Большая книга перемен, стр. 124

Это называется – не повезло с родиной.

59. ХУАНЬ. Раздробление

__________

__________

____ ____

____ ____

__________

____ ____

Володя каждое утро выходил из дома и шел в ближайший магазин, прямиком в винный отдел. Там он покупал бутылку дешевой водки и несколько бутылок дешевого пива. С объемистым пакетом возвращался домой. Сосед Замир, встретив его вчера в коридоре, сказал:

– Вова, я понимаю, горе, но зачем себя убивать?

Володя не ответил, пошел, звякая бутылками, в свою комнату.

Там он ставил все в угол, а через некоторое время сливал в большую пластиковую бутыль, которую ночью тайком опорожнял в унитаз. В кухне почти не появлялся, а если выходил, то взять кусок хлеба и колбасы или сыра, при этом шатался и задевал за столы.

Если кто наблюдает за ним, он уверен, что Володя пьет с горя.

Володя был почти уверен, что за ним наблюдают. Костяковы и те, кто их окружает, знают, какие у него и у Даши были отношения, это теперь все знают. Легко догадаться, что Володя захочет отомстить. Значит, надо сделать так, чтобы эти догадки отпали. Поэтому он изображает, что беспробудно пьет, а сам составляет план.

Уже много вариантов он отбросил, в том числе фантастические, нелепые. Например: продать всю фотоаппаратуру (это приличные деньги), купить самую дешевую машину вместо своей, разбитой, достать где-то гранатомет и несколько зарядов, подъехать к поместью Костякова, выбить ворота выстрелом из гранатомета, въехать, стрелять по окнам.

Володя отбросил этот план не потому, что он показался нереальным, он опасался – Костяков останется жив, а другие в доме пострадают. По этой же причине отпал план нанять вертолет и разбомбить дом с воздуха. Причем ничего невероятного в найме вертолета нет: на аэродроме под Сарынском стоит дюжина геликоптеров, принадлежащих МЧС, санавиации, сельхозникам (для опыления) и т. п., договориться можно; договорился же один из женихов, устроил своей невесте после загса полет до своего родного села, правда, невеста обтошнила все свое платье. Володя при сем присутствовал, снимал.

Нужно что-то очень простое. Никаких бомб, гранатометов, снайперских винтовок и подкарауливания на чердаках. Купить пистолет. Усыпить бдительность – будто он все забыл. Потом оказаться там, где Костяков, а он человек публичный, должен бывать среди людей. Спокойно подойти, чтобы не заподозрила никакая охрана. Выхватить пистолет и несколько выстрелов в упор. Возможно, он успеет прохрипеть:

– За что?

И Володя скажет:

– Сам знаешь.

И бросит пистолет, который уже не нужен.

Дальше два варианта – либо его пристреливают охранники, либо забирает милиция. Об этом думать уже неинтересно.

Где достать пистолет, вот что главное.

Интернет не помог: там предлагалось оружие охотничье, травматическое и т. д. – легально, но с предварительной волокитой. Те, кто торгует боевым оружием подпольно, конечно, тут не светятся. Вычислят – даже если подставные адреса и телефоны.

Он долго шарил по оружейным сайтам, поэтому и рекламные баннеры стали выскакивать соответствующие: предложения пистолетов, карабинов, гладкоствольного и нарезного оружия. Кстати, предлагались и гранатометы, и даже ракеты «земля-земля» с припиской: «для производства земляных работ и подрыва устаревших сооружений». Чего только не придумают в наше время.

Володя ради хохмы позвонил по одному из телефонов, спросил, не найдется ли у них пистолет Макарова, например, для производства земляных работ?

– Мы перезвоним, – ответил голос.

Володя ждал.

Это явный крючок, говорил он себе. Какие-нибудь специальные люди создали этот сайт для того, чтобы вылавливать людей, нуждающихся в оружии. А потом хватать их и… А за что хватать? Он скажет, что пошутил. Он не купит пистолет, если поймет, что это провокация. А если купит, скажет, что член секты «мир без оружия» – скупаем все, что стреляет, и уничтожаем. В общем, вывернется. Только вряд ли позвонят. Слишком просто.

Но позвонили. Спросили:

– Вам нужно устройство для земляных работ?

– Если вы имеете в виду…

– Нужно или нет?

– Да!

