Оперативное вмешательство, стр. 33
– Maricon! Hijodeputa!
Марксман дивизиона старина Фогель, со своей НК-417 «Sniper» Model, присел за вторым самосвалом и резво стал пускать в бандитов пулю за пулей.
Через пару минут во дворе стало тихо. Двое zetas не подавали признаков жизни, двое других, ошеломленные точностью огня и надрывным воем приближающихся полицейских машин, бросили оружие на землю и задрали вверх руки.
– Не стреляйте, сеньоры! Мы сдаемся!
– Идите сюда, держите руки так, чтобы их было видно.
– Да, сеньор!
Мексиканцы неторопливо двинулись в их сторону, держа руки как можно выше.
Пристройка к основному дому была такая же убогая и грязная, но там явственно промелькнула чья-то тень.
– Черт, Роб, там кто-то есть, в пристройке! – заорал Ральф вышедшему из-за массивной кабины «Кенвоурта» агенту Дриллу.
Но было слишком поздно. Два пульсирующих огонька забились со стороны покосившихся окошек. «АК» – «однорогий дьявол».
Роб Дрилл умер сразу, получив с десяток пуль. Не помог даже бронежилет в тяжелом варианте, так как две пули попали ему в голову. Следующим завертелся на месте Клайв Ламас, бывший боец SWAT, когда пули разворотили ему бедро.
Обоих мексиканцев, идущих с поднятыми руками, неизвестные стрелки уложили одной очередью, после чего вновь перенесли огонь на агентов.
Ральфа кто-то тронул за плечо. Обернувшись, он увидел Кампоса.
– Босс, я сейчас подгоню самосвал и поставлю его боком. Перекроем им видимость и директрису обстрела. Затем пустим в ход светошумовые гранаты. И прижмем их…
– Отвали, Кампос. Через минуту здесь будет броневик пограничников и туча местной полиции. Не надо рисковать…
Договорить им не дали.
Со стороны пристройки в сторону агентов метнулся огонек.
– РПГ!!! – заорал Фогель, и тут Ральфа словно ударили по затылку веслом.
* * *
Когда Ральф очнулся, был уже поздний вечер. Страшно болела голова, и в ушах звенело так, будто он весь день вместо тактического шлема таскал на голове колокол.
Оглядевшись по сторонам и вдохнув насыщенный химикатами воздух, Молинаро понял, что находится в больнице. Рядом на стуле, в измятой и некогда белой рубашке, сидел седой и грузный Сезар Перейра, его непосредственный шеф и начальник отделения DEA, чуть дальше дремал стоя, словно лошадь, Фогель. Тоже чумазый и помятый.
– Брэтт… Брэтт! – тихо позвал Ральф, едва не захлебнувшись собственным кашлем.
– О, очнулись, босс?!
– Да, черт, что случилось, Брэтт?
Вместо Фогеля ответил явно уставший и раздраженный Перейра:
– Получилось дерьмо, Ральф. Мы взяли только трупы и никакого кокаина. И еще эти крысы забаррикадировались и взорвали туннель. Там все в клочья, воронка в земле больше пятидесяти футов.
– Какие крысы? – не понял Ральф, стараясь сосредоточиться.
– Те, что сидели в гараже-пристройке. И которые открыли по вам огонь… Они взорвались.
– И перед смертью, босс, они орали «Аллах акбар!». Я сам слышал… – добавил Фогель. – Это были любители ослиных задниц, Ральф… Тот сучонок из ЦРУ не врал… Это были муслики…
– А РПГ?
– РПГ был только началом. Они разнесли кабину «Кенвоурта» и убили Кампоса, а потом…
– Кампос мертв?
– Да, босс. Проклятый осколок… прямо в висок.
Молинаро с силой врезал кулаком по стене, и мышцы тут же отозвались ноющей болью.
– Что было потом, Брэ?.. Говори же!
– Потом все взорвалось, босс. Все, на хрен, взорвалось. Ни от гаража, ни от фермы не осталось ни хрена. Сейчас там «яйцеголовые» из Бюро копаются, как мухи навозные.
– Где тот черт из Контртеррористического центра?
– Умыл руки, гнида. Вместе с Бермудесом уже час как улетели в Вашингтон. Их ждут большие разборки в столице.
