Проект «Кракен», стр. 17

– Даже если это правда, – сказал Лансинг, – ты отклонился от темы. Я хочу найти того, кто взял наши деньги. В данный момент мне не нужна вторая «Мамба».

– Дело в том, что такая программа искусственного интеллекта будет идеальным охотником. Дайте ей задание найти того, кто украл ваши деньги, и запустите в систему – и она, словно охотничья собака, пойдет на запах, от сервера к серверу, проследив цепочку прокси-серверов до самого источника. За день она способна сделать то, на что у меня уйдет десять лет.

Дж. Паркер покачал головой:

– Я в это не верю. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– А тот взрыв в НАСА? Меланкур знает, что там на самом деле случилось. Это секретная информация. Программа показала себя хорошо, прошла все тесты. А потом ее загрузили в экспериментальную лодку, плот с датчиками, камерами и микрофонами. И программа свихнулась. Запаниковала. Взбесилась и устроила взрыв.

– Не уверен, что понимаю, почему это делает программу хорошей.

– Фишка в том, что она мыслила как человек. Пыталась спастись. Подумай. Это же потрясающе! Но программа искусственного интеллекта была уничтожена взрывом, и поэтому мы должны написать новую.

Лансинг вздохнул. Моро всегда так легко увлекался…

– Предположим, что все это правда, но как ты собираешься достать руководство программиста и написать программу? – попытался он охладить пыл хакера.

– У Меланкур есть копия, и она согласна помочь мне написать код. Она уже в деле. Ей нужны деньги, и она считает, что в НАСА ее недооценивают… И самое главное, у нее зуб на Шепард, которая приставала к моему приятелю из «Джондоу», хотя тот трахал Меланкур. Вдвоем мы напишем программу, которая выследит подонка, стянувшего наши деньги. – Эрик наклонился вперед, дыхнув запахом личи в лицо собеседнику. – Меланкур стоит сто тысяч.

Лансинг посмотрел на свой опустевший стакан:

– Большие деньги. Мне нужны доказательства, что это сработает.

– Поверь мне. Пожалуйста.

– Сначала я хочу увидеться с ней.

– Не проблема. – Программист улыбнулся, откинулся назад, перевернул бокал из-под мартини и, громко хлюпая, слизнул языком последние капли напитка. Потом он поставил бокал на стол. – Мне любопытна одна вещь. Когда ты найдешь парней, которые проделали это с нами, что ты с ними сделаешь?

– Я много думал. Понимаешь, то, что они с нами сделали, абсолютно законно. В суд с этим не пойдешь.

– Обидно.

– На кону наша репутация. А в бизнесе репутация – это все.

– Точно.

– Мы должны заявить о себе. Нельзя это так оставлять. Другие должны понять, что тот, кто с нами так поступил, наказан.

Моро кивнул.

– Варианты у нас ограничены. На самом деле всего один, – продолжал Паркер.

– Какой именно?

– Я хочу их убить.

Эрик молча смотрел на него широко раскрытыми глазами.

– Правда?

– Да. Правда.

15

Когда Форд был моложе, он задался целью подняться на все четырнадцатитысячники в штате Колорадо – горы высотой больше четырнадцати тысяч футов. Он покорил пять вершин, а потом занялся другими делами. Вся его жизнь состояла из череды увлечений – Уайман переходил от одного к другому, не в силах ничего довести до конца. Но тот опыт подсказал ему идею для легенды: нужно притвориться одиноким альпинистом, который собирается покорить могучее трио четырнадцатитысячников в горах Сангре-де-Кристо выше ранчо «Лейзи Джей». Три вершины были хорошо видны издалека – Бланка-Пик, Эллингвуд-Поинт и Литтл Беар – и считались здесь самыми сложными.

Но прежде чем воспользоваться этой легендой и отправиться в горы, Форд собирался поговорить с владельцем «Лейзи Джей», которого звали Майк Клентон. Девять лет назад Клентон взял на работу Мелиссу, когда она была трудным подростком.

