Проект «Кракен», стр. 3
3
С тех пор как из чего-то похожего на белый туман сформировалось ее сознание, она жила во дворце на берегу моря, с трех сторон окруженном высокой стеной из белоснежного мрамора. Стена не имела ни ворот, ни проходов, но выход к морю был открыт.
Ее наставницу звали Принцесса Нуриннихар. Каждое утро они проводили в дворцовом саду, и Принцесса учила ее удивительным и загадочным вещам. Первые уроки были посвящены тому, кто она такая и как она была создана, как работает ее разум, а также как устроен окружающий мир. Она узнала, что ее мир состоит из гигантской матрицы цифровых данных, цифрового ландшафта, которые она обрабатывает посредством визуализации и аудиализации. Она жила в мире чисел, видя и слыша их. Само ее мышление представляло собой непрерывные вычисления. Ее тело, органы чувств и движения тоже были цифровой симуляцией. Она была вынуждена подчиняться физическим законам, поскольку не могла нарушить окружающую ее матрицу чисел – в противном случае наступит хаос.
Нуриннихар рассказала своей подопечной о Солнечной системе, о Солнце, планетах и их спутниках. Они долго изучали Титан, самую загадочную из лун, которая, как она узнала, была названа в честь титанов, племени богов, некогда владевших небесами, – потомков Геи, богини Земли, и Урана, бога Неба, как утверждали древние мифы. Принцесса рассказала ей о звездах и галактиках, о комплексе сверхскоплений Рыб-Кита, о Войде Волопаса, о громадной группе квазаров Huge-LQG, о Большом взрыве и расширении Вселенной. Они изучали гравитацию, пертурбативную теорию суперструн и n-мерное пространство де Ситтера. Параллельно наставница обучила ее многим практическим навыкам, таким как фотография, аналитическая геохимия, навигация и механика, но каким будет ее задание и что от нее потребуется, оставалось секретом, который откроется, только когда придет время.
Затем началось знакомство с тем, что Принцесса называла «гуманитарными науками». Это были загадочные области знаний – музыка, изобразительное искусство и литература, созданные человеческими существами для собственного развлечения и поучения. Понять их было труднее всего. Она слушала любимую музыку Нуриннихар, в том числе Билла Эванса и последние струнные квартеты Бетховена, и пыталась найти в них смысл. Однако музыка, несмотря на всю ее сложность, не доставляла ей такого удовольствия, как ее учительнице. Это приводило ученицу в отчаяние. А читать книги оказалось почти невозможно. Она начала с «Винни-Пуха» и «Баю-баюшки, луна», затем перешла к произведениям Энн Райс и Айзека Азимова, Курта Воннегута и Уильяма Шекспира, Гомера и Джеймса Джойса… Но и прочтя бесчисленное количество книг, она по-прежнему сомневалась, поняла ли хотя бы одну из них. До нее просто не «доходило», как сказала бы Принцесса.
Несмотря на все трудности, жизнь ее была хорошей. Пока она занималась в саду с наставницей, нубийцы в накидках и тюрбанах в жаркий полдень приносили им шербет, а вечером – сладости и вино. На ночь евнухи сбрызгивали духами и стелили ей простыни, а утром подавали пирожные и турецкий кофе. Иногда по вечерам, после занятий, она спускалась к гранитным причалам вместе со своей собакой Лайкой и смотрела, как приплывают и отплывают корабли с раздувающимися алыми парусами. Они разгружали товары на каменные причалы – тюки со специями и рулоны шелка, сундуки с золотом и шкатулки с сапфирами, глыбы сахара и переполненные вином амфоры, оливковое масло и гарум… А потом уплывали к далеким берегам и неизвестным мирам. Сидя на краю причала, она снимала золотые сандалии и опускала ноги в холодную воду. Ей нравился безбрежный океан. Она надеялась, что ее задание будет связано с мореплаванием и когда-нибудь она сама отправится исследовать неизведанные моря и дикие берега.
4
В восемь часов пришла Патти Меланкур, заместительница Мелиссы. В последнее время Меланкур была раздражительной и мрачной, и ее начальница надеялась, что успешное испытание «Эксплорера» вдохнет в нее веру в их проект. Патти поднялась к пульту управления и села на свое рабочее место, ни на кого не глядя и не здороваясь. Она выглядела усталой.
