Пожар Сиболы, стр. 25

— Ты сможешь удержать их от новых убийств? — поинтересовалась Люсия — так, как попросила бы налить еще чая.

— Да, — ответил Бася, сам не веря своим словам.

— Тогда иди.

Они собрались в доме Кейт. Пит, Скотти, Ибрагим. Пришла даже Зади, оставив дома с больным малышом жену Аманду. Дурной знак. Зади была самой бешеной из всех. Самая горячая голова. Бася работал с ней на Ганимеде — она и тогда не раз появлялась утром с подбитым глазом или опухшей губой после драк в баре. Все были на взводе, все стояли на краю, готовые прыгнуть, но отговорить Зади казалось труднее всего.

— Они застрелили Купа, — начала Кейт, как только вошел запоздавший Скотти. Все были там, все видели. Да — это начинается поиск оправданий. — У меня есть план. РЧЭ запрятались в…

— Кто тебя назначил главной? — спросила Зади.

— Мартри.

Зади прищурилась, но промолчала. Бася пристроился на край диванчика рядом с Кейт. Самодельную раму покрыли вытащенными с корабля подушками и кое-как сшитыми лоскутами ткани, которую раз в месяц выдавал фабрикатор — на одежду и другие нужды. Рядом Кейт поставила сколоченный из местного аналога древесины столик. Он вышел не слишком ровным: стакан с водой, поставленный на него Басей, заметно кренился. На стенах висели снимки родных: две сестры Кейт, оставшиеся в Поясе, и их дети. В углу притулилась глиняная ваза с сухими ветками. Бася решил, что это украшение, а не растопка. Для такого собрания все здесь выглядело слишком по-домашнему, и потому не верилось, что он и пятеро его знакомых собрались обсудить убийство дюжины безопасников корпорации — здесь, в комнатке Кейт, рядом с букетом из прутняка.

Заговорил Скотти, предложил подождать. Это был не голос разума, а голос страха. Пит поддержал его, выступив против эскалации. Кейт и Зади криком заткнули ему рот. Ибрагим молчал, теребил себя за нижнюю губу и хмуро смотрел в пол.

— Думаю, надо подождать Холдена, — сказал Бася, когда в разговоре возникла пауза.

— Холден уже день здесь. Чего ждать? — Слова Кейт сочились густым сарказмом.

— Ему нужно время, чтобы познакомиться с нами, освоиться… — Даже самому Басе это показалось неубедительным. — Как-никак, он посредник. И напрямую связан с властями АВП и ООН. Его рекомендации будут действительно весомы. Надо, чтобы он оказался на нашей стороне.

— АВП… — сплюнула Зади. — ООН… Чем они нам помогли? Отделались коротким письмецом? Мартри и его костоломы уже здесь! — Зади ткнула пальцем в стену, за которой по улице ходил вооруженный патруль. — Сколько наших должны убить, чтобы мы начали защищаться?

— Мы убили первыми, — сказал Бася и тут же об этом пожалел. Все заорали, главным образом на него. Бася встал. Он знал, что вид у него впечатляющий: коренастый, с мощной шеей, ростом он превосходил всех, кто был в комнате. Он шагнул вперед, надеясь, что один его вид их утихомирит, — хотя не сомневался, что Кейт, если решится, забьет его насмерть.

— Заткнитесь!

Они заткнулись.

— У нас есть шанс, — с трудом выровняв голос, продолжал Бася. — Но очень хрупкий… Мы убили людей из РЧЭ.

— Я не… — начата Зади, но Бася жестом остановил ее.

— Они убили Купа. Так что они считают, что поставили нас на свое место, и не станут убивать других без провокаций. Так что прямо сейчас имеется равновесие. Если никто не качнет его в ту или другую сторону, Холден сделает то, зачем его прислали. Поможет нам разобраться без применения силы.

Кейт, фыркнув, отвернулась, но Бася не смотрел на нее.

— Я с вами в одном котле. И теряю не меньше других. Но этот человек должен быть на нашей стороне. Он видел, как Мартри убил одного из наших, а нас он ни на чем не поймал. У нас преимущество: сейчас мы выглядим жертвами. Пусть для него это так и останется.

Долгую минуту Бася, отдуваясь, стоял посреди комнаты, а остальные молчали.

— Хорошо, — заговорил Ибрагим. Он когда-то был солдатом. Его все уважали. И заговорил он властным тоном. Кейт нахмурилась, но промолчала.