– Это еще не все хреновые новости, Молинаро, – сказал Перейра, поднимаясь из кресла. – Во время операции скончался Клайв Ламас. Так что ты потерял за пару минут трех агентов. Извини, сынок, уже звонили из центрального офиса. Операции с участием специального дивизиона временно приостанавливаются.
И, уже взявшись за ручку двери, Сезар обернулся к своим подчиненным:
– Тебя ждет внутреннее расследование, Ральф. Извини, но ничего сделать не могу. Бермудес и тот хрен, из разведки, хотят прикрыть свои задницы. Теперь отдыхай и набирайся сил.
– Что там все-таки взорвалось, сэр?
* * *
Одним из плюсов работы в федеральной правоохранительной системе является возможность общения с нужными и полезными людьми. Судьями или, к примеру, экспертами-криминалистами. Вот и сейчас один из таких экспертов, толстый и одышливый Люк Мейланд, сидел напротив Ральфа и уплетал уже четвертый тост с джемом, запивая его кофе. Ценностью Мейланда было то, что он работал экспертом не в DEA, а в ФБР, и до пенсии ему оставалось меньше года. К тому же ему было на все плевать, кроме его любимой лаборатории.
– Когда похороны? – спросил Мейланд, оторвавшись наконец от кофе.
– Завтра. Ровно в десять. От Бюро кто-то будет?
– Да. Первый зам Монро. Кастро, по-моему.
Ральф кивнул, крутя в руках чашку.
– Так что ты хотел, Ральф? Какую государственную тайну тебе выдать?
– Никакую. Меня интересует только одно: что там взорвалось, в туннеле?
Мейланд вытер губы салфеткой и, скомкав, бросил ее на стол.
– Похоже на ракету типа «Фалак».
– «Фалак»?
– Да, есть такая хреновина. В Иране делают. Не ракеты, конечно, в нашем понимании, скорее реактивные снаряды. Неуправляемые, дистанция полета миль пять-шесть, но огромной разрушительной силы.
Ральф попытался осмыслить сказанное.
– И они взорвались сами?
– Нет, конечно. Вы появились не вовремя, и те, кто этот груз сопровождал с той стороны, привели в действие детонатор.
– Ясно. Что еще интересного?
– Интересного? Ну, кроме того, что эти снаряды можно запускать с самодельных направляющих, ничего.
– С самодельных?
– Ага. В Интернете посмотри. В любой мастерской пусковые установки можно клепать. Как в Ливане…
– В Ливане? Ты же говорил, Иран…
– Делают в Иране, продают «Хезбалле» в Ливан. Может, еще куда-то. Можешь в Интернете посмотреть, если хочешь.
Ральф уже принял решение и встал, протягивая руку.
– Спасибо, Люк, я твой должник.
– Да не за что. Держись. Увидимся.
Расставшись с экспертом и кинув в рот пластинку жевательной резинки, Ральф остановился на обочине дороги и достал только что купленный мобильный телефон с новой сим-картой.
Трубку на том конце, несмотря на разницу во времени, сняли мгновенно.
– Кто? – пророкотал нагловатый бас.
– Мистер Сулич? Грэг?
– Да, это кто?
– Ральф Молинаро, DEA… Встречались.
– Помню.
– Есть разговор.
– На какую тему, Ральф?
– У вас в Агентстве есть свободные вакансии?
– Какое вас подразделение интересует, Молинаро?
– Контртеррористический центр.
Молчание длилось в течение десяти секунд.
– Думаю, у нас есть общая тема для разговора, Ральф. Жду вас в столице…
Окрестности Чернигова. Украина. 16 июля
– Давай, давай! Все, харэ!
Савва Фокин медленно пятился спиной, указывая механику-водителю Косте Горелкину на край платформы.
«Барс», последний раз свистнув турбиной, встал как вкопанный.
– Лады! Приехали! Теперь крепим.
Натянув перчатки, Савва и наводчик Витя Суханов по кличке Ноздря споро засунули под гусеницы увесистые тормозные башмаки и стали протягивать витые из толстой проволоки крепежные тросы.
Свое прозвище Суханов получил на заре своей молодости, когда, будучи панком-неформалом, проколол себе ноздрю. И вот однажды Витька с проколотой ноздрей и панковским гребнем занесла нелегкая в самый криминогенный район родного Новокузнецка. Встреча юного неформала с ватагой не менее юных гопников закончилась появлением на носу Витька рваной раны и навечно прилипшей клички.
– Давай быстрее, Савва! Вон Карп с зампотехом чешет!