Тайна Янтарной комнаты, стр. 10

Перед сном Ольга попросила своего Ангела-Хранителя оберегать ее ночью от врагов видимых и невидимых. Она закрыла глаза и сразу же уснула – день был долгий.

В темноте прилегающего к дворцу князей Заозерских парка, тихо ступая по дорожкам, бродила неясная тень…

На следующее утро Ольга проснулась в предвкушении того, что она будет сегодня делать. За завтраком она съела всего несколько оладий и выпила чашку кофе со сливками. Затем сняла расшитый золотыми нитями халат и переоделась в простое, удобное платье. Она находилась в состоянии легкого возбуждения, ее глаза блестели: то, что она собиралась делать, будоражило ее воображение, ей не терпелось начать действовать.

Перед выходом из дома Ольга прошла в гостиную и еще раз посмотрела на портрет своей матери. Княгиня Наталья ласково улыбалась дочери с холста. Ольга прижала руку к груди, где находился медальон, а другой рукой дотронулась до медальона на портрете. Ее решение приняло законченную форму.

– Мама, я обещаю тебе, что найду их. И еще я обещаю тебе, что буду счастливой, – тихо прошептала Ольга портрету, глядя в синие глаза своей матери, и решительно вышла из гостиной.

Она отправилась к графу Панину, давнему другу их семьи. Никита Иванович был дома, в последнее время он часто болел. Ольгу он знал еще ребенком и любил ее как родную дочь – своих детей у него не было. Поговаривали, что граф был влюблен в княгиню Наталью, но она предпочла ему князя Андрея. А граф Панин так и не женился – дважды предпринимал он попытку связать себя узами брака, но оба раза свадьба расстраивалась. Видно, любовь к княгине Наталье навсегда осталась в его сердце.

Приходу Ольги он обрадовался, повел ее в зимний сад и приказал принести чего-нибудь вкусненького.

– Оленька, красавица, как я рад тебе! – граф ласково рассматривал Ольгу. – Давненько ты ко мне не заглядывала, забыла совсем. А похорошела-то как, как на мать похожа стала! Не влюблена ли, друг мой? А пора бы уже! Вот радость бы была для меня!

– Ах, Никита Иванович, ничего от вас не скроешь! – Ольга рассмеялась. Она любила старого графа как родного и относилась к нему с нежностью.

Ребенком она осталась без матери, совсем юной девушкой – без отца. Финансовые вопросы князь Андрей устроил таким образом, что Ольга ни в чем не нуждалась даже тогда, когда осталась одна, без родителей. Но ей, такой молодой и неопытной, только начинавшей появляться в свете, при дворе, часто требовались советы старшего друга, и им был именно граф Панин.

Ольга доверяла ему полностью, но сейчас она не решилась рассказать ему всю правду. Но не потому, что ожидала от него порицания ее поступкам, а именно тому, что отдалась совершенно незнакомому мужчине, – нет, она знала, что граф любит ее и никогда не позволит себе ее укорить.

Ольга знала об этой черте характера Панина. Она не стала рассказывать ему о последних событиях только потому, что не хотела его волновать: здоровье графа пошатнулось, но, несмотря на это, Панин посчитал бы своим долгом встать на ее защиту, а это могло бы окончательно подорвать его силы.

Поэтому княгиня решила обратить разговор в шутку, но при этом призвала на помощь все свои дипломатические способности: у нее были к графу вопросы, на которые ответы было получить жизненно необходимо.

– Вы знаете, Никита Иванович, что вам я первому расскажу о своем избраннике, – Ольга не покривила душой, она решила, что в свое время Панину первому откроет свою тайну. – Ведь вы не только ближайший друг нашей семьи – я давно считаю вас своим родным и любимым дядюшкой. А мой отец относился к вам с большим уважением, ценил вас и считал своим настоящим другом.

В последнее время я часто вспоминаю и его, и матушку. Наверное – взрослею. Теперь, когда с годами мой ум становится более зрелым, я жалею, что так мало нам приходилось бывать вместе. Матушка покинула нас совсем рано, а батюшка бывал дома не так часто, как нам обоим этого хотелось.