– Полторы тысячи долларов.

– Я согласен, – сказал Володя, удивившись, что так дешево: некоторые из его объективов стоили дороже, когда были новыми. Но полторы тысячи он собрать реально может: половину найдет наличными и что-то продаст из аппаратуры.

– Мы вам перезвоним, – сказали в телефоне.

Не звонили долго, до вечера. Володя в это время успел связаться с одним из коллег-фотографов и предложил ему на выбор то, что он захочет из его техники. Дескать, завязывает он с этим делом, распродает все. Коллега с характерной фамилией Жукич знал о его горе, посочувствовал. Но, как истинный фотограф, когда учуял возможность уцепить что-то ценное задешево, впал в профессиональную алчность и отбросил все моральные препоны.

И мигом явился, и уже через полчаса выходил нагруженный и счастливый, а Володя имел необходимую сумму.

Позвонили, когда стемнело.

– Насчет устройства. Не передумал?

– Нет.

– Деньги готовы?

– Да. В рублях или долларах?

– Хоть в юанях.

Володе назначили место и время: площадь у драмтеатра, час ночи.

В час он там был. Стоял торчком на пустой площади, видный со всех сторон.

Позвонили:

– Иди на Лермонтова, свернешь на Железнодорожную, стой там и жди.

Володя пошел к Лермонтова, свернул на Железнодорожную.

Здесь тоже пустынное место – с одной стороны забор стройки, с другой – длинный заводской корпус.

Он ждал и думал: вот дурак, сейчас подъедут, тюкнут по голове, возьмут деньги, и все. С другой стороны – за такие деньги тюкать по голове? (Володе казалось, что тюканье должно стоить гораздо дороже.)

Подъехала машина, открылась дверца. Володя подошел, сел. В машине сидел мужчина лет за сорок, в темных очках. Где-то он, кажется, его видел.

Поехали.

– Куда-то едем? – спросил Володя.

– Ты догадливый, – ответил мужчина. – Думаешь, у меня такие вещи в бардачке, как жвачка?

Приехали в глухое место, на пустырь с поваленным забором, котлованом и сваями: когда-то здесь начиналось строительство, но было брошено. Мужчина достал телефон, набрал номер, спросил:

– И что дальше?

Услышав ответ, передал трубку Володе.

Володя услышал неспешный разъяснительный голос:

– Значит, так, Вова. То, что ты придумал, это глупость. В кого хочешь стрелять, дурачок? А еще интеллигентный парень. Нехорошо. Ты разве не понимаешь, что произошел несчастный случай? Тебя убьют, дурака, еще до того, как ты сунешь руку в карман. Мы уже сейчас тебя можем убить. Ты представь, как Даше будет неприятно видеть из другого мира, что тебя тоже убили. Она тебе спасибо не скажет.

С Володей никогда так не говорили. Вроде по-доброму, на самом деле – издевательски. Или наоборот, вроде издевательски, на самом деле – по-доброму. Он растерялся, молчал.

– Мне кажется, ты все понял, – сказал голос. – То, что ты хотел сделать, никому не нужно. Повторяю, мы могли бы уже сейчас тебя обезвредить. Навсегда. Но зачем? У тебя впереди вся жизнь. Даша тебе дело оставила, самое лучшее – его продолжить.

А он ведь прав, подумал Володя. Почему я сам этого не сообразил? Она так хотела, чтобы все раскрутилось…

– Кто вы? – спросил он.

– Неважно. Значит, теперь резюме: если ты еще раз попробуешь купить пистолет, или гранаты, или танк, не знаю, что ты там придумаешь, второго разговора уже не будет. Пресечем сразу. Есть вопросы?

Володя промолчал.

– Вот и хорошо, – одобрил голос. – До свидания.

Володя отдал мужчине трубку. Тот спросил:

– Пешком дойдешь или подвезти?

– Пешком. Нет, подвезите.

И тут Володя узнал его. Это родственник Костяковых. Володя видел его на фуршете после спектакля – в доме Павла Витальевича. Глаз не видно, но Володя фотографировал и помнит эти скулы: линии щек идут абсолютно параллельно и ровно, будто очерченные линейкой, а потом сворачивают на угол в сорок пять градусов и кончаются почти остро, соединяясь в подбородке, с ямочкой – будто кожу в этом месте точечно пришили к челюсти.