, так как вероятность того, что в чрезвычайно короткий срок (от 5 до 20 тыс. лет) в разных местах земного шара одновременно могли подвергнуться внешнему воздействию и в результате генной мутации обрести разум сразу три вида гоминидов, а затем превратиться, соответственно, в европеоидов, негроидов и монголоидов – настолько мала, что говорить о ней всерьез не приходится. Такое явление было бы с позиций теории вероятностей и здравого смысла не только сверхчудом, но и сверхнелепостью: в нашем образном парафразе на темы Ф. Хойла, ураган, поднявший с земли разрозненные детали, собрал бы в воздухе не один, а сразу три самолета трех типов и трех цветов. Нонсенс! Поэтому мы сразу отбрасываем эту «версию», имевшую явную политическую подоплеку.

Связывая воедино неоспоримые факты появления сорок тысяч лет назад человека современного типа и последующее исчезновение наиболее близкого к нему подвида неандертальцев, мы вправе утверждать, что в те самые десять тысячелетий совместного существования двух подвидов реально происходило не только и не столько истребление кроманьонцами своих предшественников, сколько повсеместное смешение представителей Хомо сапиенс неандерталенсис и Хомо сапиенс сапиенс. Процесс этот проходил не везде и отнюдь не с равной интенсивностью, о чем позволяют говорить поздние находки антропологов. Но то, что он проходил, факт непреложный.

В одних местах смешение неандертальцев и кроманьонцев шло постоянно и активно, как шло смешение русских переселенцев в Сибири с местным населением в недалеком прошлом. В других смешанные «браки» случались реже, с преобладанием той или иной стороны, что вело к поглощению и усвоению подвидовых признаков, в третьих смешения вообще не было.

Следует отметить к месту, что скрещивание, скажем, человека и высшей обезьяны не дает результатов (потомства), потому что ДНК их сходны лишь на 99 %, всего лишь один процент различия делает появление ребенка от подобного «брака» невозможным. В то же время различные подвиды Хомо давали при скрещивании вполне здоровое жизнестойкое потомство. Это мы также можем считать одним из проявлений сверхэволюции.

Вместе с тем поведение двух подвидов Хомо существенно отличалось, различался менталитет. И тем, и другим было свойственно заботиться о немощных и больных членах общества (до определенной поры у неандертальцев), хоронить умерших. Однако на стоянках неандертальского человека обнаружены в огромных количествах останки особей их подвида, насильственно преданных смерти, с раздробленными черепами и разбитыми «мозговыми» костями, что однозначно говорит о широком распространении среди неандертальцев каннибализма. Эта внутренняя особенность подвида имела чрезвычайно стойкий характер на протяжении многих десятков тысячелетий. Уже позже исследователи неоднократно сталкивались и сталкиваются до сих пор с каннибализмом в среде африканских, полинезийских негроидных племен и в меньшей степени с пережитками каннибализма у отдельных монголоидных народов и народностей (в частности, ритуальное поедание человеческой печени японскими самураями и т. п.). Весьма трудно не связать воедино имеющиеся факты.

Данные антропологии показывают, что наибольшее число подвидовых признаков Хомо сапиенс неандерталенсис (черепная коробка удлиненная в отношении лицо – затылок и более низкая, широкое лицо, низкий и часто покатый лоб, приплюснутый нос с широкими отверстиями, выдвинутая вперед нижняя часть лица, скошенный назад подбородок, массивный костяк, особенности строения тела и т. д.) сохранились в негроидной и монголоидной расах.

В европеоидной расе наличие подобных признаков практически незаметно. За исключением вторичных признаков у представителей средиземноморских подрас европеоидной расы, но они зачастую имеют более позднее происхождение, о чем будет сказано выше.

Это позволяет нам сделать выводы о том, что человек неандертальский не исчез бесследно, а растворился во множестве народов древности и современности, придав им особо стойкую живучесть, выносливость, внутреннюю силу, огромный заряд энергии и способность вести борьбу за выживание в самых суровых условиях, проявляя недюжинную смекалку – как известно, мозг неандертальца превышал по своему объему мозг кроманьонца на 100 куб. сантиметров [6]. Абстрактное мышление у европейского неандертальца было развито лучше, чем у кроманьонца, образное – хуже. И мы видим эту характерную особенность у многих западноевропейских народов (вторичных европеоидов), что однозначно говорит об участии в их этногенезе неандертальцев Европы. Это одно из подтверждений того, что после сверхэволюционного скачка пошли своим ходом обычные эволюционные процессы: микроэволюции, макроэволюции, внутрипопуляционные мутации… и связанные с ними «борьба за выживание» и «естественный отбор» в рамках «развертывания» малой подвидовой «программы» – главного движителя линейной эволюции.