Я была тогда слишком юна и глупа, чтобы по достоинству оценить то, что он делал для нашего Отечества. Вы знаете о службе моего отца, расскажите мне об этом. Чем он занимался, где бывал, кто были его соратники?

Граф откинулся в удобном кресле и прикрыл глаза. Перед его мысленным взором вставали картины прошлого, его лучшей жизненной поры, когда у него был верный друг, которым он восхищался, и прекрасная любовь, закончившаяся так трагически.

– Да, Оленька, твои родители были поистине выдающейся парой, я не знаю ни одной семьи, которая жила бы в такой гармонии и счастье. Говорят, браки заключаются на небесах, и они, безусловно, были созданы друг для друга.

Когда я видел, с какой беспредельной нежностью твой отец, не ведающий страха князь Андрей, закаленный в боях воин, смотрит на твою матушку, каким мягким становится его голос, привыкший командовать, и как доверчиво она склоняет свою белокурую головку к нему на грудь, ища защиты и утешения, сердце мое умилялось, я благословлял их обоих. И несмотря на то что с их свадьбой Наталья была потеряна для меня навсегда, я был счастлив за них, а когда родилась ты – счастлив вдвойне.

В редкие минуты, когда князь Андрей позволял себе высказать то, что было у него на сердце, он сокрушался, что не может проводить с вами всё свое время, что государственные дела, коим он посвятил свою жизнь, отнимают у него возможность отдать вам всю свою жизнь без остатка.

– Чем же таким важным он занимался? – спросила Ольга. – Я знаю многих военных или дипломатов, которые могут сочетать свои обязанности перед государством с обязанностями перед семьей – и счастливы этим.

– Ах, Ольга, вот этого я не знаю. Только один раз, когда князь был вне себя от горя после смерти Натальи, у него в порыве скорби вырвалось несколько слов, из которых я заключил, что миссия, возложенная на него, была совершенно особенной.

В чем она заключалась – я не смог понять, но точно одно: князь был на этой службе задолго до того, как имел счастье полюбить твою матушку, и снять с себя бремя этой службы он уже не мог. Когда Наталья безвременно покинула этот мир, князь долго не мог прийти в себя – по причине мне непонятной, он считал себя виновным в смерти жены. Я утешал его, как умел, но мне это удавалось плохо.

Именно в те страшные дни он сказал мне: «Никита, друг, если ты встретишь женщину, которая составит всё счастье твоей жизни, не колеблясь, следуй за ней, оставь свои дела, обязанности и долг, ибо нет ничего более дорогого и важного на свете, чем любовь преданного сердца. Ничто не сможет тебе заменить такой любви: ни удовлетворение от исполненного долга, ни почести, ни слава. Я поставил свой долг выше своей любви, и теперь уже не в силах исправить содеянное, и не в силах жить дальше».

Князь возвращался к жизни очень медленно, словно нехотя, и его спасением на этом пути была ты. Именно ты заставила его перейти рубеж между смертью (которой, как мне казалось, он себе желал) и жизнью.

Ольга слушала графа не перебивая. Сейчас, когда она сама полюбила, ей были понятны слова отца. Она помнила, что часто ей приходилось видеть, как отец нежно целует ее мать, как восторженно он смотрит на нее, где бы они ни находились, как часто Наталья одаривает его своей лаской, нежно касаясь рукава его камзола, с любовью наклоняясь к нему во время прогулок или украшая его рабочий стол цветами.

Теперь Ольга знала, что это любовь. И еще она знала, как редко счастье истинной любви посещает смертных. И для того чтобы принять это счастье, требуется мужество и стойкость, способность пронести эту любовь через всю жизнь, защищать ее и гордиться ею.

Теперь она могла оценить то, что сделал для нее отец: он сумел пережить невыразимую утрату, крах всей своей жизни, и сделал это ради нее, ради Ольги.

– А если ты всё же захочешь разузнать о службе князя Андрея, – голос графа вернул ее в реальность, – то больше, чем наша императрица Екатерина II, тебе никто не расскажет.

– Почему, Никита Иванович?