Мелодии космических океанов, стр. 12
07.11.2012
Парад планет
В обстоятельствах зажаты,
несут свой крест,
им бы выскочить куда-то,
но нет им мест.
А за выстрелами солнца,
где мир – без дна,
неясность пламенного сердца
живёт одна.
И укроет нас волною
ковёр из лет,
под столетнею сосною —
парад планет.
23.11.2012
Под музыку Баха
В пустыне из воска
картинами Босха
волхвы торговали,
а мысль троекратно
бросали бесплатно
в небесные дали.
Картинные страсти,
где рвали на части
пороки людские,
пробили пространство
и вылились глянцем
на сны городские.
Волхвы и банкиры
подлунного мира
считают и пляшут,
в пустыне без страха
поклонники Баха
несут свою чашу.
23.11.2012
Мои руны
Я отражаюсь лучом в серебристой росе,
в небе мой свет растворится в улыбке судьбы.
Я – единственный в мире и такой же, как все,
слушаю утро и ставлю звук на дыбы.
Резвые тени мои пускай улетят
на север, запад, на юг и восток
пушинкой тепла в старинный обряд,
к царице огня, наверх, в пурпурный цветок.
Сонные веки восхода откроют дверь
танцам вибраций, свету и сладости дня.
Вспенится искрой пламя, как дикий зверь,
в звёздах рассыплюсь кровью, радость даря.
В сердце зари я буду гаснуть свечой,
тлеть словами из песен забытых дорог.
Льётся слово в тумане синей парчой,
манит космос к себе на звёздный порог.
30.11.2012
Ускользающая гармония
Присядьте, я нарисую ваш портрет.
Мы, смертные, рисуем вас довольно часто.
Сейчас на вас прольётся божий свет,
чтоб осветить ваш профиль безучастный.
Широк души изгиб, приятный лоб,
осанка властная и волевое пламя
горит в глазницах, словно древний бог,
ушедший с предками в ворота рая.
Уходят все, и я уйду в поля,
Лишь губ коснётся сердце камня,
здесь – мой народ и здесь – моя земля,
которую всегда люблю и славлю.
Я звёздный океан плесну на холст,
и в ветер облачу вашу фигуру,
ваш лик велик и необычно прост,
как код зари, что слышат трубадуры.
Я вас прочту. О нет, не так, как все,
как видит вас учёных племя.
Из льдинок слов на солнечном холсте
я запишу ваш стих и ваше имя.
Тогда в ваш свет войду я налегке,
уйму я дрожь и все свои сомненья,
а день запишет в звёздном дневнике:
вся наша жизнь лишь воли изъявленье.
10.12.2012
Призрачный портал
Пройти сквозь грот железных слуг,
вернуться в пустоту,
вслед за рекой надбровных дуг
тропою Маниту.
Слонов сознанья белый плен,
заката жёлтый клык,
приплыл из яви в дом из вен
в предсердие туник.
Гирляндой эха в полутьме,
брильянтами из слёз.
Весь мир на бездыханном дне,
в благоухании роз.
В домен, под озеро тоски,
в озябший край надежд,
где в небе звёздные мазки
построились в манеж.
И в отрицании ничто
в нигде войдёт корабль,
на месяц чёрное манто
набросит дирижабль.
Меж; пленных чёрных фонарей,
по клавишам планет
саднит стихающий хорей —
кроветворящий свет.
Бушует облачный оркестр
у входа в звёздный зал —
один всегда, один, как перст
под кожею зеркал.
В избыточности нет тепла,
а в солнце нет окна.
Кипит, как чёрная Гекла,
небесная слюна.
Космическим ключом закрыт
чердак в изнанку тел,
трёхмерный не пройдёт бандит
в межфайловый хостел.
22.12.2012
Гекла – (исландский яз. Hekla – «шапка», «капюшон») – вулкан, расположенный на юге Исландии. Высота 1488 метров. В Средневековье исландцы называли его «Ворота в ад».
У раскрытого окна
Временные заливы сна в глазницах отрешения
одиноки и ущербны в дельте вечного транса.
Следящие облака ждут и жуют продолжения —
восстания надежд и цветения ночного танца,
убегающего от холода жёлто-красных звёзд,
свистящих планет и спутников вечной синевы.
У раскрытого окна, величайшего дома грёз
и отростков бытия, ютящихся у самой стены
сознания и страха перед божественной и прекрасной
суетой и превращением разрозненного в единое целое.
В меланхолии обглоданных страданий, жгучих
и напрасных,
медленный и неизбежный переход чёрного в белое,
горького в глубокое, среди бурлящей пены,
расслабляюще-освежающего потока цветного эфира,
укутавшего своим мерцанием уголки вселенной,
растворённой в туманном серебре, летящего мира
навстречу четырёхмерным ручейкам
и капелькам дня,
берущих своё начало в созвездиях и бликах
весны и зимы, а также в воспоминаниях своего я,
страны цветов, прекрасной и многоликой,
как любовь к своим и чужим детям, безотчётной
в своей чистоте, и движении дикой души,
одинокой в свободном и призрачном полёте,
в вакууме гулкого шума и бездонной тиши.