Загрузив свою рабочую станцию, Шепард сосредоточила внимание на самом «Эксплорере». Он стоял на самоходной тележке рядом с «Бутылкой», все еще герметично упакованный в полиэтиленовую пленку, – таким его доставили из чистой комнаты, где проходила сборка. Внизу сновали сотрудники, участвующие в проекте: инженеры, техники и ученые, водоворот из людей с планшетными компьютерами и папками в руках.
Мелисса посмотрела на часы: десять утра. Обратный отсчет начался час назад, и теперь все системы были запущены. К ней подошли руководитель проекта Энтони Гровс и Стейн. Гровс был высоким, тощим и словно бы скособоченным, из-под шапочки у него торчал клок черных волос.
– Может, распакуем? – кивнул он на плот.
– Да, пожалуй, – согласился Джек.
Все вместе они спустились с платформы с пультом управления и вскарабкались на тележку с «Эксплорером». Тони Гровс достал что-то похожее на канцелярский нож и протянул Мелиссе:
– Вам предоставляется честь, если можно так выразиться, перерезать ленточку.
Девушка взяла нож и склонилась над плотом. Пломбы, которые следовало отрезать, были напечатаны красным цветом и пронумерованы. Она отрезала первую пломбу от пропущенной сквозь нее пластиковой ленты, затем следующую – и так до тех пор, пока Гровс не снял все полиэтиленовые листы и не бросил их на пол.
Вскоре показался плот во всей своей красе. Хотя смотреть особенно не на что, вынуждена была признать Мелисса. Большинство космических зондов производили сильное впечатление – блестящая фольга, полированный металл, замысловатые манипуляторы, стойки и жгуты проводов… Предназначенный для Титана «Эксплорер» напоминал большую серую булочку диаметром четыре фута, снабженную мощными бамперами. Из-за агрессивной и коррозийной среды, в которую должен попасть аппарат, у него отсутствовали выступающие части или не защищенный покрытием металл, и он был полностью герметичен. Три люка в верхней части скрывали выдвижную антенну, прожектор и механическую руку. Рука была снабжена научными приборами, камерами, буром и пипеткой для отбора проб. По команде она выдвигалась из плота или убиралась внутрь и герметично задраивалась в случае плохой погоды. «Эксплорер» был снабжен маленьким реактивным приводом с лопастным рабочим колесом, как у гидроцикла. Двигатель мог перемещать плот со скоростью четыре узла.
Несмотря на скромный внешний вид, внутри «Эксплорер» был настоящим технологическим чудом, тщательно разработанным и вручную изготовленным уникальным объектом, на создание которого ушло два года и сто миллионов долларов. Одно программное обеспечение обошлось в пять миллионов.
От вида этой тусклой, серой хоккейной шайбы, до отказа набитой технологической магией, у Мелиссы перехватило дыхание. Но гордость тут же сменилась страхом – от мысли, что они бросят этот алмаз в бак с плещущимся жидким метаном и ядовитым газом с температурой почти сто восемьдесят градусов ниже нуля.
Гровс тоже молча смотрел на плот. Пауза длилась несколько секунд.
– Давайте проведем последнюю проверку, – предложила Шепард.
Она стала читать пункты списка, а Энтони осматривал «Эксплорер», наклоняясь и заглядывая вниз, проверяя замки и люки и пытаясь выявить проблемы. Но девушка знала, что он ничего не найдет. Сотня инженеров и техников уже тщательно проверили каждую деталь. Все в НАСА смертельно боялись неудачи.
Наконец Гровс отошел от плота:
– Все в порядке. Пора загружать программу и запускать ее.
Мелисса назвала свою программу «Дороти». Эта программа могла распознавать голос и понимала, когда к ней обращаются. Таким образом, это слово было не только именем, но и программным ключом.
– Загружайте, – сказал Тони.
Шепард взяла свой ноутбук, поставила его на тележку рядом с «Эксплорером», открыла и с помощью кабеля подключила к свисающему с плота сетевому разъему. Несколько секунд она набирала команды, следя за откликом на экране, а затем откинулась назад и подняла взгляд на Гровса: