Большая книга перемен, стр. 13
Закончив этот фрагмент, Дубков почистил его и послал Максиму по электронной почте, как и договаривались. И очень удивился, получив ответ не через пару дней, как ожидал, а через час.
К письму был приложен текст Дубкова с комментариями, внедренными прямо по написанному и выделенными жирным шрифтом.
Комментарии следующие [2]:
КОСТЯК КОСТЯКОВЫХ – название хорошее.
Глава могучего семейного клана – Какого клана еще? Мы шотланцы что ли? Или мафия?
был не просто слесарем, а настоящим художником напильника и штангенциркуля – а так же художником рашпеля, тисков и зубила?
При его уме он мог бы стать большим человеком в любой сфере – это вряд ли, не надо сочинять.
а в нашей жестокой стране это делало человека инвалидом: она страдала с детства отсутствием слуха и речи – а в других не жестоких странах это не делает инвалидом? И почему страдала? Это другие может страдают, кто много говорит. Я написал – глухонемая, все ясно и просто, без фокусов.
при общении с мужчинами возникали проблемы – а с женщинами нет?
Их знакомство произошло в трагикомических обстоятельствах – трагического то что?
сыновья выросли нормальные – и на том спасибо. не чурался и ремешком стегнуть шалуна – я написал: «вколачивал ремнем ум через зад», чем хуже? Мне кажется это образно, но правильно, а «ремешком шалуна» – сю-сю какое-то. У нас так не было.
техническому профилю, который им был, видимо, генетически близок – кучеряво.
Брали рукоятки от сломанных клюшек, выпиливали в торце выемки – пазы это называется и вставляли туда фанерки вместо ударных лопаток – крюки это называется
Еще бы, иметь клюшку с настоящим автографом Мальцева, Харламова, Старшинова! – Старшинов – Спартак а не ЦСКА и не играл уже тогда между прочим, Мальцев из Динамо, Харламов да ЦСКА, но это было в 81-м осенью а он погиб летом. Не надо придумывать чего не было. Их никого там не было.
они купили настоящие канадские коньки для хоккея – Я написал канадки. Это не канадские коньки. Были польские, чешские, советские канадки тоже были.
Девушку из параллельного класса звали банально – Светлана – а не банально как? Изаура? Не понял.
Типичный объект для первой влюбленности – юмор?
девушка Светлана далеко уже не девушка – близко?
не завоевывать ее сердце, а весь ее девичий организм в целом – опять юмор?
смежные балконы, разделенные перегородками, через которые при желании можно перелезть…
И Павел, рискуя жизнью, перелез… – так при желании можно перелезть или рискуя жизнью?
чисто сексуальные способности – чисто конкретно, ага. А грязно сексуальные бывают?
процветали несуны – долго смеялся, представил как процветают несуны.
Именно тогда Павел понял, что наилучший способ в тогдашних условиях не дать пропасть и распылиться государственным деньгам – пустить их в оборот через общественные организации – я написал проще. Вы вставили именно, заменили лучший на наилучший, добавили в тогдашних условиях и пропасть. Зачем?
В целом не совсем понятно, зачем было переделывать мой текст с таким сомнительным результатом.
Завтра к вечеру мы вам скажем, что мы решили.
Прочитав это, Вячик выскочил из кабинета.
– Они решат! Это я решу, буду я с ними работать или нет! Что за дела? Будет он меня учить, как писать! Да у него у самого сначала «лучший» через мягкий знак было написано, потом у меня увидел, как правильно, исправил! «Естли» через «т» пишет, грамотей, ё! А претензий сколько! Элементарных вещей не понимает – два-три слова переставишь, и сразу все другое, сразу звучит! Вся литература на этом построена, на порядке слов! «На дачу съезжались гости» – серость, «съезжались на дачу гости» – фельетон, а «гости съезжались на дачу» – гениально. Объяснишь ему это? Да ни за что! Нет, отказываюсь к черту!
Татьяна слушала, сочувственно кивая головой, а сама думала: попросит водки или не попросит? Деньги тоже важны, но Татьяна, увы, почему-то сразу поняла, что их не будет. Да ладно, деньги дело такое – пришли, ушли, а семейные отношения – это навсегда. В идеальном случае. Но Татьяна постарается приблизить реальность к идеалу.
