Вспять: Хроника перевернувшегося времени, стр. 3

«Действительно! — подумал Микенов. — Вот что значит, когда у человека нет печали и его ум свободен!»

Он спустился к реке, не заметив, что за ним следят несколько внимательных, хоть и хмельных, глаз.

Встал над водой.

Никакого водоворота. Вода течет ровно, гладко, тихо, таинственно. Раньше, когда река текла слева направо, никакой таинственности не усматривалось, а вот теперь появился какой-то смысл. Илье показалось — ехидный, издевательский смысл. Может, река над ним смеется, что так легко отдал свое счастье?

Илья присел над водой, сунул руку. Текущая вода приятно охладила ее, обволакивая справа.

Однако у берега всегда свои течения и струи. Единственный способ окончательно понять, куда течет Шашня, — войти в нее и поплыть по течению. Если она понесет на юго-запад, к городу Лиски, значит, все нормально, если же на северо-восток, в направлении Тамбова, значит, что-то все-таки не так.

И Микенов, не потрудившись даже раздеться, шагнул в воду.

Тут же сзади загомонили, послышался топот множества ног, несколько рук схватили Микенова, выволокли на берег, уложили на землю, кто-то начал делать ему искусственное дыхание, будто он утоп, хотя на самом деле Илья даже не успел колени замочить. Костлявые кулаки мяли ему ребра, но того мало, чьи-то жесткие губы накрыли его рот и вдохнули за один раз столько перегара, что Илья, бывший до этого относительно трезвым, сразу охмелел.

Отпихнув от себя непрошеных спасителей, Илья сел и спросил:

— Вы чего, с ума сошли?

— Пойдем домой, Илюша! — сказала стоявшая над ним плачущая мать его, Ирина Ивановна. — Пойдем, я тебя прошу!

Матери Илья отказать не мог, поднялся, она взяла его под руку, будто больного, и они пошли.

Илья успел только заметить, что Анастасия посмотрела на него странным, осуждающим и благодарным взглядом. Осуждала, наверное, за скандал, а благодарна была за любовь. Все теперь будут говорить, что из-за нее чуть человек не утопился. Это приятно.

И никто, кроме Ильи, так и не заметил, что Шашня действительно некоторое время текла вспять.

А потом не только в Рупьевске, но и во многих других местах России и мира вспомнили, что наблюдали в этот день странные явления.

Жители канадского города Килливак, например, видели большую стаю перелетных птиц, которые направлялись не с севера на юг, а с юга на север, причем хвостами вперед.

В мозамбикском Иньямбане прилив сменился не отливом, а еще большим приливом, затопив жилые дома, а последующий отлив обнажил дно на несколько километров.

Китайский крестьянин Баи Циньлянь из провинции Гуандун не только видел, но и снял на телефон змею, ползущую задом наперед, и многим показывал это видео, но никто всерьез не принял.

Неподалеку от индийского города Нагарджун, в селекционном ботаническом хозяйстве, разновидность бамбука, называющаяся «мадаке», вместо того чтоб вырасти за день почти на метр, уменьшилась на ту же длину.

В окрестностях приволжского города Саратова, где звездопад обилен не только в августе, но и всю осень — на радость тем, кто любит загадывать желания [2], многим показалось, что звезды падали, коротко прочерчивая небо, не сверху вниз, а снизу вверх.

А самую, возможно, странную картину видели в аэропорту новозеландского города Уонгануи: самолет компании Air New Zealand, выполнявший рейс в Веллингтон, едва поднявшись, вдруг завис и тут же начал снижаться задним ходом, сел обратно на взлетную полосу, будто в кино прокрутили пленку назад, подрулил к аэровокзалу, пассажиры вышли и отправились в здание, где и остановились с крайне недоуменным видом.

Таких странных происшествий было много, но СМИ о них не сообщали ввиду очевидной несуразности. То есть, конечно, сообщили, но уже потом, когда кое-что прояснилось. Хотя слово «прояснилось» меньше всего подходит к тому, что теперь уже можно смело считать самым туманным периодом в жизни не только Рупьевска, Килливака и Уонгануи, но и всего человечества.