— Хорошо?

— Хорошо, большой дядя, — повторил Ибрагим. — Пока станем ифать по-твоему. Давай, поговори с Холденом. Перетащи его на нашу сторону. Ведь он же нашел твоего мальчика, са-са? Воспользуйся этим.

Вспышка гнева и стыда обдала Басю: сделать из Катоа приманку для Холдена, — но он подавил гнев. Ибрагим был прав. У Баси найдется о чем поговорить с Холденом и чем вызвать его сочувствие.

— Завтра я с ним встречусь. — Он проглотил подступившую к горлу рвоту.

— Значит, это на тебе, большой дядя. — В голосе Ибрагима прозвучала угроза.

Домой Бася возвращался в непроглядной темноте илосской ночи. И жалел, что не догадался взять фонарь. И жалел, что взорвал челнок с людьми и что помогал Купу убивать безопасников РЧЭ. Жалел, что жена на него сердита и что она права. Жалел, что Катоа нет, что они не могут по-прежнему жить дома, на Ганимеде, и что они вообще явились на Илос.

Он споткнулся о камень, до крови рассадил колено. Прочего не исправишь, но фонарь-то можно было взять.

Люсия оставила включенной лампу над крыльцом. Без нее Бася, пожалуй, прошел бы мимо дома, не заметив. Значит, она хотя бы хочет, чтобы он возвратился. Включила свет, чтобы он вернулся. Впервые за долгий срок Бася заметил, что улыбается.

Темная фигура метнулась в полумраке к задней двери. Не успев задуматься, Бася рванулся за ней. Фигурка у двери в ужасе съежилась.

— Фелисия!

— Папа, ты меня напугал!

— Ох, малышка, извини, я не понял, что это ты. Увидел, как кто-то крадется к дому, и кинулся.

Фелисия улыбнулась ему: на глазах слезы, губы дрожат, но держится храбро.

— Ладно, давай зайдем.

— Фелисия, — спросил Бася, придержав рукой дверь, — почему ты крадешься домой среди ночи?

— Я ходила погулять. — Она отвела глаза, не желая встречаться с ним взглядом.

— Пожалуйста, детка, скажи, что гуляла с мальчиком.

— С мальчиком.

Она так и не взглянула на него.

— Фелисия!

— Я улетаю с ближайшим челноком, папа, — сказала она, наконец встретив его взгляд. — Улетаю. Как только Джеймс Холден заставит их выпустить «Барбапикколу», я улечу с ней. С Паллады найду транспорт до Цереры. Мама попросила своего давнего куратора проэкзаменовать меня для подгото вительного курса медицины в Лунном Адриановском.

Басю как будто ударили под дых. Боль в животе не давала вздохнуть.

— Я лечу, папа.

— Нет, — сказал он, — не летишь.

ГЛАВА 13

ЭЛВИ

Дед Элви был уже в возрасте, когда вступил во второй брак.

Его новый муж, немец, оказался смешливым, белобородым, ироничным циником. Лучше всего она помнила присловья, которые у дедушки Рейнарда были наготове на все случаи жизни. От этого он казался ей знающим жизнь мудрецом, хотя Элви далеко не всегда понимала соль его шуток.

Среди прочего он говаривал: «Один раз — никогда, второй раз — как всегда».

Когда погиб челнок, она догадалась — как догадались все, — что кто-то подложил взрывчатку, но отношение астеров с той ночи настолько противоречило этому пониманию, что эмоциональный отклик стерся. Кто-то из астеров совершил страшное зло — но он был безликим, анонимным, точно и не настоящим. А доктор Мертон, которая делала все, что могла, помогая раненым, была настоящая. Ее дочь Фелисия, занесенная на самый дальний форпост человечества и рвавшаяся учиться на Луну, была настоящая. И Энсон Коттлер с сестрой Кани, помогавшие Элви обставить домик. И Самиш Оэ с его застенчивой полуулыбкой. И Кэрол Чивеве. И Эйринн Санчес. Все они были так добры, что Элви отложила смерть губернатора на дальнюю полку памяти как исключительное происшествие, которое больше не повторится.

Но исчезновение команды Рива оказалось вторым таким случаем, и взгляд Элви на колонию, и на ученых РЧЭ, и на собственный домик на краю плато резко переменился. Потому что угроза насилия из «никогда» превратилась во «всегда».