После своих неудачных попыток поиска Мелиссы Шепард ФБР практически ушло с ранчо, оставив специального агента наблюдать за обстановкой и охранять вещественные доказательства. Фамилия этого человека была Спинелли, и Уайману приказали поддерживать с ним связь.

Ворота ранчо представляли собой два ствола дерева с перекладиной, на которой висел череп лося с громадными рогами. Форд ехал по территории ранчо, и перед ним расстилалась поросшая травой прерия со стадами коров – на фоне внушительных гор, верхние гряды которых были покрыты свежим снегом. Живописная дорога привела к длинному деревенскому дому в роще тополей рядом с журчащим ручьем. Блестящие желтые листья деревьев шелестели на ветру. Форд остановил машину на грунтовой стоянке перед домом. На краю площадки стоял коричневый «Форд Краун Виктория». Дальше располагалась конюшня, а за ней – стойла, загоны и орошаемые пастбища.

Не успел детектив подняться по ступенькам крыльца, как из дома вышел старик. Из-под его ковбойской шляпы выбивались седые волосы. Прищурившись, он посмотрел на неожиданного гостя, и выражение его лица никак нельзя было назвать дружелюбным. Он был в пыльных джинсах, а сапоги его были заляпаны конским навозом.

– Уайман Форд, – представился сыщик.

Мужчина не обратил внимания на протянутую руку гостя, и она повисла в воздухе.

– Еще один следователь? – спросил он хмуро.

– Я надеялся, это не так очевидно. – Форд убрал руку.

– На кого вы работаете?

– Управление по разработке политики в области науки и техники, Белый дом.

Старик снова прищурился:

– Вы хотите сказать, что работаете на президента?

– В каком-то смысле.

– Мне он не нравится. Я не голосовал за него четыре года назад и теперь не собираюсь. Говорят, у него сердце пошаливает. Как такой человек будет справляться со стрессами? Что, если он свалится с сердечным приступом, когда Северная Корея запустит ракету с ядерной боеголовкой?

Уайман подавил раздражение, которое у него вызывал говорливый мужчина.

– Мистер Клентон, лично мне президент тоже не нравится, но это не имеет отношения к делу, – ответил он сухо. – Политика не входит в мое задание.

Хозяин ранчо хмыкнул:

– Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов и взглянуть на сожженную машину.

Майк сдержанно кивнул:

– Я отвезу вас на грузовике. На этой арендованной жестянке вы туда не доберетесь.

Форд пошел вслед за Клентоном и сел на пассажирское сиденье потрепанного пикапа, пропахшего моторным маслом и сигаретным дымом. Они поехали через ранчо в сторону гор по дороге, которая становилась все хуже и хуже. Старик закурил, не спросив разрешения, и кабина заполнилась тошнотворным дымом – даже несмотря на опущенные стекла.

– Значит, вы знали Мелиссу, когда она была еще подростком? – спросил детектив.

– Знал.

– Как она попала на ранчо?

– У нее были неприятности с законом, и Мелисса приехала на лето, чтобы тут поработать. Это было… минутку… девять лет назад. Ей тогда исполнилось восемнадцать.

– Почему она приехала именно сюда?

– Я знаком с ее дядей. Вместе учились в школе.

– В школе? Какой школе?

– Йельской школе права.

Форд невольно рассмеялся:

– Вы не похожи на выпускника Йельской школы права!

– Обожаю сообщать этот маленький факт ничего не подозревающим людям и разрушать их предположения, – усмехнулся Клентон.

– Как же вы оказались тут?

– Заработал немного денег на корпоративном праве.

Обнаружил, что в этом бизнесе больше тупиц, чем среди стада техасских лонгхорнов [2]. Поэтому я вышел в отставку, приехал сюда, купил ранчо и стал заниматься лошадьми и коровами.

Сыщик посмотрел на него с удивлением. Ничего себе, «немного денег» – хватило, чтобы купить сорок одну тысячу акров земли!

– Вы в курсе, какие у нее были неприятности? – спросил Уайман.

– Наркотики. Воровство.

– Что за наркотики, марихуана?

– Да, а еще мескалин и грибы. Если я не ошибаюсь, она вместе с приятелями угнала машину… а может, украла автомобильный радиоприемник.