7. ШИ. Войско
____ ____
____ ____
____ ____
____ ____
__________
____ ____
Вы получите неожиданное известие.
Максим поделился своим огорчением с Петром, а Петр рассказал, что Немчинов передумал, звонил, выражал готовность работать.
– Его тысяч на двести опустить надо, чтобы в следующий раз не выдрючивался, – сказал Петр. – И где гарантия, что он тоже сумеет? Может, правда, в Москву? Там всяких писателей полно, а зарабатывают, я не думаю, что очень уж хорошо.
– Может, и в Москву, – согласился Максим, которому не хотелось вести переговоры со строптивым Немчиновым. Пусть Павлу понравилась его книга – ну и что? Есть люди с именами более известными, которые уж наверняка пишут не хуже. По крайней мере не начнут гнать пургу с первой строчки про могучий семейный клан.
А в это время Сторожев ехал к Павлу Витальевичу в его загородный дом.
Проезжая мимо поворота на Водокачку, вспомнил о намерении навестить Лилю и Колю. Надо позвонить Немчинову, напомнить и договориться.
К имению Костякова-старшего вела отдельная асфальтовая дорога, которую Павел Витальевич проложил для себя. А само имение, обнесенное высоким забором, располагалось на опушке леса. Дом трехэтажный, огромный, с роскошной столовой, строился пять лет, предполагалось, что будут жить здесь и дети, и внуки, и гости смогут собираться по двести человек. Но получилось так, что жена Ирина погибла в аварии, старший сын Егор и младшая дочь Рада и живут отдельно, и оба пока не собираются заводить внуков, гостей звать в пустой дом как-то странно, а с деловыми партнерами встречаться здесь не хочется. Не для того строилось, чтобы осквернять разговорами о деньгах, траншах, перевозках, объемах, отгрузках, откатах и т. п.
В углу обширного двора – домик, где живут супруги Сердяевы, рачительная, веселая и разговорчивая тетя Лида и не менее работящий, но молчаливый дядя Толя, они и смотрят за домом. Да еще охрана на въезде, само собой.
Павел Витальевич до этого лета появляется здесь редко, предпочитает жить в довольно скромной городской квартире. Когда же ему приспичивает уйти вразнос, он уединяется именно здесь, подальше от чужих глаз, и именно сюда приглашал Валерия Сторожева.
Позвал и на этот раз.
Устроились в малой столовой на первом этаже, ужинали без вина и водки, но Сторожев видел настроение Павла и решил упредить:
– Не рановато, Паша? Два месяца прошло.
– Знаю.
– Я откачаю, но я не бог. Тебе может стать плохо.
– Знаю. А чего ты суетишься? Может, я не для этого с тобой встретился? А просто – поужинать?
– Тогда ладно.
– С другой стороны, скажи, Валера, а почему бы мне и не выпить? Что мне мешает?
– Ну, дела, допустим.
– Клал я на них. Дела идут, контора пишет.
– Здоровье.
– А зачем оно мне? Для кого?
– Жизнь тоже не нужна?
– Не нужна, – подтвердил Костяков.
Валера человек опытный. Он понимал, что для Костякова важны и дела, и здоровье, и жизнь. Просто – корежит человека, выпить ему хочется, вот он и нагоняет на себя трагизм. Жаждущие алкоголики любят похвастать пренебрежением к жизни: свой страх заговаривают. А если уж выпьют, тогда им черт не брат. Сколько Валера знает случаев, когда по пьяному делу и вены себе резали, и с третьего этажа прыгали, и грозили под машину скакнуть. И хоть пьяных действительно бог бережет, но смертельных случаев тоже хватает. Помнится, откачивал Валера одного такого смельчака, а он вдруг встрепенулся, вырвал из себя иглы с трубками, побежал куда-то. Выяснилось – на крышу. Ему вздумалось прыгнуть на соседний дом, стоявший рядом, чтобы убежать от постылой жены, вызвавшей Сторожева (и больной ведь сам согласился на лечение!), от неминуемого похмелья. Он разбежался, оттолкнулся и с тяжелым влажным шлепком, напомнившем, что человек состоит из воды, ударился о стену противоположного дома и упал на землю уже мертвым.
2
Чтобы не вынуждать читателей вторично наслаждаться текстом Дубкова, приводим только места, прокомментированные Максимом. Орфография и пунктуация М. Костякова сохранены.