Рейд выживших, стр. 58

Сообщению о захваченных трофеях и пополнению из освобожденных пленных парни очень обрадовались. Особенно Николай. Его полку прибыло. Пришлось его слегка «обломать», сказав, что все «БТ» отдам под команду Пономарева и Григорьева. Им они для рейда лучше всего подойдут. А ему придется обойтись теми машинами, что остались: «Т-26» и шестью «Т-28». Для разгрома немцев и прорыва в сторону Слуцка самое то. Кроме того, у этого «куркуля» появились и неучтенные трофеи. Две «двоечки» из разгромленной колонны.

Свой штаб я разместил в Городищах. Радиосвязь со всеми подразделениями работала исправно. Мне даже удалось вздремнуть вполглаза под окружающий шум. Не то что Никитину и Горохову с Козловым. Первый всю ночь гонялся между Городищами и Русиновичами, сопровождая «бэтээшки» к Пономареву. Второй с ремонтниками и тыловиками грабил склады и производственную базу. Благодаря им у меня снова возник вопрос: «Где найти механиков на всю захваченную и отремонтированную технику?» В ремонтных мастерских нашлось на ходу несколько безбашенных БТ, бросать их они никак не хотели. Козлов, получив в свое распоряжение кучу бронированных «игрушек», устроил им смотр и проверку. Хорошо хоть под утро увел всю технику со стоянок. Артиллеристы тоже со своими «песнями и плясками» вокруг орудий спокойно жить не давали, стараясь утянуть все возможное. Особенно большое, крупнокалиберное и тяжелое, используя для этого имеющиеся немецкие тягачи и трактора СТЗ.

Глава 26

По дороге в Слуцк

21 июля в беседе со словацким маршалом Кватерником Гитлер сказал, что русские произвели такое большое количество самолётов и танков, что если бы его заранее проинформировали, то он, Гитлер, не поверил бы этому и решил, что это, по-видимому, дезинформация.

В Полесье (РИ).

260-я пехотная дивизия вермахта ранним утром продолжала атаки из района Романище, к 9.00 захватила Гомза, к 16.00 – Песчаную Рудню (южнее Паричи).

Отряд подполковника Л.В. Курмышева с Бепо 52 вел бой с противником в районе ст. Рабкор, препятствуя его сосредоточению в районе Карпиловка.

С рассветом стали поступать доклады.

Первым доклад представил Григорьев. Его отряд захватил мост и железнодорожную станцию Ляховичи. Немцы сопротивления практически не оказали. Станцию охранял пехотный взвод. С часовыми и пулеметными гнездами на стрелках, мосту и складах разобрались разведчики. С остальными – десантная партия. На станции закрепился взвод из десантной партии и саперы, готовящие станцию к подрыву. Эшелон следует дальше к станции Русино.

Практически сразу же за ним вышла на связь и вторая группа, действующая в городе. У них тоже все прошло более или менее нормально. Не имея точной карты, они, пробираясь по улочкам города в Ковали, слегка заплутали. Тем не менее станция ими тоже была взята. Удар наносился с запада со стороны Барановичей. Поэтому немцы не сразу определились, что к чему. Станцию защищала зенитная батарея, успевшая сделать несколько выстрелов по наступающим. Они подбили один «БТ». Не остались в стороне и пехотинцы, пытавшиеся закрепиться среди построек и открывшие огонь по танковому десанту. Но сопротивление было подавлено. Тут в подавлении очагов сопротивления сыграли свою роль четыре танковых и два 45-мм орудия, четыре 82-мм миномета. В городе танковым десантом вместе с разведчиками были захвачены мосты через реку Ведьма, казармы зенитчиков и 8-й роты 727-го пехотного полка. Пограничниками были захвачены комендатура, отделение гестапо и тюрьма. Откуда было освобождено два десятка заключенных и около двухсот пленных из маршевой колонны, перегоняемой в Барановичи. Все они были включены в состав отряда. На станции оставлен взвод охраны. Саперы и пограничники готовят к уничтожению инфраструктуру станции и мосты в городе. Общие потери составили двадцать пять человек погибшими и тридцать один ранеными. Немцы потеряли до двухсот человек убитыми и захваченными в плен. Среди убитых обнаружены шефы жандармерии Ляховичского района Вилле и Майер, жандармские офицеры Штейга, Шмара, Ант, начальник железнодорожной станции Ковали Бивальт. Часть зенитных орудий захвачено в целости. А ведь сколько было боданий с лейтенантом командиром танкового взвода, приданного Григорьеву, насчет размещения на броне десантников! Вот ведь «уставник» нашелся. Нельзя, видите ли, размещать пехоту на броне танков. Не положено. Приказом меня пугать решил, но не на того попал. Сказано приваривать ручки к башне, чтоб держаться было за что пехоте, так и надо делать, а не приказами мне перечить.

Следующим был Сафонов. Его отряд практически без боя захватил Ганцевичи. Точнее, железнодорожную станцию и административные здания в поселке. Гарнизон врага состоял из трех десятков местной шантрапы под руководством десятка немецких солдат. Службу фактически несли одни немцы, выставившие караул у своей казармы и комендатуры. Полицейские же ограничились постами на железнодорожном вокзале, кутузке, складах и въездах в поселок. Остальные в состоянии алкогольного опьянения отдыхали от дел ратных у себя в казарме. Так что их уничтожение боем назвать сложно. Трофеями стали три десятка винтовок, два пулемета, запас боеприпасов и небольшие продуктовый и лесной склады. Из местной тюрьмы были освобождены сорок человек, в том числе тридцать военнопленных. Все они были включены в состав роты Маслова. Вдохновленный успехом Сафонов просил разрешения двигаться дальше на Лунинец. Я разрешил.