Лента новостей в тот день бесстрастно информировала, что власти демократических стран приветствуют убийство Бутафани, диктатора маленькой африканской страны Мгерии, с весны кипевшей революцией, что мы, несмотря ни на что, продолжаем освоение космоса, что модель и телеведущая Илга Каниева родила дочь, в городе Толокнове готовится крестный ход, а в Амурской области обнаружили «черный ящик» недавно разбившегося самолета, — ну, и т. п., обычная мешанина страшного, смешного, большого и маленького.

Для Ильи вечер закончился заурядно: придя домой, он повалился на постель, чтобы всё обдумать и прийти к каким-нибудь выводам, но вместо этого сразу же заснул.

А ровно в двенадцать ночи что-то дрогнуло, какое-то легкое сотрясение почувствовалось в почве, но и на это мало кто обратил внимание. Сотрясение волной прошло по всей Земле, обогнув ее ровно за сутки. Встревожились сейсмологи, особенно в Японии, Турции и других опасных местах. Как выяснилось, они беспокоились не напрасно, но к событиям, о которых будет рассказано, это не имеет отношения.

5 октября, пятница

ПРОПАВШУЮ ПОД НОВОСИБИРСКОМ ДЕВОЧКУ ИЩУТ ОКОЛО 300 ДОБРОВОЛЬЦЕВ

ЖУРНАЛИСТАМ ПОКАЗАЛИ УБИТОГО БУТАФАНИ

ПРОПОВЕДНИК ДЖ. БРИДС ИЗ ТЕХАСА НАЗНАЧИЛ КОНЕЦ СВЕТА НА СЕГОДНЯ

ВОДКА И СИГАРЕТЫ ПОДОРОЖАЮТ В ДВА РАЗА

«СЛАВИЯ» — «СПАРТАК» — 2:2

Илья проснулся с тяжелой душой, но его утешало, что сегодня воскресенье, не надо идти на работу и ловить на себе сочувственные взгляды. И дежурства сегодня нет. Хотя, надо сказать, родное предприятие он патриотически любил, и было за что.

ГОП «Рупьевское» построили десять с лишним лет назад, и это стало счастьем для погибающего города.

А на погибель Рупьевск был обречен чуть ли не с самого основания, как и многие русские города и городки, возведенные по бывшим пограничным рубежам. Они устраивались не потому, что люди в ходе естественного перемещения находили удобное, приятное и выгодное место для жизни, труда и торговли, а обычным российским административным порядком втыкались то сям, то там в виде крепостей с гарнизоном и обслугой. Но границы быстро отодвигались на восток, а люди в городах оставались. Приходилось заводить какие-то ремесла, торговлю, а окрест продавались за бесценок земли на вывод — для переселения крестьян из других волостей. При этом земли были скудны (а то бы землепашцы, губа не дура, сами раньше заняли), дороги плохи, но все же какое-никакое хозяйство в новоявленных поместьях завязалось, а в городах завелись мукомольные, кожевенные, маслобойные, винокуренные и другие предприятия, связанные с сельской продукцией. Так оно все и прозябало, а во времена становления советской империи почти везде построили так называемые градообразующие предприятия, которые вернее было назвать градооправдывающими: город есть, люди есть, а чем жить? Там кирпичный завод возвели, там ликеро-водочный, там текстильную фабричку, но больше всего было оборонных предприятий и филиалов. Города не расцвели, но зажили более или менее полнокровно.

Когда империя рухнула, рухнули сначала оборонные предприятия, а за ними и остальные: новая страна, существуя за счет продажи природных ресурсов, предпочитала не вкладываться в заводы и фабрики, все необходимое покупалось за границей. В Рупьевске остались мельница, лесопилка, еще кое-что по мелочи, зато появилось множество магазинов с недоступными ценами и почему-то впятеро выросло количество аптек: было две, а стало десять.

Как и многие другие населенные пункты, Рупьевск стал городом, если можно так сказать, жительским. То есть обитают там люди, а для чего, если рассматривать в государственном масштабе, — непонятно. Огороды и сады, козы и куры, а у кого и корова, это само собой, это как всегда, но пользы для страны от города не было, поэтому и деньги из федерального бюджета выделялись по минимуму, лишь бы ноги не протянуть. Рупьевск хирел, пустел, ветшал и напоминал не очень еще старого, но заболевшего человека: и умирать рано, и жить тяжело.