Хорошо, когда нормально работает радиосвязь и не надо лишний раз нервничать, как с Пономаревым. Сказано же было русским языком: взял поселок – доложи. Так нет же, молчит, гад этакий. Ну да время еще есть. Потерпим.

Порадовали Козлов с Ерофеевым. Немцы, ночевавшие в Синявке, с рассветом выдвинули в сторону Городищ разведку. Десяток «байкеров» с двумя «Ганомагами» и танком в придачу. Дав возможность немцам проехать по свежему воздуху пяток километров, в лесу из засады их встретили и на ноль помножили. Одновременно с уничтожением разведки начался обстрел немцев в Синявке. Дураком комбат у немцев не был и правильно поступил, что ночью к нам не повел своих людей, а встав в селе на ночевку, окружил себя со всех сторон постами и дозорами. Я бы тоже так поступил. Кто его знает, что там, в ночи, в десятке километров за лесом происходит. А так в селе спокойно можно ночь переждать, а утром все выяснить. Меня лично это устраивало. Для немцев ночь прошла спокойно, и мы не зевали. Дозоры порезали, пулеметы, минометы поближе подтянули, орудия по местам расставили. Снайперы и егеря с корректировщиками зрительные места в партере заняли и аплодировали актерам на сцене. Действие там было очень занимательное. Артобстрел начался, когда немецкое население собралось на завтрак. Тяжелые орудия, находясь в десятке километров от места побоища, своими снарядами ранили и калечили оккупантов. Вместе с ними активно работали и минометы. Снайперы не давали немецким артиллеристам и танкистам помешать концерту, не допуская их к технике. Всех остановить не удалось. Несколько танков немцам удалось запустить. Часть противотанковых орудий и минометов стояли на позициях во дворах и оттуда пытались огрызаться. Но мои парни их загасили. Жаль, что концерт был небольшим, всего по десятку снарядов на орудие, но и так снесли половину села.

Потом была атака «панцерной» пехоты и танков. Красивое зрелище. Немцы пытались их остановить. Да куда там. Разве можно остановить три десятка прикрывающих друг друга танков, самоходок и зениток на самоходном ходу, да еще в сопровождении бронепехоты. Вряд ли. Минных полей немцы не выставили. Позиции противотанкистов заранее были разведаны, а те, что пытались огрызаться, засыпались минами и пулеметным огнем. Тем не менее немцы сопротивлялись ожесточенно. Понять их было можно. Они попали в огненный мешок, отступать им было некуда. Некоторое количество попыталось прорваться через реку Начу, к мосту и к деревне Паначь, но там их ждал теплый и, главное, плотный пулеметный прием. Еще ночью, предвидя такое развитие событий, к мосту были направлены группы пулеметчиков и снайперов. Поэтому мои артиллеристы туда и не били. Зато мост нам достался целым. Немцы, закрепившись в нескольких каменных домах центра села и развернув пару «колотушек», отражали атаки танкистов и пехоты. Два моих танка уже дымили посреди улицы. Остальные, укрывшись среди домов и заборов, пытались поразить огневые точки врага. Использовать тяжелые орудия было нельзя, своих бы покрошили. Поэтому пришлось вызывать самоходки и зенитки и долбить «гадов» прямой наводкой. Вскоре все село было нашим. Наши потери составили двадцать шесть павших и около сорока раненых. Потери в основном были из числа тех, кто недавно присоединился к нам. Лишились мы и трех танков. Нашими трофеями стали два 105-мм орудия, три 76,2-мм пушки Ф-22, семь 37-мм противотанковых пушки, шесть – 81-мм миномета, восемь танков «Т-2» и «Т-3», несколько «Ганомагов» и еще куча разной техники и имущества. Еще и пленных три десятка натаскали. Очень обрадовали запасы топлива. Я, конечно, не «прапорщик Шматко», но каждому такому подарку рад. Где еще топлива для автопарка найду? Впереди Слуцк, а до него еще добраться надо. Если судить по карте, то до него надо пройти с десяток сел и мостов, где немцы нам могут устроить варфоламеевскую ночь. В скольких боях нам предстоит поучаствоват неизвестно. Так что запас карман не тянет. Правда, вот что с техникой делать, не знаю. Механиков и водителей на все трофеи не хватает, а бросать жалко. Горохов вон с тоской в глазах на все нам доставшееся добро смотрит. Понимает, что бросать придется. Он уже подходил с этим вопросом. Предлагал часть «стрелковки» где-нибудь в лесу до лучших времен припрятать и этим освободить часть автомашин. Пришлось объяснять, что нельзя. Только сегодня за пару часов почти три сотни пленных освободили, скольких еще получится освободить в других местах? А ведь их вооружать чем-то надо. Вот и придется тащить все с собой. Если не удастся взять Слуцк, то придется отступать. Лучшего места, чем Пинские болота, для укрытия от преследования я не вижу. Так что есть у меня мысль оставить здесь в селе гарнизон и часть тыловой колонны.